Я бросил взгляд в зеркало. На меня смотрел вполне симпатичный мужчинка с огромным букетом роз в зубах. Поправив слишком прилизанную прическу я рванул к месту проведения свадьбы. Но на миг задержался, обратившись к взмасленным от спешки Бемби.
— Кровать застелить. Носки убрать подальше. Шампанское и букет сами сообразите куда поставить. И все такое прочее. Ничего не могу гарантировать, но может быть…. Может быть.
На прощание шмыгнув носом, я ломанулся к месту проведения торжеств.
Первыми, еще в коридоре, меня перехватили зайцы, в пиджаках и панамах. Сунули в руки большого плюшевого медведя, с туго затянутым на шее красным бантом, и пожаловались, что их не пускают в зал торжеств. Они, конечно, могли бы применить силу, но считают себя слишком цивилизованными, чтобы использовать оружие.
Я сказал, что нет никаких проблем, уволил до следующих выходных пару охранников, и зайцы, дружной, гомонящей толпой, повалили занимать свободные места.
У самых дверей поджидал меня штабс-капитан Орлов. Он с ходу обнял меня и сказал, что по его собственному мнению я полный идиот, что женюсь. Потом он подмигнул, указал на выход и прошептал:
— Свобода, сударь, ждет вас радостно у входа. Там уже господин Кулибин готов передать вам наш отреставрированный корабль. А мы, так и быть, займем ваши апартаменты. Поручик, кстати, уже изъявил желание жениться вместо вас.
Я сердечно поблагодарил враз опечалившегося штабс-капитана, заявив, что сия ноша моя и я никому ее не отдам. И вообще, некогда мне тут лясы точить. Меня невеста ждет.
Штабс-капитан сказал:
— Как угодно,с. Тогда оторвемся на всю катушку.
Я ворвался, словно ветер, в зал торжеств и остолбенел.
Кроме вышеназванных зайцев за длинными столами расселись: женский батальон в полном составе с планеты-родины куколки. Во главе отряда сидел поручик и чему-то громко смеялся. Женский батальон, напротив, был красный. Не по идее, а по цвету лиц.
Далее по ряду восседала медуза с девятью головами. Знамя она до сих пор из крепкой руки не выпустила. Перед ней стояло девять столовых приборов и она одинаково ловко управлялась оставшейся свободной рукой, чтобы их всех напоить, накормить, да еще вовремя салфеточкой промокнуть.
Рядом с медузой, обнявшись, расположились Жар Бабочка со своим птенцом Жар Бабеночком. Причем я так и не понял, кто из них кто? Оба здоровые, оба из котлов чугунных жрут и оба на меня влюблено поглядывают, клювами помахивают.
Кто еще… Министра вижу, со всем семейством. Под глазами синяки, на руках браслеты. Доездился за картошкой. Зато вся спина в орденах.
Братья мои уже нашкалились. Довольны, что не они женятся.
Человек сорок фуфаечников, в парадных фуфайках. Лошадку чемпионку с собой прихватили. Ржет радостно и хвостом трехцветным вино сухое занюхивает.
Старик в обнимку с аквариумом, в котором плавает маленькая золотая рыбка, по виду напоминающую водолаза в скафандре. С ним рядом торчат ноги чьи-то в валенках. Кто именно не знаю, но могу догадываться. Дедушка из чума, скорее всего. Ружьишко-то его.
От якудзян большая делегация. Пьют мало, только глазами узкими по сторонам рыскают. Наверно секреты здешние вынюхивают.
В полном составе Оркестр Армии и Флота. Трубы и барабаны спрятали, колбасу домашнюю докторскую лопают.
Хуан в новой шерстке, со всем своим семейством.
Папаша куколкин. Всю деревню с собой притащил, не считая партизан, которые все больше на яйца в майонезе налегают.
ПаПА в косоворотке руководит заносом в зал жареного слона с ежиками.
Кузьмич в смокинге. Водку мимо бокала льет, да на свою хомо-бабочку пялится.
И Ляпушка…
Я ее как увидел, про всех остальных забыл. Мгновенно и навсегда.
Сидела она вся такая прекрасная. Голова в кудрях, крылья в вуали, плечи сверкают, глаза опущены. Грудь вверх, вниз. Вверх, вниз. И красива, аж под лопатками зачесалось.
Как дошел до своего места, да Кузьмича сгонял, не помню. Словно во сне все происходило. Сесть не успел. Господин Кулибин, в одну харю хлеставший коньяк, гаркнул:
— За Рассею!
Его подхватили все остальные, но с другим, более подходящим тостом:
— Горько!
Большой оркестр Армии и Флота соскочил с мест, вытащил из-под столов инструменты и на скорую руку исполнили мелодию «Полынь горькая, полынь несладкая…».
— Горько, — сказал паПА и смахнул с глаз слезу.
Тут у меня спазм прошел. Туман рассеялся, мозги на место заскочили.
Я встал, повернулся к Ляпушке.
— Поцелуемся, что ль? — спросил я, шмыгнув носом.
Ляпушка медленно поднялась, посмотрела на меня глазами, любовью полными, и сказала:
— Только без засосов. И еще, ты не удивляйся, мне какой-то козел два зуба выбил. Не обращай внимания.
И мы поцеловались.
И жили мы долго и счастливо, и помирать в один день не собирались.
Со слов Константина Сергеева, профессионального охотника за бабочками, записано, проверено и подправлено.
Земля. Российская область. Полярный мегаполис.
****1 год от Рождества Записал С. Костин
117
