С новым удивлением он увидел, что Синь де Барбентайн тоже повернулась, улыбнулась Розале, а потом села рядом с ней на скамью. Графиня Арбоннская взяла руки его невестки в свои.
— Ты думала, что спасаешь человеку жизнь, не так ли? — спросила она. Голос ее звучал тихо, но Блэз, подходя ближе, сосредоточил внимание на этих двоих и поэтому услышал. За его спиной канцлер отдавал приказ связать аримондца.
— Я так не думала, — услышал он ответ Розалы. — Я не знала, кто это.
— Что делает твой поступок еще более отважным, дорогая. Как Кадар?
Блэз заморгал и внезапно застыл на месте. Розала ответила:
— Спит у себя вместе с кормилицей. — Она подняла глаза на Блэза, произнося эти слова, и посмотрела через комнату своими ясными голубыми глазами прямо ему в глаза.
— Так почему бы нам не бросить эти грязные дела и не пойти взглянуть на твоего младенца? — услышал Блэз слова графини.
— Я буду рада, — прошептала жена его брата, поднимаясь. Блэз почувствовал, как сильно бьется его сердце. — Ты не видела его с утра, да?
Синь тоже встала, улыбаясь.
— Но я думала о нем весь день. Пойдем?
Блэз не понял, каким образом, но он пересек комнату и подошел к этим двоим. Графиня посмотрела на него, черты ее лица были невозмутимыми. Но он смотрел на Розалу. Осторожно наклонился и поцеловал ее в обе щеки.
— Госпожа, вот так сюрприз, — неловко произнес он и почувствовал, что покраснел. С ней он всегда чувствовал себя неловко. — Я правильно понял? У тебя родился ребенок? Ты родила ребенка здесь?
Она держала голову высоко поднятой, ее красивое, умное лицо не выдавало никакого огорчения, но вблизи он видел следы усталости и напряжения. Она ворвалась в эту комнату вот так, рискуя собственной жизнью, вслед за человеком с кинжалом, чтобы спасти незнакомца, которому грозила опасность, кем бы он ни был. Она серьезно ответила:
— Мне очень жаль, что ты узнаешь об этом таким образом. Мне сказали, что ты здесь, но мне не представилось легкого способа сообщить тебе, учитывая то, что я покинула Гарсенк без ведома Ранальда и не собираюсь возвращаться. — Она на мгновение замолчала, чтобы он мог это осознать. — Действительно, я родила два дня назад милостью Коранноса и Риан. Мой сын спит в комнате дальше по коридору. Его зовут Кадар. Кадар де Саварик. — Она во второй раз замолчала. Блэз чувствовал себя так, словно его еще раз стукнули по голове, по тому же самому месту, куда раньше попал посох. — Ты можешь увидеть его, если хочешь, — закончила его невестка.
— Как это мило, как трогательно, — раздался насмешливый голос у него за спиной. — Заблудившиеся дети Гораута. Несомненно, я была права, об этом непременно нужно сложить балладу. Почему бы нам всем не пойти полюбоваться на ребенка? — Он не слышал, как подошла Люсианна; когда-то все его существо было сосредоточено на том, чтобы точно знать, в каком именно месте комнаты она находится. Блэз, как ни странно, почувствовал смутную печаль по поводу этой перемены.
— Не помню, чтобы приглашала тебя, — хладнокровно заметила Розала. — Возможно, тебе все еще хочется воспользоваться тем кинжалом, который я у тебя видела.
Значит, она действительно видела тот кинжал и, вероятно, кровь на нем. Интересно, что она подумала, спросил себя Блэз. Что тут можно подумать? Однако Люсианна Делонги не привыкла получать отпор от других женщин.
— Я убиваю младенцев, только если они будят меня ночью, — ответила она ленивым, протяжным голосом. — Взрослые мужчины обычно дают более веские основания и другие удовольствия. Так как я не сплю, твоему ребенку пока не грозит опасность. По крайней мере с моей стороны. Но ты не боишься, что этот милый, импульсивный Блэз, схватит его и отвезет домой, к брату и отцу?
— Не очень, — ответила Розала. Она смотрела на Блэза. — А следует бояться?
Люсианна рассмеялась. Графиня Арбоннская стояла молча, лицо ее стало задумчивым, и под этим упорным, оценивающим взглядом Люсианна замолчала. Мысли Блэза стремительно мчались, несмотря на приступы боли. Было и еще кое-что, скрытое в основании сегодняшних событий: ночь во время снежной бури в замке Гарсенк восемь месяцев назад, когда он в последний раз уехал оттуда.
Он быстро отбросил эту мысль прочь. Розала задала ему вопрос и ждала ответа. Он сказал:
— Поскольку я сам от них уехал, то вряд ли я буду тем, кто отвезет твоего сына назад в замок. По крайней мере об этом тебе нечего беспокоиться. Но ты понимаешь, что они с этим не смирятся.
— Мы все это знаем, — сказала Синь де Барбентайн. — Раньше мы надеялись, что ты нам сможешь что-нибудь предложить.
— Что предложить? — спросил Рюдель, подходя к ним. — Средство от проломленного черепа?
— Семейные дела, — коротко ответил Блэз, хотя речь шла о гораздо большем, учитывая, кем и чем была его семья.
И именно в этот момент ему в голову пришла новая мысль и сразу же с опасной быстротой обрела форму. Он представил их как положено, затем оглянулся и посмотрел на людей в дальнем конце комнаты. Он усиленно думал, его мысли вели его с холодной логикой к неизбежному выводу. И они его не радовали, совсем не радовали.
Уртэ де Мираваль тихо беседовал с Массеной Делонги у камина. Кузмана Аримондского связывали кораны Бербентайна и делали это не слишком нежно. Голова его была высоко поднята, и он не снизошел до сопротивления. Рядом с Блэзом Рюдель Коррезе поклонился графине, потом низко нагнулся и поцеловал руку Розалы. Люсианна что-то тихо сказала своему кузену; Блэз не расслышал, что именно.
Он набрал в грудь воздуху. Жизнь была бы легче, подумал он перед тем, как заговорить, если бы он сам не делал ее такой трудной для себя.
— Один момент, если позволите, — тихо произнес он, обращаясь к канцлеру Арбонны. Это было даже интересно: остальные разговоры в комнате прекратились, как только он заговорил, словно они этого ждали. Он не привык быть центром такого внимания. Интересно, как это случилось. Люсианна стояла слишком близко от него, в этом не было никакой необходимости. Он постарался не обращать на это внимания.
Канцлер Робан, который его недолюбливал, поднял одну бровь. Блэз сказал:
— У меня действительно есть одно предложение. Это дело в конце концов касается только этого человека и меня. — Он кивнул в сторону аримондца. — Нет необходимости впутывать сюда графиню или… усугублять уже возникшие проблемы. Я убил его брата некоторое время назад, когда на меня напали. Он видит в этом повод для мести. Могу сказать, что чувствовал бы себя так же, если бы убили моего брата. — Он услышал сдавленный звук, вырвавшийся у Розалы, словно она втянула воздух. Это тоже интересно: из них всех она, казалось, первой поняла, к чему он клонит. Или по крайней мере частично поняла. Все она понять не могла.
