Риз и я предстали перед моим братом Мэттом на пороге нашего дома около восьми утра. Мэтт был счастлив. Ну, может, и не счастлив, но точно рад, что я жива и не сгинула на веки вечные. Злости он не скрывал, но все же выслушал мои сбивчивые бестолковые объяснения, сверля меня яростным взглядом и недоверчиво дергая головой.
Хорошо еще, что объясняться пришлось только с ним, моей законной опекунши тетушки Мэгги дома не оказалось. Мэтт сказал, что она уехала в Орегон – разыскивать меня. По каким-то собственным соображениям Мэгги решила, что я удрала именно туда. Мы с Ризом устроились в гостиной, на изящном диванчике под старину. После нашего переезда в этот дом прошло почти два месяца, но в гостиной по-прежнему громоздились коробки. Мэтт нервно расхаживал между ними.
– И все-таки я не могу понять. – Он резко остановился перед нами, скрестив руки на груди.
– А тут и понимать нечего. – Я ткнула пальцем в Риза: – Он твой родной брат. Это же ясно как божий день.
У меня буйные темные кудри и глаза цвета густого янтаря. А Мэтт и Риз – голубоглазые блондины, и лица у них одинаково открытые, и улыбки чуточку наивные. Риз не мог отвести от Мэтта взгляда, в котором смешались восхищение, удивление и благоговение.
– Да с чего ты взяла? – воскликнул Мэтт.
– Почему бы тебе просто не довериться мне? – Я вздохнула и откинулась на спинку дивана. – Я ведь в жизни не врала тебе!
– Да ты сбежала из дома! Я понятия не имел, где ты и что с тобой. О каком доверии ты говоришь?
Злость не могла скрыть обиды. Мэтт был как сгусток нервов. Выглядел он неважно: изможденный, с лица спал, нос заострился, глаза красные, исхудал. Должно быть, мое исчезновение стало для него слишком сильным ударом. И хотя я чувствовала себя страшно виноватой, ничего уже нельзя было изменить.
Много лет назад мать попыталась меня убить, и после того случая Мэтт просто помешался на моей безопасности. Вся его жизнь буквально сосредоточилась на мне: ни друзей, ни работы, ни свиданий.
– Да как ты не поймешь, что я была вынуждена это сделать! – сорвалась я на крик. – Ну не могу я тебе все объяснить. Я убежала, чтоб спастись и тебя не подставлять. Я даже не знаю, можно ли мне здесь находиться.
– Спастись? От кого? И где ты была? Где?! – обескураженно выкрикивал Мэтт.
– Мэтт, я не могу рассказать тебе, я бы очень хотела, но не могу.
Я не была уверена, имею ли право рассказывать о трилле. Я думала, что все, что мне стало известно, – это большой секрет, но с другой стороны, хранить тайну я никому не клялась. Но Мэтт все равно ведь не поверит, так что не стоит пытаться.
– Ты мой настоящий брат. – От волнения голос Риза стал совсем тихим, и он напряженно, всем телом, подался вперед, продолжая рассматривать Мэтта. – Это так странно.
– Уж точно, – буркнул Мэтт, поежившись под его пристальным взглядом, а затем глянул на меня: – Венди, я могу с тобой поговорить? Наедине?
– Конечно.
Я покосилась на Риза, тот сразу вскочил:
– Где тут у вас туалет?
– В конце коридора, направо от кухни.
Как только Риз вышел, Мэтт уселся на кофейный столик, прямо передо мной, и тихо заговорил:
– Венди, я не понимаю, что происходит. Понятия не имею, что в твоих словах правда, а что – нет. А этот парень выглядит как полный псих. Мне не нравится, что он здесь. Зачем ты его вообще сюда притащила?
– Он твой брат, – устало повторила я. – Мэтт, клянусь, я бы не стала врать про такое. Он твой настоящий брат, я абсолютно уверена в этом.
– Венди… – Мэтт запнулся, помолчал, вздохнул. – Венди, то, что ты уверена, я уже понял. Но кто тебя в этом убедил? Он?
– Все не так. Риз – самый честный человек из тех, кого я знаю. Ну, не считая тебя, конечно, и это логично, вы же братья. – Я схватила Мэтта за руку: – Пожалуйста, дай ему шанс.
– А его семья? Люди, растившие его семнадцать с половиной лет, думаешь, они его не хватятся? Или они и есть теперь твоя настоящая семья? Они тебе дороже?
– Они не будут его искать, поверь мне. И моя старая семья мне нравится гораздо больше, – добавила я с улыбкой.
Мэтт, не зная, как ему поступить, в растерянности покачал головой. Ризу он не доверял и с радостью выставил бы парня за дверь, но он уже взял себя в руки. Его самообладание меня восхищало.
– Расскажи мне все, только честно.
– Я настолько честна, насколько могу.
В комнату вернулся Риз, и Мэтт тут же отодвинулся от меня и хмуро посмотрел на него.
– У вас нет семейных фотографий. – Риз обвел взглядом комнату.
Да уж, стены в нашем новом доме и впрямь выглядели удручающе голыми, но семейные воспоминания мы старались вытаскивать на свет как можно реже. Мэтт так и вовсе изо всех сил пытался забыть нашу… свою мать.
Мне еще предстояло рассказать Ризу, что его родительница находится в психиатрической клинике. Подобная новость кого угодно не обрадует, а Риз такой ранимый.
– Такие вот у нас традиции, – сказала я и встала с дивана. – Мы ехали всю ночь, я чувствую себя абсолютно разбитой, а ты, Риз?
– Да, кажется, я тоже устал, – ответил он неуверенно, словно удивившись моим словам. Как ни странно, после бессонной ночи он выглядел поразительно бодрым.
– Нам нужно поспать, а потом мы продолжим разговор.
– Так вы что, оба останетесь здесь? – недоверчиво спросил Мэтт.
– Именно так. Ему некуда идти.
И хотя Мэтт не обрадовался очередной новости, возражать он не стал, побоявшись, что если он выставит Риза, то и я уйду.
– Ладно… – Мэтт угрюмо посмотрел на Риза. – Можешь поспать в моей комнате.
– Правда? – Риз пытался скрыть волнение, охватившее его, но это плохо удавалось.
Явно испытывая неловкость, Мэтт развел нас по комнатам. В моей спальне ничего не изменилось. Все вещи лежали там, где я и оставила их много дней назад. Переодеваясь и приводя себя в порядок, я прислушивалась к голосам за стенкой: Риз расспрашивал о самых простых вещах. Думаю, что его вопросы Мэтта не на шутку озадачили.
Когда Мэтт зашел в мою комнату, я уже облачилась в свою старенькую любимую пижаму.
– Венди, что все-таки происходит? – Он захлопнул дверь и закрыл ее на защелку, будто опасаясь, что нас подслушают. – Кто этот мальчишка на самом деле? И где ты пропадала?
– Мэтт, повторяю, я не могу рассказать, что со мной произошло. Я вернулась, я жива и здорова, тебе этого мало?
– Конечно, мало. С этим парнем что-то не так. Он же на все таращится, как будто только из леса вышел.
– Прежде всего, он таращится на тебя. Ты и представить не можешь, насколько важно для него то, что происходит.
Мэтт потер лицо:
– Господи, ты мне мозг выносишь своими загадками…
– Слушай, я ужасно хочу спать. Да и тебе, как я понимаю, нужно переварить все, что я на тебя обрушила. И по-моему, надо позвонить Мэгги. Скажи ей, что со мной все в порядке. Давай я посплю, а ты все обдумаешь.
Мэтт обреченно вздохнул:
– Ладно… А ты обдумай, что ты должна еще рассказать мне. А именно – всю правду!
Отчего бы и не подумать, вот только вряд ли расскажу. Взгляд Мэтта впервые за сегодняшнее утро потеплел.
– Господи, как я рад, что ты дома.
Только теперь я осознала, в каком кошмаре пребывал все это время Мэтт. Крепко обнимая его, я мысленно клялась, что такое никогда не повторится.
Мэтт пожелал мне приятных снов и ушел, а я окунулась в родное тепло своей кровати. Во Фьонинге я спала на роскошном, но очень неуютном ложе королевских размеров. Свернувшись под одеялом калачиком, я почувствовала облегчение: наконец-то мне не кажется, что я схожу с ума.
Несмотря на преданность Мэтта и его заботу, меня всегда изводили подозрения, что со мной что-то не так, а моя мать так и вовсе была в этом уверена. Давным-давно, когда я была совсем маленькая, она попыталась убить меня, до сих пор помню, как она кричала, что я выродок, чудовище и не ее ребенок.
И вот теперь выясняется, что она была абсолютно права.
Месяц назад я узнала, что я «подменыш» – ребенок, которого оставили вместо другого младенца. Я – трилле, и сразу после рождения нас с Ризом поменяли местами… Если в двух словах, трилле – это такие обаятельные мошенники, наделенные кое-какими паранормальными способностями. А если совсем уж коротко, то трилле – это тролли, и я тоже тролль… Нет, вовсе не зеленый страшненький малорослик, какого вы наверняка себе уже представили, – я не коротышка, и вполне хорошенькая.
Обычай подмены детей у трилле существует уже много веков. Так они стараются обеспечить своему потомству счастливое и благополучное детство. Община трилле – Фьонинг – находится в Миннесоте, и моя настоящая мать – королева трилле Элора, так что там я была бы принцессой. Но, проведя во Фьонинге несколько недель, я поняла, что отчаянно хочу домой. Да и с Элорой отношения у меня не сложились, она запрещала мне встречаться с Финном Холмсом – видите ли, он не королевских кровей. Так что я убежала из страны трилле, прихватив с собой Риза. Он был очень добр ко мне, и я многим ему обязана. Пусть он познакомится с Мэттом, родным братом.
