Что-что, а сносить головы душегубы умели и дважды просить себя не заставили. Вся шайка последовала за атама-ном, к ней присоединились и другие преступники. В это время Бобер, обладавший огромной физической силой, с кряхтением поддерживал левую створку, не давая ей слететь с единственной петли. Ему помогали еще несколько чело-век, а те, кто не был занят в схватке с носферату, подтаски-вали к воротам заранее заготовленные камни и балки, зава-ливая вход. Охранникам не пришлось поторапливать пре-ступников: умирать не хотелось никому. Наплевав на пря-мые обязанности, воины кинулись на помощь заключенным.
Люди сражались отчаянно, ожесточенно, понимая: от-ступать некуда. Озлобленность душегубов, их ловкость и опыт, звериное стремление выжить любой ценой пошли на пользу защитникам города. У ворот образовалась груда обезглавленных, изрубленных тел. Залитые кровью и чер-ной слизью, разбойники, убийцы и насильники ступали по трупам своих и чужих и дрались, не желая отступать ни на дайм. Большой отряд под руководством Бобра сумел укре-пить левую створку и теперь поднимал правую, собираясь полностью отрезать захватчикам путь. А на стенах продол-жали палить пушки…
Преступники и штрафники, заботясь о собственной шкуре, совершали невозможное, держа оборону так, как смогли бы далеко не всякие регулярные отборные войска. Так сильна была в этом отребье тяга к жизни, что оно твори-ло чудо, неподвластное, пожалуй, даже магам. Вот уже не-сколько часов носферату не удавалось прорваться ни в одни выломанные ворота полупустого, полуразрушенного, ли-шенного волшебства города. Донесения, которые генерал Сандере получал из других лучей, обнадеживали: несмотря на разрушенные ворота, люди удерживали позиции. Но усталость, невозможность отдохнуть хоть немного медленно подкашивали оборонявшихся.
— Где подкрепление? — прорычал полковник Гарнелл. — Императрица в своем уме или как?
Джи и сам не знал, что думать. Логичнее всего было бы предположить, что Дарианна решила сдать город. Потому и людей для его защиты подобрала по принципу "кого не жалко". Но она сама здесь, в столице, вошла во дворец га-рантом победы. Так где же войска, которые должны смести, растоптать андастанскую армию? Получалось, они оставили императрицу на произвол судьбы, в окружении штрафников, преступников и зомби? И все чаще в голову генерала приходила страшная мысль: "Измена"…
В сражении у ворот не было ничего героического: каждый дрался за собственную шкуру. Как оказалось, это неплохо вдохновляло бойцов. Но численное превосходство зомби было слишком велико, и наконец под напором не-мертвых тел ворота пали. Поток тварей хлынул в город, сминая защитников. Люди отступили, но продолжали сопротивляться.
Волк видел, как трое зомби бросились на Бобра, вырвали пику, сбили с ног и пригвоздили к мостовой его же оружием. Видел, как падают другие разбойники из его шайки, как мертвяки идут дальше, по их телам… Он не хотел такого конца. Понимая, что драться уже бесполезно, атаман оглянулся, ища путь к отступлению или укромный уголок, в котором можно было бы пересидеть, пока твари не разбредут-ся по всему городу. "Дождаться ночи — и в бега, — лихорадочно думал он, — можно подвалами, можно крышами. Главное, выбраться за стену. До Леса душегубов не так уж далеко. Там сумею скрыться".
Неподалеку от ворот стоял старый полуразвалившийся лабаз, куда торговцы складывали для таможенного досмот-ра товар, привезенный из восточных стран по суше. Поль-зуясь кровавой неразберихой, творившейся вокруг, Волк незаметно скользнул к покосившемуся зданию, прижав-шись к стене, прокрался к распахнутой двери и провалился в темное чрево лабаза. Здесь было пусто, успокаиваю-ще-уютно пахло специями, чаем и благовониями. В углу ва-лялась груда пыльных, рваных мешков. Атаман разворошил их, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не чихнуть от поднявшейся пыли и трухи, улегся на пол и прикрылся сверху. Те-перь оставалось молиться, чтобы его не заметили…
— Южный луч взят…
— Северный луч взят…
— Зомби в городе…
Слушая эти донесения, Джи скрипел зубами. Виндор пал, а подмога так и не подошла. Мостовая внизу кишела не-мертвыми тварями, сминавшими оставшихся людей- последний оплот защиты. Теперь у него уже не оставалось сомнении: это измена.
— Западный луч взят…
— К дворцу! — заорал Сандере. — Все к дворцу! План сложился мгновенно: пробиться на площадь Семи королей, забрать из дворца Дарианну и пытаться выбраться за городские стены. Там держаться сколько можно — вдруг да подойдет долгожданное подкрепление. Если же не по-дойдет, хорошо бы прорваться в порт, отыскать хоть одну лодку и выйти в море. О том, что он будет делать в море с императрицей, Джи не думал: все лучше, чем превратиться в зомби. "Лишь бы она была жива, — думал он, — лишь бы жива…"
Люди спустились со стены и, стараясь держаться вместе, вступили в бой с полчищами нежити. Как и всегда бывало во время сражения, вспыльчивость генерала отлично ужи-валась с расчетливостью движений, и Джи превращался в настоящего демона войны. Бок о бок с ним шел Эрик, пере-кинувший меч в левую руку, а в правой державший дагу. Друзья действовали слаженно, словно один четырехрукий воин. Головы зомби летели с плеч, люди медленно проруба-ли себе дорогу сквозь сплошную стену не-мертвых тел…
…Странно, но Волк задремал — сказывались усталость и напряжение последних часов. Вокруг шумело сражение, раздавались отчаянные выкрики идущих на смерть солдат" а атаману грезилось что-то невыразимо приятное. Матушка, накрывающая на стол, зовущая к ужину… он не видел ее с восемнадцати лет — с тех пор, как его впервые отправили в Счастливое местечко. Верина, девушка, в которую он был когда-то влюблен… лучше не вспоминать, чем он отплатил ей за любовь… Но во сне Верина не сердилась и не обижалась, она осторожно стянула мешки и склонилась над ним. Все ближе, ближе…
Животный инстинкт завопил об опасности. Вздрогнув, Волк проснулся, словно от толчка. Звуки боя стихли, вокруг царило странное безмолвие. В распахнутую дверь лабаза па-дала полоса дневного света, разбавляя темноту. Кто-то тихо склонялся над Волком. Атаман попытался вскочить, но чьи-то сильные руки схватили его за плечи, не пустили. П о-следнее, что увидел Волк, — изуродованное ранами, бес-смысленное лицо своего помощника. Спустя мгновение Бобер вонзил зубы в шею атамана, одним движением вырвав гортань…
Генерал Сандере не знал, сколько времени длился этот бой. Кажется, уже наступил вечер. А может быть, просто солнце закрылось тучами, не желая видеть омерзительную картину сражения живых с мертвыми, груды трупов, кровь, от которой скользкими стали камни мостовой. Вокруг пада-ли его воины, стоны раненых сменялись хрипами умираю-щих, валились обезглавленные зомби, а Джи с Эриком все шли и шли. Пробивались к дворцу. Руки и плечи ныли, из-немогая от напряжения, со лба градом катился пот, тяжелое дыхание со свистом вырывалось из груди. Их осталось всего двадцать — живых людей, воинов, способных на сопротив-ление. Уставшие, израненные, тем не менее они продолжа-ли драться.
