На первом этаже Халлек сразу попал в руки дородного служащего с бородой, заплетённой аж в пять косиц. Гном затараторил какие-то положенные в таких случаях фразы, но пайцза возымела поистине волшебное действие. Словоизлияние прекратилось, гном судорожно прочистил горло и сказал:
— Тебе на второй этаж, в приёмную Совета. Я доложу.
Он начеркал записку, свернул, засунул в бронзовый цилиндрик и отодвинул на столешнице плотно притёртую крышку. Под ней была выемка с круглыми провалами каких-то трубок. Вложил цилиндрик, потянул что-то под столом, потом коротко всхлипнуло.
Очевидно, это был некий механический способ доставки писем внутри здания. Халлек подумал об этом, пока поднимался по широкой лестнице. Гожие до поделок гномы просто не могли не измыслить что-нибудь этакое. Наверху его встретила миловидная коренастая девица из подгорного племени. Среди своих сородичей женщины гномов вели вполне деятельный образ жизни.
— Мне уже передали, тебя примут, — сказала она, не отрываясь от толстой разлинованной книги с записями.
Халлек вошёл в высокую резную дверь. В обширном помещении за длинным столом сидели десять важных гномов, одиннадцатый восседал во главе, с дальнего торца. И прямо над его головой, на полке во всю стену, среди разнообразных кубков, братин и прочих сосудов разного назначения, Халлек увидел подставочку со скипетром. Узнавание пришло сразу, он просто учуял, что это — искомая вещь.
Председатель важно кивнул нордхеймцу.
— Мне передали, что ты владеешь золотой пайцзой. При каких обстоятельствах ты удостоился столь высокой чести?
— Можно карту? Нужна такая, на которой есть Седые горы и их южная оконечность.
— Конечно.
Председатель кивнул одному из присутствующих, тот встал, достал из шкафа у стены большой свиток и раскатал его на столе.
— Пять с небольшим лет назад я познакомился к мастером-проходчиком по имени Фраар. В тоннеле, который он прокладывал вот здесь, — Халлек показал место — появился горный червь. Я его убил. За это Фраар одарил меня золотой пайцзой.
Все, кто сидел за столом, нарушили тишину шушуканьем на своём языке. Председатель крякнул.
— Покажи.
Халлек передал ему тиснёный прямоугольник.
— Да, это действительно пайцза Фраара. Видишь ли… он в прошлом году погиб. Обвал породы, даже не успели крепи наладить. Но он всегда отличался точностью и правдивостью отчётов. Если мы найдём в его записях подтверждение твоим словам, мы признаем правомерность пайцзы и выполним соответствующую просьбу. Подожди немного, у нас всё учтено и упорядоченно. Скажи Бруне, пусть принесёт нам чего-нибудь.
Халлек выглянул за дверь, увидел, что в приёмной сидит уже несколько разных особей, посмотрел на девушку.
— Председатель передал принести "чего-нибудь".
Бруна кивнула, выбралась из-за стола. Вскоре на столе в кабинете появился большой поднос, полный всяко-разной снеди, в основном выпечки и мяса. Вторым заходом она принесла ведёрный бочонок пива, а кружки и так имелись. Тем временем Совет в полном составе копался в шкафах и на полках. Наконец кто-то чихнул и воскликнул:
— Нашёл!
— Теперь посмотрим.
Смахнув пыль, председатель раскрыл толстую книгу в обложке из обтянутых кожей дощечек. На торце была наклейка с надписью на языке гномов. Листы шелестели, глаза гнома бегали вниз-верх, и вот на второй трети книги он увидел искомое.
— Да, всё сходится. Фраар, мастер сто пятнадцатого проходческого участка, после этих событий составил исчерпывающий отчёт. Но ты… председатель посмотрел на Халлека, потом обратно в книгу, и так несколько раз. Однако больше ничего не сказал. Видимо, он решил не ранить нервы соратников упоминанием о превращении Халлека в дракона, и просто подтвердил его права.
— Итак, мы слушаем тебя. Какова твоя просьба?
— Вон тот жезл, — он показал на подставочку со Скипетром Солнца.
Председатель посмотрел через левое плечо. Он определённо задумался. Остальные Набольшие точно так же, с задумчивостью, воззрились на Халлека
— Могу ли я узнать, почему именно эту вещь ты хочешь? — наконец выдавил из себя глава Совета.
— Могу ли я увидеть уложение, в котором права, предоставляемые пайцзой, предусматривают такой вопрос? — огорошил гнома Халлек.
— Эээээ… — затянул председатель. Желание зажилить древнюю, красивую и ценную штуковину боролось с неизбежной для подобных положений честностью. Пайцзу за абы что не получали, и случаев, когда её предъявителю отказали в просьбе, просто не было. С другой стороны, представитель другого народа так давно не становился владельцем золотого прямоугольничка, что разменявший вторую сотню лет глава Совета не мог вспомнить. Создавать крайне неприятный для будущего прецедент, как именовали это законники Империи, ему очень не хотелось.
Он вздохнул, фыркнул в пышные усы и положил лопатообразные ладони на край стола.
— Что скажете, уважаемые? — обратился председатель к Набольшим.
Гномы переглянулись и загомонили. Как они умудряются говорить все одновременно и при этом что-то понимать, Халлек мог только догадываться. Потом они смолкли и один из них что-то сказал главному. Председатель важно поднялся, снял с полки подставку и поднёс её нордхеймцу.
— Согласно общему решению, я вручаю тебе сию вещь. Уверен, ты найдёшь ей место среди своего собрания.
Вежливо поклонившись, Халлек принял скипетр и спрятал его в заранее приготовленный куль.
— Благодарю, и обещаю, что я найду этому самое достойное применение.
Разумеется, он промолчал о том, что самое достойное применение Скипетру солнца — использование его по назначению. И вообще, раз глава Совета считает, что вещица была выпрошена для частного собрания древностей, не стоит его разубеждать, подумал Халлек, ещё раз поклонился и вышел. Вещмешок дожидался его в целости и сохранности. Разменяв в одной из только что открывшихся лавок несколько адамантовых монет на титан и сталь, нордхеймец выспросил, где можно купить приличную лошадь. Через полчаса он уже ехал на восток, чтобы побыстрее скрыться из вида города. Наверное, сказалось пребывание в гостях у Мариты, но сейчас он чувствовал в себе сил более чем достаточно, и мог обернуться драконом, чтобы побыстрее долететь до замка, где дожидались своего времени Жемчужина и Покров.
В пяти верстах от Горного Рынка, когда город скрылся за грядой холмов, Халлек сложил одежду, потянулся, ощущая, как необычно легко даётся превращение. Чёрные крылья метнулись в стороны, неброско сияя новой кожей, подёрнутой мелким переливом чешуек. Раньше их не было. Лошадь в ужасе умчалась, далеко вымётывая копытами комья снега. Зацепив лапой вещмешок, Халлек разбежался по склону и взмыл в воздух, держась низин и долинок холмистого Кабаз-Мола. Лететь предстояло две с половиной тысячи вёрст, на такое расстояние он ещё ни разу не замахивался, но по пути места лежали в основном безлюдные, лесистые, всегда можно сделать промежуточную посадку, подкрепиться и отдохнуть. Мерно взмахивая крыльями, Халлек заново открыл для себя понятие скорости — острое драконье зрение точно оценивало расстояние между приметными ориентирами, а человеческий разум прикидывал время пролёта между ними. За несколько таких подсчётов он выяснил, что преодолевает пространство по семьдесят вёрст за час, не особенно напрягаясь.
За четыре дня, прекращая полёт только для охоты и короткого отдыха, Халлек добрался до замка. Он приземлился в двух верстах дальше, в долине, облетев нагорье. Замок исправно охранялся всё теми же укутанными в тулупы стражниками из приписной сотни. Они, наверное, были обучены ничему не удивляться, в том числе внезапному появлению хозяина недвижимости. Обжившись здесь, они использовали часть завезённых предыдущим захватчиком досок и брёвен и соорудили хорошую баньку. Халлек, конечно же, ею воспользовался, всласть посидев возле пышущей жаром каменки. За это время кто-то, направленный старшиной, протопил камин в единственной по-настоящему жилой комнате. Так что, войдя в свои владения, нордхеймец обоснованно ощущал себя как никогда хорошо. Он быстро соорудил себе ужин, и, подкрепляясь печёной олениной и вином, расставил на столе добычу. Жемчужина морей, скрытая в шкатулочке в виде раковины, Покров тьмы — тончайшая вуаль на лице металлической статуэтки, Корона севера, безыскусная и строгая, и Скипетр солнца — жезл из светлого, отполированного дерева с золотым врезным орнаментом и навершием, больше подходящим перначу или шестопёру.
