Когда прозвенел звонок с последнего урока, Скарлет заторопилась домой, не забыв при этом ещё раз глянуть в телефон – ни единого нового сообщения от Марии или подруг. Это был явный знак, потому что и Мария, и остальные были помешаны на СМС. Что-то было не так. Вероятнее всего Мария сказала всем, что Скарлет пыталась увести у неё парня, что само по себе было смешно, потому что Сейдж не был парнем Марии, и потому что она ему даже не нравилась. Не говоря уже о том, что у неё не хватило духу пригласить его на танцы, а Скарлет даже помогла ей, поменявшись партнёрами в классе. Но, очевидно, по версии Марии Скарлет была разлучницей.
Скалет решила сделать первый шаг и написать Марии сообщение после школы, чтобы объяснить всё со своей точки зрения. Мария на сообщение не ответила. Как всегда. Она могла быть лучшей из подруг, но при этом и самым злобным и ревнивым существом.
Скарлет это всё надоело. Она выключила и отложила телефон. В последнее время от него был сплошной вред. Она с нетерпением ждала возвращения мамы с работы, и сейчас, когда был почти вечер, ждала разговора со священником. Всё равно хуже уже не будет.
Тяжёлая дверь со скрипом отворилась, и они вошли внутрь. Скарлет показалось, что она попала в другой мир. Здесь было темно и тихо, а от потёртых каменных полов, старых поношенных скамей и витражных окон исходило ощущение мира и спокойствия. Как ни странно, но здесь Скарлет чувствовала себя как дома, особенно если учитывать, что она была здесь впервые.
Вдруг раздался звон колоколов. Часы пробили шесть. Традиционный звон сменился колокольной песней. Скарлет в жизни не слышала ничего прекраснее и была благодарна матери за то, что та привела её сюда.
«Спасибо, что мы сюда пришли», – сказала она.
Мама сжала её руку и улыбнулась. Скарлет вдруг почувствовала вину за собственное упрямство.
В дальнем конце церкви открылась боковая дверь, и к ним вышел отец МакМуллен. Он поприветствовал их улыбкой.
«А ты, должно быть, Скарлет», – радостно сказал он, направляясь к ним. Он протянул руку даже до того, как приблизился к ним. Скарлет поприветствовала его, а он обхватил её ладонь обеими руками и крепко пожал.
«Я слышал о тебе много всего хорошего. Спасибо, что пришла».
«Спасибо, что пригласили», – ответила Скарлет, не зная, что ещё могла сказать.
Пожимая её руку, он смотрел Скарлет прямо в глаза. Скарлет показалось, что он её анализирует, и результаты этого анализа его удивляют.
Священник быстро убрал руки. При этом на лице его отразилась нерешительность – и даже страх.
МакМуллен прокашлялся.
«Прошу, пройдёмте сюда», – сказал он, развернувшись и направившись по проходу.
Скарлет с матерью пошли за ним, проходя бесчисленные ряды скамей. На ходу Скарлет заметила озабоченный взгляд священника, когда он смотрел в сторону. Скарлет проследила за его взглядом и увидела длинный ряд горящих свечей. Когда они проходили мимо, потухала одна свеча.
Когда они дошли до конца прохода, все свечи у стены потухли. Когда они достигли алтаря, неожиданно разом потухли все церковные свечи, стоящие там.
Священник резко остановился. Он стоял, не оборачиваясь, будто боялся того, кто был у него за спиной.
Скарлет смотрела на свечи, не понимая, что происходит. Неужели их потушил сквозняк? Скарлет не ощущала ни единого дуновения ветра.
Отец МакМуллен медленно обернулся и посмотрел на неё. Он выглядел испуганным, и Скарлет вдруг подумала, что она тому виной.
На лбу священника выступили бусинки пота, и его глаза опустились к её шее.
«Красивый крестик», – сказал он.
Скарлет услышала дрожь в его голосе, которой не было там ещё минуту назад. Было видно, что священник был не в себе. И его испугала она, вдруг осознала Скарлет. Эта мысль ужаснула её.
«Можно узнать, откуда он у тебя?» – спросил священник.
«Это я его подарила, – вставила мать, – на шестнадцатилетие несколько дней назад».
МакМуллен повернулся к Кейтлин.
«Откуда он у вас?» – напряжённо спросил он.
«Он передавался в нашей семье из поколения в поколение, – ответила она. – Мне его дала бабушка, а ей – её бабушка».
«Могу ли я взглянуть?» – сказал священник, обращаясь к Скарлет.
Она лишь кивнула, не зная, что сказать.
Священник бережно взял крестик двумя пальцами и повернул его к свету. Его глаза округлились от страха.
«Крест Воскрешения», – в ужасе прошептал он.
«Он вам знаком?» – спросила Кейтлин.
МакМуллен опустил крест и отдёрнул руку, будто коснулся змеи.
«Конечно, – сказал он. – Считается, что он появился ещё во времена Христа. Это один из самых известных крестов в христианстве. Он многие века считался утерянным. Это священная реликвия. Я не понимаю, откуда он взялся у вас. Подобные вещи хранятся в Ватикане, в музее, под стеклом».
Скарлет коснулась пальцами крестика, чувствуя его значимость…, а также испытывая страх. «Считается, – продолжил МакМуллен, – что этот крест использовался для защиты первых вампиров».
«Вампиров?» – переспросила Скарлет, чувствуя, что сердце готово выскочить из груди.
«Как это для защиты?» – спросила мать.
«В период зарождения христианства вампиры считались избранными, хорошими. Когда варвары пошли войной на святых, они уничтожали именно вампиров, супер-расу, задачей которой была защита человечества. Тогда быть вампиром было благословением. Это было вроде того, как быть священником сегодня. Они были избранными и обладали бессмертием.
Но потом всё изменилось. Было обращено слишком много вампиров. Среди них появились злобные существа. Со временем их становилось всё больше, и они истребили добрых вампиров. Выжить удалось всего нескольким светлым вампирам, и этот крест стал их символом. Они были вроде тамплиеров своей расы – самым элитным слоем общества».
МакМуллен повернулся к Кейтлин.
«Ваша бабушка… кем она была?» – спросил он.
«Хм… ну…» – начала она, покраснев.
Неожиданно солнце вышло из-за туч, и его огромный огненно-красный шар оказался напротив витражного окна в центре дальней стены. Солнечные лучи осветили всю стену и вместе с ней Скарлет. Она оказалась в плену света.
И тут она почувствовала ужасную головную боль. Боль была настолько сильной, что Скарлет схватилась за голову. Свет жёг глаза, словно огонь. Она опустилась на колени. Казалось, её что-то разрывало изнутри, и она не могла больше сносить эту боль.
Скарлет закричала, опустившись на пол и схватившись за голову.
«Прекратите это! Прекратите!» – кричала она.
«Скарлет, что происходит?» – воскликнула мать, опускаясь рядом с ней на колени и обнимая дочь.
Священник сделал шаг назад, его глаза стали круглыми от страха и удивления.
«Sancte Michael Archangele, defende nos in proelio, contra nequitiam et insidias diaboli esto praesidium», – крестясь, начал молиться он. Опустив руку в карман рясы, он достал оттуда сосуд со святой водой и брызнул ею на Скарлет.
Когда при свете солнца вода коснулась её кожи, казалось, что на неё разлили кислоту. Скарлет вскрикнула от боли.
Это был не обычный крик. Это был гортанный рёв животного, на несколько октав ниже нормального человеческого голоса. Это был ужасный звук, от которого волосы становились дыбом. Скарлет не замолкала. Она поднялась с колен и раскинула руки, отшвырнув мать в сторону деревянных скамей.
Рёв стал настолько громким, что от него задрожало всё здание; витражные стёкла в стенах затряслись и разлетелись на мелкие осколки.
Отец МакМуллен развернулся и бросился бежать со всех ног.
Скарлет запрокинула назад голову и вновь зарычала. Рёв становился всё громче и громче, перекрикивая звон колоколов и взрывающегося стекла, осыпающегося разноцветным дождём из миллиона осколков.
Скарлет открыла глаза и увидела перед собой лицо матери. Несколько раз моргнув, она смогла на нём сфокусироваться. Мама выглядела обеспокоенной. Рядом с ней стоял отец и испуганно смотрел на дочь.
Оглядевшись, Скарлет поняла, что лежит в своей кровати. Выглянув в окно, она увидела тёмное небо. Часы показывали 9 вечера. Скарлет не знала, как попала домой. Она попыталась восстановить цепочку событий, но у неё ничего не получилось – всё было, как в тумане. Присутствие родителей её настораживало. Почему они были в её спальне и так на неё смотрели?
«Скарлет, дорогая, с тобой всё в порядке?» – обеспокоенно спросила мама.
Скарлет подумала и решила, что с ней всё хорошо. Единственное, что она не могла понять, так это как оказалась дома.
Скарлет села в кровати.
«Что случилось?»
«А ты не помнишь? – спросила мама. – Ты помнишь, что случилось в церкви?»
Церковь. Скарлет задумалась и начала кое-что припоминать. Она помнила, как пошла туда с матерью, как говорила со священником. Она помнила, как потухли свечи… как священник говорил о крестике… а потом…
