Золотой Цепи тоже не было больше. Она рассыпалась мелким прахом и канула в пучину вод.
Цепь сделала свое дело. В опустевшем трюме «Молота Хуммера» осталась только невзрачная рыжая крошка, да и той было совсем немного.
– Что же, милостивые гиазиры, благодарю за помощь! – радостно прорычал Шет окс Лагин, обращаясь к своим союзникам. – Теперь слово за сталью.
Ганфала, чье лицо со времен битвы в проливе Олк сменило цвет с оливкового на землисто-серый, промолчал. Вежливость и напор варанского князя полностью парализовали его волю. Из какой бездны выходят такие маги?
– Сегодня сталь наговорится всласть, – сказал Горхла лишенным выражения голосом.
9
Берега Дагаата – сплошь неприступные скалы, возносящиеся ввысь на десятки локтей. Они отвесно обрываются в море и под ними нет даже крохотной полоски земли, за которую могли бы зацепиться нападающие. Гавань – единственное место, где можно сойти с кораблей на берег.
В тот день гавань была сплошь забита кораблями Лорчей и Гамелинов. Их было бессмысленно выводить в море, чтобы попытаться сразиться с огромным флотом Шета окс Лагина. Это Герфегест понял еще вчера, поэтому судьбы мира было решено вершить в сухопутном сражении.
Здесь обороняющиеся имели некоторое преимущество, потому что высадиться на берег, занятый неприятелями, – дело нелегкое. Особенно когда твои неприятели – Лорчи. Увы, варанцев впятеро больше. Увы, с ними был Шет окс Лагин. На их стороне были Орнумхониоры. А также – Ганфала, Ваарнарк, Горхла.
Это означало, что сражение будет проиграно. Это Герфегест тоже прекрасно понимал. Но из понимания не сошьешь парусов. Не сваришь на нем суп. На украсишь им летописи…
Да, они будут сражаться и они будут погибать. Они будут сражаться за каждую пядь бесплодной и, увы, осмысленной одним лишь ужасом земли Дагаата. Они погибнут все. Вопрос лишь в том, как они погибнут.
– Останусь здесь, – неожиданно сказал Торвент, когда они понемногу пришли в себя после взрыва Хрусталя Стагевда.
Герфегест и Хармана воззрились на него с недоумением.
– Сейчас Герфегест скажет: «Скорее вниз, в гавань. Быть может, нам удастся остановить Шета». Так вот я и отвечаю: «Останусь здесь».
– Да, – озадаченно пробормотал Герфегест. – Я действительно собирался сказать так.
– Для того чтобы знать это, не нужно быть ясновидящим. Достаточно знать тебя. – Престолонаследник улыбнулся. – Я не стану отговаривать тебя, потому что ты упрям как тысяча ослов и все равно пойдешь туда, чтобы поспеть к высадке варанцев.
– Да, я пойду, – твердо сказал Герфегест. – Потому что так велит мой долг Хозяина Дома Гамелинов. Это же велят мне устои Дома Конгетларов. А ты поступай как знаешь.
– Идем, – тронула Герфегеста за локоть Хармана, окидывая Торвента взором, в котором можно было уловить тень презрения. Презрения смельчака к трусу, воина – к вельможе, отважного вассала – к осторожному сюзерену. – Сын Лана надеется, что его шкура будет сохраннее в стенах цитадели.
– Определенно сохраннее, – кивнул Торвент. В его голосе не было и тени обиды.
10
Корабли варанцев один за другим втягивались в гавань. Они входили беспрепятственно: у Лорчей вовсе не было метательных машин, а немногочисленные стрелометы Гамелинов были сосредоточены для обороны цитадели далеко от береговой кромки.
Лагерь Лорчей на плато Поющих Песков выглядел заброшенным. Покинутыми казались и их корабли, ошвартованные вдоль всего полукружия гавани.
«Молот Хуммера», «Голубой Полумесяц» и файеланты Орнумхониоров оставались на рейде, пропуская вперед, в гавань, все новые и новые варанские галеры.
Шет окс Лагин, пристально вглядываясь в палатки и шатры лагеря, в корабли и угловатые рукотворные скалы над плато Поющих Песков, задумчиво покусывал губу. Сражение началось час назад вместе с ревом трубы на «Молоте Хуммера», а пока еще не пролилось ни капли крови. Непорядок.
Варанские галеры тем временем почти одновременно ткнулись в корабли Лорчи. Воины Шета с победным кличем устремились на абордаж.
На кораблях Лорчей не было никого. Варанцы беспрепятственно захватили все, что можно было захватить. Пустые неприятельские корабли послужили им не более чем причалами. Вскоре первые сотни варанцев ступили на плато Поющих Песков.
Когда в гавани набралось около пятидесяти галер, воины с которых уже по большей части сошли на берег, Шет недовольно тряхнул головой. Что-то не так.
На «Молоте Хуммера» пропели сигнальные трубы. Их песнь остановила другие варанские галеры, которые с северо-запада и юго-востока стекались вдоль берегов Дагаата ко входу в гавань. Пятидесяти пока было достаточно.
Напряженное предощущение схватки с жестокими Лорчами отступало. Варанцы разбрелись по лагерю, вспарывая палатки, обшаривая шатры, недоуменно вперяясь в теплый пепел костров. Совершенно нечем поживиться!
11
Древние строители Дагаата были хитры как лисы, и их хитрости служили добрую службу магические искусства Хуммера.
Угловатые скалы, которые высились на восточной оконечности плато, вовсе не были сплошными монолитами. В них имелось три прохода. Не зная, что возвышающийся перед тобой каменный утес может отъехать в сторону, ни за что нельзя было догадаться, что за ним находится широкая лестница, уводящая вверх.
Киммерин, Герфегест, Хармана, Артагевд и Перрин наблюдали все происходящее в гавани и на плато сквозь неприметную скошенную трещину в скале на высоте сорока локтей от плато. Эта наблюдательная площадка находилась рядом с центральным проходом и соединялась с ним высеченной в скале галереей.
– На большее мы, к сожалению, рассчитывать не можем. Совсем скоро варанцы пошарят как следует по трюмам ваших кораблей и мы лишимся даже того шанса, который сейчас имеем, – сказал Герфегест, обращаясь к Перрину.
– Ты прав. Пора, – согласился тот.
Они прошли по галерее и спустились вниз, к воротам центрального прохода. Там их ждали пятьсот Лорчей. Стройные, поджарые тела, разрисованные охряной, зеленой и черной красками. Короткие широкие мечи, топоры, боевые цепы и увесистые молоты. Круглые щиты с длинными кожаными отвесами вниз – для защиты от стрел и кинжалов. А умелый воин таким отвесом может лишить своего чересчур напористого противника и меча. Если ему повезет, разумеется.
У каждого воина в руках сейчас была глиняная фляга с Медом Поэзии.
– Время! – сказал Перрин своим воинам.
– Время! – подхватили они.
Сотни фляг в одном слаженном движении коснулись обветренных губ. Сотни глоток приняли дурманящий напиток. Сотни фляг спустя несколько мгновений грянули оземь, разлетаясь в пыль.
