— Отойди, я сказал! — в голосе ведуна зазвенел металл.
— Ну что вы кричите? — недовольно повернулся Славка. — Я не собираюсь править вашим миром. А из корыстных желаний у меня разве что найти Орона.
Ругаясь под нос, Талем полез наверх.
От пленки веяло прохладой и пахло мятой. Аля опасливо ухватилось за торчавшую ветку. Черт его знает, как эта дридова ловушка работает!
— Ну? — раздраженно спросил Славка. — Мне можно идти?
— Куда торопиться, — отмахнулся Талем. Присел на корточки, ведя рукой в том месте, где пленка входила в дерево.
Дайарена заметила:
— Орону нет нужды лгать.
Она шагнула сквозь мыльный пузырь легко, словно и не было никакой преграды. Следом, отстав на полшага, прыгнули ее воины. Женщина оглянулась через плечо:
— Или ты, ведун, корысть имеешь? А может ты, внук-дайар, к власти рвешься?
Рик вспыхнул и шагнул к пленке прежде, чем Талем ухватил его за плечо. Остановился рядом с дайареной, глянул с вызовом:
— Я ваш внук только по крови. Вы маму бросили.
Дальше ведун уже никого не сдерживал. Аля уцепилась за протянутую снаружи Алешкину руку, зажмурилась и прыгнула. На мгновение укололо холодом, и девочка оказалась по ту сторону преграды.
В гнезде остался один проводник. Риктор покачивался с пятки на носок, заложив руки за широкий пояс. Аля оглянулась с досадой: ну что он медлит?
— Вы уверены, что другого пути нет? — спросил тот у Талема.
Ведун вместо ответа широко развел руками: смотри сам. Риктор плюнул сквозь зубы:
— Никогда мне не нравились эти ящеры, — сказал с нервной усмешкой.
— Думаю, им наплевать на ваши симпатии, — успокоил ведун.
— Как знать. Ну, выноси святой Кинт! — выкрикнул Риктор и бросился вперед, словно собираясь штурмовать стену.
Аля увидела, как ударила в тонкую, еле заметную пленку ладонь. Ударила и прилипла. Риктор закричал — низко, на одной ноте. Его пальцы побелели, словно покрытые изморозью. Талем рванулся к границе, но Рик вцепился в учителя, и ведун никак не мог стряхнуть мальчишку. Хлестнуло морозом так, что стянуло кожу на лице. Руки проводника стали белыми уже по локоть, и пальцы казались не живыми — а точно вырезанными изо льда искусным скульптором. Риктор взвыл еще громче, и руки начали осыпаться ледяным крошевом. Алю затошнило, и в это момент Алешкина ладонь легла ей на глаза, закрывая происходящее.
Крик смолк. Аля осторожно вывернула голову из-под руки. Пленки-купола не было. А на широком стволе таяло ледяное крошево.
Состеганная из кусочков шкур подстилка примиряла с жестким ложем. Лера вытянулась, положив руки под голову. Через висевшую над лицом травяную циновку проникали лучи. Солнце чувствовалось даже сквозь плотно зажмуренные веки. А те два дня, что шли от мертвой земли, было холодно. Дайарена вела их кратчайшим путем к горному племени. Не к своему, к чужому, оставшемуся лет пятнадцать назад без правительницы. Лера чуть поморщилась, вспоминая тот переход: призрак дракона, ударивший по Талему и Владу равнодушием, пустые гнезда, загадочную угрозу миру, страшную смерть проводника… Слишком много, чтобы азартно бросаться распутывать клубок тайн. Они молчали, оставив загадку до более спокойных времен. Да и дорога не располагала: дайарена спешила уйти с мертвой земли, поэтому шли почти без привалов, узкими тропами и горными ущельями. На ночлег устраивались, только когда окончательно темнело. Укладывались вповалку и почти сразу засыпали. Зато когда добрались до поселка — в полночь, падая с седел от усталости, — потеплело.
Лера открыла глаза, сощурилась от яркого света. Рядом завозилась Маша, дремавшая в ожидании завтрака. Как только можно спать, когда под ухом галдит стая местных девчонок! Гости вставали в разное время, и горное племя, благодарное за приезд дайарены, каждого старалось накормить повкуснее. Позевывая, выбралась из отведенной им лачуги Аля.
— Ма-а-чишки уфе встали? — спросила она. Лера сообразила, что это значит.
— Славка еще спит.
Машка все-таки согнала дремоту, села, касаясь циновки макушкой:
— Устал. Это же спятить можно, все время настороже быть.
— А как же тогда Филат? Атен? Тимс? — спросила Аля. Пробралась к девчонкам, вытянулась на животе.
— Сравнила! — фыркнула Маша. — Они — ратники.
Алька пожала плечами: мол, не все ли равно? Но спорить не стала:
— Влада видели?
— Угу, — Маша помрачнела.
Лера снова закрыла глаза. Влад так и не отошел после встречи с фантомом. Ведун пытался растормошить мальчишку, но пока не получалось. Он молчал. Ему было настолько наплевать на происходящее, что он даже не желал говорить. И с Талемом Лера так и не посоветовалась — рассказать или нет про Антона. Да и какая теперь разница, пусть Влад сначала в себя придет.
— В гостях тут определенно лучше, — заметила Аля, разглядывая вкопанные на площади столбы. — А Талем где?
— Ушел с дайареной, — недовольно отозвалась Лера.
Ей тут не нравилось. Пусть она и не попадала в плен к горным, как остальные ребята, и смуглые женщины в длинных одеждах были сказочно красивы и доброжелательны, но все местные племена жили по другим правилам и некогда посчитали возможным забрать у человека любовь. И у какого человека! А пряди волос и кусочки шкурок, украшавшие ритуальные столбы, так и вовсе наводили на мысль о людоедах.
Девочка вспомнила, как поддалась на Машкины уговоры и прошла утром по улицам. За стенами хижин слышались голоса, пахло дымом, где-то кричали ребятишки, тоненько заржал жеребенок — но поселок казался пустым. Словно люди тут не жили, а только играли в декорациях затянувшийся спектакль.
У большого костра, на котором пожилая женщина разогревала окорок, они наткнулись на мальчишечку лет пяти. Ребенок оглянулся на них, и Лера даже вздрогнула: такие голодные были у него глаза. Испугалась: неужели для гостей отрывают куски, а дети голодают? Но тут же поняла, что этот взгляд ничего общего с простым физическим голодом не имел. Лера торопливо увела с собой Машку, — не стоит заглядывать за чужие декорации, иначе можно понять, что это вовсе не спектакль. Девочки возвращались другой улицей, ближе к ограде. Тут было тихо, и Лера только на полпути сообразила: эти хижины давно остались без хозяев.
Когда, наконец, накрыли к завтраку, вылез Славка. Подтянулись и остальные, бродившие по поселку. Только Атен застрял где-то в конюшнях, осматривая местных лохматых коней, да Талем не вышел из айрема.
