– После завтрака будет, – сказал я.
– А он должен уже быть! Лежать на столе, чтобы я перед завтраком мог с ним ознакомиться!
– Да ладно тебе, премудрейший! – вступился за меня Домовушка. – Недосуг Котейке было со всеми этими неурядицами! Ты бы лучше обсказал красной девице, как есть, и чтобы она для нас время вызнала, какой на дворе год, какое число да часы с минутами…
– Какой год? – не поняла Лёня. – Так ведь…
– «Так ведь» не ведь! – гаркнул Ворон оглушительно. – Неизвестны нам ни год, ни месяц, ни число! Ясно теперь?
– Ясно, – упавшим голосом отозвалась Лёня.
– Доллары! – скомандовал Ворон безапелляционно, и Домовушка покорно повиновался, сбегал в Бабушкину комнату, вернулся, держа в руках пять десятидолларовых бумажек.
– Десяти хватит, я думаю, – мурлыкнул я.
Домовушка протянул Лёне дрожащей лапкой одну бумажку, а остальные запрятал в ридикюль. Делал он это с отвращением, стараясь лишний раз на незаконно внесенную в наш дом валюту не смотреть.
Я занялся дверью, сворачивая охранительное заклятие, а также отодвигая засовы, снимая цепочку, поворачивая ключи и откидывая щеколду.
– Ждем вас с нетерпением! – крикнул Ворон вдогонку сопровождаемой Псом Лёне.
Мы даже не успели проявить нетерпение, как Пес с Лёней вернулись. В ту же самую секунду, как я закрыл за ними дверь, раздался звонок.
– Что случилось? – спросил я. – Что-нибудь забыли?
– Да нет, мы уже, – сказала Лёня, а Пес, пасть которого была занята тяжелой кошелкой, кивнул лобастой своей головой.
Я недоуменно посмотрел на них, потом на Ворона.
– Ловушка! – каркнул Ворон. – Она продолжает действовать. То есть улавливать хронофагов. Эффект хроностазиса распространился на всю нашу квартиру.
– Заумен, аж жуть берет, – сказал недовольно Домовушка. – Доходчиво не мог ли, свет мой?
– Доходчиво – мы застряли во времени. Теперь у нас во всей квартире, как внутри шкафа. Время остановилось.
– Что же делать? – спросил я.
– Найти хрононепроницаемый контейнер, каким была прежняя ловушка, и поместить в него ловушку нынешнюю. Открыть окна и хорошенько проветрить квартиру на предмет естественного заражения воздуха хронофагами в необходимом для нормального течения времени количестве…
– А из чего можно сделать хрононепроницаемый контейнер?
– Не знаю! – каркнул Ворон раздраженно. – Лада знает!
– Ну так подождем. Каких-то три месяца… – Я уже успел частично ознакомиться с содержимым сумки, которое Лёня выкладывала на стол, увидел пару бутылок молока, банку со сметаной и успокоился.
– Она может никогда не проснуться, имбецил! – каркнул Ворон еще громче, чем прежде. – Она не проснется, пока не пройдут три месяца! А три месяца не пройдут никогда! Потому что у нас во всей квартире не найдется ни одного хронофага!
– А если открыть форточку?
– Ловушка их сразу уловит. Или ты хочешь остановить время сразу во всем мире?
– Рано или поздно ловушка переполнится, как та, прежняя.
– Или не переполнится. И сколько надо лет для того, чтобы она переполнилась!
– Может быть, уничтожить ее?
– Чтобы время снова сошло с ума?
– Ну все. Я пошла домой, – сказала Лёня, закончив выгружать продукты из кошелки и повесив ее, пустую, на ручку кухонной двери. – Будьте здоровы, Ладе привет.
– Меня, меня не оставляй! – завопил вдруг молчавший до сих пор Крыс, вылетел из-под стола и обхватил четырьмя лапами бедную Лёню. Лёня завизжала и упала без чувств.
– Снова обморок, – констатировал я.
Пес надвинулся на Крыса:
– Кто тебе позволил…
– А она не член вашей семьи! – нахально заявил Крыс. – И я ее не обижал!
Он оскалил острые зубы. Пес не остался в долгу и тоже показал зубы, правда, не такие острые, но гораздо более внушительные. Убедительная демонстрация Пса подействовала – Крыс снова юркнул под стол и затаился.
Домовушка вылил на Лёню стакан холодной воды. Лёня застонала.
– Кто это был? – спросила она слабым голосом.
– Ухажер твой бывший, кто ж еще, – пояснил ей Домовушка с готовностью. – Ты б его не слушала. Не справиться тебе с ним, слабосильна больно. Оставляй здесь.
– Да, да, конечно, – кивнула Лёня и с трудом села. – Ни за что!.. – Она передернулась от отвращения.
– Лёнечка! – взвыл Крыс, но из-под стола не вылез.
Зато из своей паутины вылез Паук.
– Мне кажется, – сказал он с сомнением в голосе, – Лада что-то такое говорила… Когда работа близилась к завершению…
– Что, что Крыса надо оставить у нас? – спросил я.
– Нет, про ловушку. Что ее надо будет каким-то образом свернуть, когда все хронофаги будут уловлены. Эта лента внутри полая, и…
– Умница! – умилился я, мгновенно поняв гениальный – я не боюсь этого слова! – замысел Лады. – Конечно! Вывернуть наизнанку! Хронофаги окажутся внутри, как в мешке!..
Мы быстро проделали этот опыт. Лёня, сидя все еще на полу, с интересом следила за нами.
Хронофаги оказались в хрононепроницаемом контейнере. По виду контейнер напоминал чулок. По верхней кромке чулка Лада продела нитку, чтобы затянуть вход в ловушку.
– Ой, да это ж она свой чулочек приспособила! – воскликнул Домовушка расстроенно. – Я ей в ту зиму… уж не знаю, в какую теперь, но в зиму ей вязал, в сапоги чтобы, ножкам чтобы тепленько… А она и не носила их даже… И вон что удумала.
– Пригодились, значит, – поучительно заметил Рыб. – Я бы на твоем месте радовался.
– А я и радуюсь, – кивнул Домовушка. Но голос его звучал по-прежнему печально.
Затянув нитку потуже, мы повесили плотно набитый хронофагами чулок на прежнее место. На гвоздик, вбитый в притолоку. Я торжественно распахнул форточку в кухне и отправился открывать все остальные форточки.
– Ну я пойду, – сказала Лёня, приветливо кивая всем нам и опасливо косясь на Крыса. – Если можно…
Она замялась, и заботливый Домовушка, превратно истолковав ее замешательство, сказал:
– Да вон, по коридору прямо, что, Пес и не озаботился показать?
– Да нет, – окончательно смешалась она, краснея. – Я не про туалет, я про… Ну вы мне все очень понравились, если честно. Когда к вам привыкаешь, и не страшно вовсе. Можно я к вам буду иногда заходить?
Мы дали свое позволение, и Лёня, еще раз попрощавшись со всеми, кроме Крыса, ушла.
Крыс сидел под столом, надувшийся.
Каша сварилась, Домовушка раскладывал ее по тарелкам в соответствии с давно изученными вкусами домочадцев, сдабривая ее кому молоком, кому – маслом.
– А тебе как, с молочком, али с маслицем, али еще как? – спросил он, нагибаясь и заглядывая под стол. Надо отметить, что Крыс занимал под столом все пространство, упираясь головой в одну ножку стола и выпростав хвост из-за противоположной.
