Араун отступил на шаг.
— Ориза! — он прикрыл своим телом его мать, нахмурившись. — Все–таки оружию удалось взять контроль нал его телом, мы действовали недостаточно быстро. Если это не прекратить, его сила, станет неуправляемой. Даже несмотря на эссенцию, уменьшающую его силы в разы, несмотря на гармонию диссонанса, он все еще способен на такое сопротивление..
- 'Каль… вин… это… ловушка… беги… или я…'
'Микалика?' — голос его второго я застал Кальвина врасплох. — 'Это все ты? Почему ты молчал раньше…'
'Я предупреждал тебя, что он опасен, все в его роду опасны. Но я не могу позволить им использовать тебя… Беги, пока они в растерянности'.
— Структура, реверс! — вдруг прокричал Араун, выбросив руку в сторону Кальвина, и голос Микалики оборвался, когда лианы, что почти обмотали Аруна и прижавшуюся к нему Оризу метнулись обратно к Кальвину. Как это возможно? Он сумел обратить вспять силу Микалики, кто же он такой? А в следующий миг Кальвин повернулся и бросился бежать. Однако:
— Не так быстро! — нечто словно хищное насекомое впилось в его шею, обвилось вокруг нее. Черт… лиана… но он продолжал бороться, пытаясь сдвинуться с места.
— Бесполезно, не дергайся, так ты еще больше причинишь себе боль, — произнес Араун. Еще две лианы обвились вокруг его запястий, по две схватили его ноги, и еще одна начала ползти вокруг тела. Все они обладали шипами, которые безжалостно впились в его кожу. Шипы… мгновенная смена картины, — то колесо из побегов лиан в той лаборатории в Приоре. Значит ли это, что тот человек был на самом деле…
— Агх… — Кальвин закричал, не в силах сдержаться, когда шипы, каждый не менее пальца длиной, вгрызлись в его тело. Зрение туманилось, движения становились вялыми. Какое–то вещество?
— Как я и думал, сок Древа, восстановленный и очищенный, является транквилизатором для него.
— Он… ему не повредит это? — голос матери пробился сквозь туман. Кальвин с трудом повернул голову и увидел Арауна, помогающего Оризе поднять его. Хотя в глазах его матери застыла боль, все же она не остановила Арауна. Почему он снова оказался настолько глуп.
'Нет, больше не могу… мои глаза закрываются', — как Кальвин не боролся, окружающий мир, и двоих демонов перед ним постепенно заволакивала тьма. Последним, что он запомнил, — наполненный сожалением взгляд Оризы.
Высоко в горах Сона, вдалеке от столичной суеты, стоит небольшой домик из щитовых панелей. Крыша его выложена тростником, а стекла заменяют тростниковые занавеси. Перед домом есть небольшой пруд с карпами, а за домом высится гора, поросшая лесом. День и ночь время в нем отмеряется небольшим желобом. Стекая по нему, вода перевешивает и отмеряет четкие порции, попадающие в пруд. Так год за годом жизнь здесь никогда не меняется, будь то лето или зима, весна или осень. Гвен не знала, как долго здесь стоит этот дом, так как он был всегда. Еще девочкой она впервые пришла сюда. Ее привел брат Лантис и с тех пор ее жизнь очень изменилась…
— Мастер! — позвала Гвен. Обойдя вокруг дома, она остановилась рядом с прудиком. Набрав полную грудь воздуха, прокричала: — Мастер Као, Мэй Као! Дедушка!!! — что есть силы закричала Гвен, сложив ладони лодочкой. Эхо заметалось меж деревьев и унеслось высоко в горы. И тут…
— Йаааа!!! — крик пронзил пространство и тот час же… нечто в виде огромной палки опустилось на то место, где только что находилась девушка. Но инстинкты полученные в далеком детстве не подвели. Она помнила эту палку слишком хорошо, как и ее владельца. Однако… на сей раз прием ее ждал не из теплых. Нечто маленькое и желтое прыгнуло, крутанувшись через ее голову, и тот час же ее ноги были подрубленными, как сноп сена и она оказалась на спине. Сгруппировавшись, девушка изогнулась всем телом и, приземлившись на ноги, сделала три кувырка назад. Палка, больше похожая на тяжелый посох, продолжала выбивать в земле приличные ямы, всего на миг не успевая за ней. И по — прежнему она не видела ничего, кроме края чего–то желтого. Кажется, его он стал двигаться еще быстрее, чем она помнила. Не успевала… Каждый раз она не успевала и понимала, что опаздывает с каждым мигом все сильнее.
Так эта странная игра продолжалась некоторое время, а затем Гвен оказалась на берегу пруда. Оттолкнувшись от земли, она прыгнула в пруд, зная, что даже если удар попадет по воде, она сможет поймать его, не причинив себе вреда. Веера тот час же оказались в ее пальцах. Она ждала и вот… Ее руки метнулись вперед и под водой поймали сложенными веерами конец посоха. Остановился! Она опасалась поднять взгляд. Он должен был быть там, однако, стоит ей только поднять взгляд, и она проиграет, непременно. Однако… посох стал удивительно легким. Осмелившись поднять глаза, девушка заморгала. Там никого не было. Палка одним своим концом лежала на берегу пруда, а другим… Нечто вырвало палку из ее рук с такой силой, что кувыркнувшись она плюхнулась головой в пруд. А затем…
— Попалась!!!! Неумелая дуреха!!!! Тебе еще тысячу лет расти, прежде, чем осмелишься тягаться со мной!!!! — закричал победоносный голос и нечто обрушилось на нее со всех сторон. Ее веера тот час же оправились плавать в пруд. И все, что она могла, лишь защищаться,… Хотя боли не было, ни один удар на самом деле не достиг ее, но ее голова… сильная хватка удерживала ее голову под водой. И с каждым мигом ее грудь разрывалась, а звук хлопающей о поверхность воды яростной палки доводил ее до обморочного состояния,
— Достаточно!!! — наконец возвестил голос и рука, схватив ее за волосы, с силой выдернула из пруда, выбросив на берег. Лежа с раскинутыми руками, хватая воздух, словно вытащенная из воды рыба, она могла лишь беспомощно ждать продолжения урока. Все, как и тогда, пока она не сравнилась даже с братом, а уж ему… он прав. Нет, с дедушкой она не сравнится никогда.
— Хмм, твое лицо кажется мне знакомым.
Она смотрела на перевернутую фигуру, склонившуюся над ней. Очень сердитое лицо, обрамленное белоснежными волосами. И длинной гладко уложенной бородой. Лицо, лишенное морщинок, неулыбчивое лицо старого безумного философа и отшельника, лицо ее деда. Мэй Као, — так звали его.
— Вставай, нечего портить мою лужайку. Своим неуклюжим сражением ты распугала мне всех карпов!!!
И тут произошло чудо, — дедушка улыбнулся теплой улыбкой.
— Никак это моя блудная внучка. Где же ты потеряла своего братца? Я хотел бы отшлепать его хорошенько за то, что он так плохо обучал тебя.
Гвен приняла вертикальное положение и, наконец, села на колени, сложив ладони перед собой на земле. Она коснулась головой травы, отвесив таким образом почтительный, принятый в Соне поклон.
