Феламора натянула на себя теплую одежду: толстые шерстяные носки, перчатки, сапоги, фуфайку. Все внутри горело. «Огонь! Я должна развести костер, иначе умру». Она доползла до другого навеса, где лежали сухие дрова. Магрета была чертовски практичной! И стала разжигать огонь, но дрова упорно не желали загораться.
Феламора чувствовала, что слабеет с каждой минутой. Ей было почти так же плохо, как после катастрофы в Совете прошлой зимой. Холод был не таким лютым, как тогда в Туркаде, но если она потеряет сознание, то замерзнет насмерть. Окажись на ее месте Иггур, Мендарк или Тензор, они бы просто зажгли огонь на кончиках пальцев, но этот вид Тайного Искусства был ей недоступен. Внезапно ее осенило. Феламора забралась в шалаш и нащупала там один из осветительных шаров, сделанных Магретой. Правда, феллемам запрещалось пользоваться даже такими пустяковыми приспособлениями. Но ей было уже все равно: одним грехом больше, только и всего. Она лежала на полу, сжимая шар в руке, сияние просачивалось между пальцами, напоминая о том дне, когда она впервые увидела такой фонарь.
Магрета тогда была еще совсем девочкой, они отправились вместе далеко на юг. Крестьяне, жившие в тех местах, вешали такие шары над входом в свои убогие лачуги.
Магрета, как всегда, молча смотрела на это, но когда они вернулись в лагерь, девочка тихо уселась в стороне с инструментами и разными камнями, шлифуя, полируя, придавая им форму, пока у нее не получилось некое подобие сферы. Она внимательно осмотрела ее со всех сторон, затем сжала в руке. Но камень не засветился. Со следующим ее снова постигла неудача. То же самое повторялось несколько сот раз. Но Магрета была терпеливой, и наконец ей удалось заставить сферу светиться. С каждым разом камни становились все меньше и светили все лучше, и наконец Магрета стала делать самые лучшие шары из всех, какие только Феламоре доводилось видеть.
Феламора не знала, была ли это интуиция или способности, передававшиеся по наследству, да и знать не хотела. Сама идея об улучшении чего-либо при помощи Тайного Искусства приводила ее в трепет. Феллемы считали подобные опыты грехом!
Зажав шар в зубах, она встала на карачки и поползла к костру. Затем засунула шар в самую середину и ударила по нему топором. Он взорвался с бело-голубой вспышкой, опалив рукав фуфайки. Феламора потушила пламя, с удовлетворением глядя на разгоревшийся костер.
Вытащив Феламору из воды, Магрета стала бродить по лесу, ей было и грустно, и радостно. В Хависсарде она чувствовала себя очень хорошо, словно она оказалась дома. Она уже не ощущала себя инструментом в руках Феламоры. У нее появилась цель. А Феламора была просто частью головоломки, которую Магрете придется разгадать.
Магрета бродила по лесу, пока не стемнело. Когда наступила ночь, она вспомнила о Феламоре. Девушка нащупала в кармане стило и, улыбнувшись, пошла к лагерю.
Феламора скрючилась у костра. Она вся дрожала. Ее взгляд был обращен куда-то вглубь. Губы посинели. Магрета дотронулась до щеки Феламоры, она была ледяной.
На огне стоял чайник, вода в нем почти выкипела, но все же ее хватило на небольшую кружку чая. Магрета заварила травы, подлила туда меда, так что питье загустело, словно сироп, выловила барахтавшуюся осу, облизала палец и поднесла кружку к губам Феламоры.
Феламора не реагировала. Тогда Магрете пришлось палочкой разжать ей зубы, откинуть голову и влить питье в рот. Феламора сделала глоток и закашлялась. Ее глаза открылись, но были совершенно пустыми. Только через несколько секунд она узнала Магрету. Девушка снова поднесла к ее губам кружку.
— Пей, пей, — приговаривала Магрета, вспоминая, как Феламора освободила ее из Фиц-Горго год назад.
Вскоре кружка опустела.
— Еще?
Феламора кивнула. Магрета вскипятила еще воды. Вторую кружку Феламора уже смогла держать сама.
— У меня все внутри горит, — сказала она. И вползла в шалаш, где проспала до середины следующего дня.
Когда Феламора проснулась, она снова была собой, хотя по-прежнему ощущала слабость.
— Зная, как ты меня ненавидишь, я не понимаю, зачем ты вытащила меня из воды и вообще почему ты вернулась.
Магрета пожала плечами:
— Вся моя жизнь была подчинена долгу. Меня все время использовали. В настоящий момент я не знаю, как мне жить самостоятельно. Возможно, я на это просто не способна.
Феламора не знала, как расценить такой ответ, но решила, что все еще сохранила над Магретой власть. Однако следующие слова девушки развеяли это заблуждение.
— Когда ты вступила во врата, я решила выдернуть якорь, оставив тебя в промежуточном пространстве, — сказала она.
Феламора вздрогнула; посмотрев Магрете в глаза, она увидела то, чего никогда не замечала раньше: твердость и ожесточенность.
— Даже ты не смогла бы там выжить, — продолжила Магрета. — Я уже почти решилась, но тут вспомнила все то, чему ты учила меня. Долг превыше всего. Уважение! Честь! Моя честь, потому что ты ее не имеешь. Итак, я оставила тебя в живых, помня о твоей благородной цели. Но учти одну вещь! Мы обе нашли в Хависсарде то, что искали. И это открытие навсегда меня изменило. Я буду помогать тебе, но по собственному желанию, и уйду от тебя, когда решу сама.
Феламора была слишком слаба, чтобы возражать, она лишь издала вздох, который Магрета вольна была интерпретировать, как ей вздумается. «Я продемонстрировала тебе лишь десятую долю своей силы. Твое время никогда не придет! Я сотворила тебя с изъяном, ты всегда будешь моей рабой. Ты еще приползешь на коленях, умоляя, чтобы я приняла тебя на службу. Только для этого ты и годна».
Больше никто не произнес ни слова. Нужно было еще многое сделать до прихода феллемов, многое выяснить, проследить за тем, что происходит в Туркаде, и за действиями Рулька. К тому же им нужно было отработать все навыки, необходимые для достижения цели.
Феламора была чем-то ужасно расстроена, хотя старалась не выдавать своих чувств.
— Что случилось? — спросила Магрета.
— У меня была книга, — сказала Феламора, в ее глазах мелькнул страх. — Где она?
— Твоя сумка была привязана к руке, когда я вытащила тебя из воды. Но книги там не было.
— Ты видела ее, — воскликнула Феламора в панике. — Небольшой том, на неизвестном языке.
— Возможно, ты потеряла ее в реке. — Феламора спрятала лицо в ладонях.
— Нет, верно, я выронила ее в библиотеке, когда появился Мендарк. Это позор!
— Давай вернемся за ней, если это так важно. Недалеко от них, чуть поскрипывая, покачивались врата.
Феламора знала, что не сможет снова воспользоваться ими. Она и так не знала, как осталась жива, каждая клеточка ее тела восставала против запретных действий.
