— Тебе пришлось много работать, — обеспокоено сказала Адель. — Ты, наверное, очень устал.
— Какое там! Мы с дедом успели и на рыбалку сходить, и у костра посидеть. Говорю же, что славные старики. Это они прикидываются строгими. "Цену назначу". Да я уверен, что сроду бабушка Дарья ни с кого ни копейки не поимела. Я даже сомневаюсь, что дед Тимофей за переезд когда-нибудь получал плату.
Адели стало очень хорошо на душе. Ей тоже понравились хозяева, но упорное подчёркивание, что они оказывают гостеприимство не бесплатно. Очень её смущало. Только теперь, выслушав Ивана, она поняла, что можно было доверять своим чувствам. И как это Иван так легко разобрался в характерах стариков?! Видно, он сам открыт людям, поэтому и люди ему открываются. Недаром, хоть и ласковы были с ней и Марио старики, а только Ивана они наперебой называли Ванюшкой да Ванечкой. Да, это именно Ивана имел в виду колдун-мельник, когда говорил о русоволосом парне с открытым лицом.
— Мяу! — раздалось сбоку, и Базиль собственной персоной предстал перед людьми.
— Васька! — и обрадовался и забеспокоился Иван. — Что случилось? Всё-таки решил идти с нами?
— Нет, я нашёл свой дом, — возразил кот. — Уж здесь меня не засунут в мешок из-за какой-то поганой рыбы. Я о другом забочусь. Сейчас хозяйка собралась прясть, а не может найти веретён. Я и подумал, что, может, это Марио нечаянно прихватил…
— Я???
Вид у итальянца был негодующим, и Адель его пожалела. Действительно, пропажа веретён никак не может быть делом рук искусного вора по той простой причине, что эти вещи ему не нужны, но раз уж у Марио такая слава, то в любых пропажах теперь будут обвинять именно его. Вот если бы у стариков пропали деньги, то никакие уверения Марио не смогли бы заставить девушку усомниться в его виновности.
— Марио, верни что взял, — решительно сказал Иван.
— Зачем мне какие-то веретёна? — попытался оправдаться вор. — Подумай сам: что мне с ними делать?
— Предупреждаю по-хорошему: если не выложишь их сейчас по доброй воле, то я сам обследую твои карманы.
Марио оценивающе глянул на Ивана и понял, что молодой человек выполнит свою угрозу.
— Ладно уж, — сдался он и вытащил из кармана три веретена. — Я же хотел как лучше, для всех старался.
— По веретену на брата? — не понял Иван. — А зачем они нам?
— Мы бы продали их на первой же ярмарке и выручили бы за них хоть что-то. Сами ведь жаловались, что в таком виде вам стыдно людям на глаза показаться.
— Оставь эти глупости при себе и показывай, что стащил ещё.
Марио вновь попытался было возражать, но взглянув на лицо Ивана, ставшее очень жёстким, быстро выложил на камень свёрток с рыболовными снастями старика.
У Адели запылали щёки от стыда. Что бы было, если бы Базиль вовремя не бросился им вдогонку? Какую бы память они о себе оставили?
— И тебе не стыдно? — прошептала она.
Против воли голос её прозвучал так трагически, что Марио выложил на камень трубку лодочника.
— И это плата за их гостеприимство? — с презрением спросил Иван.
Марио не знал, куда направить взор: везде он встречал осуждающие глаза. Даже Базиль выразил на своей морде отвращение.
— Разве мог я знать, что эти вещи им нужны?.. — начал было итальянец.
— Мог! — резко оборвал его Иван. — Прекрасно знал. Знал и то, что эти вещи у стариков единственные.
Марио вздохнул.
— Знал, — согласился он. — Всё знал, но во всём виновата привычка. Как же я, вор, уйду из чужого дома без добычи?! Да ещё эти разговоры о цене, которую назначит хозяйка, так и подмывали меня это сделать. И навес, который ты, Иван, делал, тоже вмешался в мои расчёты. Дай, думаю, отомщу им за жадность. Откуда мне было знать, что работы эти потребуют немного времени. Теперь-то я и сам не рад, что так поступил. Вот ещё косынка нашей старушки. Но теперь это, действительно, всё.
Марио вытянул из-за пазухи ситцевый лоскуток.
— Мы можем завязать все вещи в эту косынку и привязать на шею Базилю. Пусть отнесёт хозяевам, — предложил он.
— Стыдоба-то! — простонал Иван.
— Я всё сделаю, как надо, — предложил кот. — Отнесу это домой, и мы с Фелисатой раскидаем все эти вещи так, словно мы играли и нечаянно их раскатили. А если хозяева подумают, что сами их уронили, так ещё лучше. А за Фелисату можете не беспокоиться. Она не выдаст.
Решено было последовать совету Базиля, и Иван аккуратно завернул вещи.
— Я… это… — Марио замялся.
— Что-нибудь не доложил? — грозно спросил Иван.
— Так, самую малость, — пробормотал вор и сунул что-то в косынку. — Базиль, это последнее положи так, чтобы хозяева непременно нашли.
Кот попрощался и убежал, а путешественники пошли дальше. Иван и Адель молчали, и Марио явно чувствовал себя очень неуютно. После часа нравственных страданий он не выдержал.
— Хоть казните меня, но я не могу исправить сделанного, — заговорил он. — Я раскаиваюсь. Наверное, впервые в жизни я раскаиваюсь в содеянном. Да, я вор, очень ловкий вор, но сегодня я сделал глупость, применив свои способности в доме гостеприимных людей. Простите меня и впредь во мне не сомневайтесь. Я не буду зарекаться от воровства в дальнейшем, но пока я с вами, я не возьму ни единой чужой вещи.
— Хорошо, Марио, мы тебе поверим, — согласился Иван. — Не будем поминать прошлое. Да, Адель?
Девушка всё это время и сердилась на вороватого спутника, и тяготилась ссорой, поэтому с радостью восприняла возобновление дружеских отношений.
— Не будем, — подтвердила она.
Марио расцвёл, и весь путь до привала путешественники прошли в весёлом расположении духа.
— Здесь нам положили целый мешок рыбы, — сказал Иван. — Копчёная разными способами и вяленая. Я полагаю, что надо начинать с той, которая быстрее портится, а не выкладывать на стол рыбу всех сортов.
— Может, на стол мы бы и выложили всё, что у нас есть, чтобы было разнообразие, — возразил Марио, — но стола у нас нет, так что обойдёмся тем, что быстрее портится.
— Нам тут и хлеба выделили, — сообщил Иван. — У нас есть, но я взял немного, чтобы не обижать стариков. От чистого сердца ведь предлагали. К тому же хлеб ржаной, а это для копчёной рыбы — первая вещь.
— Только учтите, что потом нас будет мучить жажда, — прибавил Марио.
— Дедушка Тимофей уверяет, что здесь много всяких ручейков, а когда дойдём до леса, так там, вблизи болот, и вовсе воды будет больше, чем надо. Так что без опаски едим рыбу…
— И весь путь до следующего седалища превращаем в сплошной водопой, — подхватила Адель.
Такой копчёной рыбы она никогда не ела. Жирная, мягкая, слегка солоноватая, она так и таяла во рту.
