Но мамуся не стала сразу набрасываться. И вообще, первым с Аррейны спрыгнула совсем другая фигура — мужская.
— Почтенный ковен…
— Ваш сын здесь, ваше… — маги даже не успевают добавить «величество» — король Атталике торопливо шагает вперед и зовет:
— Талле! Вителлике, сынок!
— Папа! — вскакивает принц. — Папа-а!
— Малыш… — король, напрочь забыв про свое королевское достоинство, про зрителей и все остальное, падает на колени, сгребая мальчишку в охапку…
Мы отводим глаза. Ну в смысле я отвожу, потому что от такого у меня слезы наворачиваются. А на фига нам здесь горелая трава? И так после удара по алтарю тут немножко пыльно. Потом я вспоминаю, что вообще-то сейчас мои слезки негорючие — не дракон же! — и снова смотрю на принца с его папой. Какие они… хорошие. Вителлике плотно прижался к отцу и шепотом обещает ему про "я виноват", «прости» и "больше никогда не буду", а король молчит, только по волосам его гладит…
И тут, конечно, все-таки пришлось тушить горелую траву — я-то может, сейчас и не дракон, а вот Аррейна вполне. Ну и не удержалась моя подружка.
— И что тут произошло? — забытая свекровь подкралась незаметно. — Рикке?
Тьфу ты… Вам бы, мама, в спецназе работать. Оп — и весь враг сразу в ступоре.
— Все уже хорошо. Ставинне обезврежен.
— Притом Тоннирэ проявил исключительную храбрость при его «обезвреживании» — вставляет мастер Хванне, словно забыв, как цеплялся к Рику из-за "черной магии", низок и всего такого. А он не такой уж и зануда.
— Мальчик мой… — умиляется Митта. — Я в тебя верила! Ты не слишком пострадал? Вы ведь оказали ему всю доступную помощь? Хванне, Сийанне? Вот и хорошо. Видишь, сынок, если тебе не мешает эта дракониха, то ты отлично действуешь!
— Дракониха? — переспросил папа. Вэрри закашлялся. Дебрэ с интересом наклонил голову. Хванне поморщился:
— Митта!
Но разогнавшуюся маму невозможно было остановить:
— Наконец-то мой младший показал себя магом, достойно выполняющим свой долг. Я счастлива! Сынок, надеюсь, вскоре ты порадуешь нас с отцом внуками?
— Э-э… Митта…
— Не мешайте, Сийанне. Сынок, сейчас, конечно, немного не до этого, но в ближайшие дни я вместе с тобой изучу ежегодный список невест, с чистой кровью, не чета оборотням!
— Оборотням? — удивляется папа.
— Митта! — с нажимом говорит седой маг. — Не сейчас.
Поздно. Мама Рика наконец притормозила и прицепилась к Вэрри — узнавать, чего это все на нее шипят — зато включился папа-Игорь.
— Оборотни? Какие оборотни, Александра?
— Александра? — Рикова мать замирает на полуслове и нервно вертит головой по сторонам:
— Здесь Александра? Где?
Я прикидываю шансы — нет, так и так придется выходить. Чтоб вас, мама! Нашли время, когда явиться. Цапаться при Рике? Жалко. Но что делать… Я гордо и независимо вышла вперед:
— Привет, мама.
Немая сцена длится секунды три. Потом рот Митты начинает приоткрываться для новой речи на тему "оборотни-тем-более-драконы-не-пара-моему-сыну-я-не-желаю-внуков-в-скорлупе", но в этот момент Рик аккуратно подхватывает меня забинтованной рукой и молча сажает себе на грудь. В смысле, на одеяло, но смысл вы ведь уловили? Матушка тоже.
— Рикке эль Тоннирэ! — ну и голос, твою косметичку — смесь пилы, сирены "скорой помощи" и рычания Джигурды…
Рик сверкнул глазами:
— Мы с «драконихой» тут подумываем ускорить дату свадьбы. Как насчет послезавтра?
Маги сдавленно кашлянули, но вмешаться не успели. Заговорил мой папа.
— Александра? Развей мои сомнения, кого именно эта уважаемая дама называет драконихой"?
— Ну…
— Ясно, — кивает мой папа. Голос у него тихий и мягкий, но глаза прищуриваются не по-хорошему — Ага… То есть она… эта вахтерша подъездная… считает тебя недостойной своего сына?
Маги пытались вмешаться. Мы с Риком пытались. Аррейна пробовала. Без толку. Мой папа и Рикова мама сцепились в разборке, чей ребенок достойнее… А если сходятся два таких торнадо, остальным лучше держаться подальше. Попадешь под раздачу — мало не покажется. Нет, они не кричали почти — но голоса у обоих… чес-слово, по ядовитости они бы переплюнули самую ядовитую змею!
— Я далека от мнения, что мой глубокочтимый собеседник может быть пристрастен, но родительская любовь порой мешает видеть истину!
— Золотые слова! А пословица про соринку в чужом глазу и аналогичное бревно в своем моей почтенной собеседнице, очевидно, не знакома?
— Бревно? Вы не находите, что вам слишком близка тема бревна, достопочтенный?
— О, разумеется! На своем веку я видел достаточно бревен! В том числе и весьма неподатливых. И могу сразу определить, когда встречаю одно из них.
— Что-о?!
Я глянула на Рика — он смотрел на сцепившихся родителей как-то удивленно. Что, неужели до сих пор никогда не ругался с его мамочкой? Наверное, я как-то нечаянно сказала это вслух, потому что в глазах Рика проскочила смешливая искорка:
— Так — никогда, — шепнул он. Твою косметичку, папа и тут первый.
А эти двое уже перешли на личности:
— Это я бревно? Дуб!
— Сплетница!
— Хам!
— Мымра!
Не знаю, водятся ли здесь мымры и как они выглядят, но видать, так Митту первый раз в жизни обозвали. Моя будущая свекровушка просто позеленела. И, потеряв все слова, резко развела руки… Эй, она что, колдовать собралась? Эй!
И тут сверху на обоих спорщиков рушится вода — целый поток, сверкающий, тяжелый, словно на них полбассейна выплеснули разом. Обоих сшибает с ног, и спустя секунды три они выныривают из-под воды, мокрые, ошалевшие и злые.
Вода не растекается по земле, а так и остается в аккуратном круге без всяких стенок, будто в большом стакане из невидимого стекла.
— Кхм… — Дебрэ удивленно рассматривал свои крылья. — Я вроде бы только крылья смочил, откуда столько воды. Я приношу извинения, но…
— Ик… это я немножко ошибся, — слышится немного виноватый голос, и по спине Аррейны сползает очень знакомое зелено-голубое существо. — Переколдовал. Укачало…
— Гаэли! — радуюсь я.
— О… учитель-жаба… — бормочет папа. Запомнил с прошлой поездки, значит.
— Твои штучки, мерзавец? — шипит вымокшая до нитки Митта.
— Разумеется. — лягуха пошатывало, но взгляд маленьких глаз все равно напоминал буравчик. — Почтенный дракон совершенно правильно посчитал, что вам необходимо остыть. А количество воды я слегка подкорректировал. И недаром.
— Изверг! — булькает свекровь, отчаянно бултыхаясь, — Оуп! Уровень воды хоть опусти! Я ж утону!
