Слуга снял с блюда крышку.
– Ах, мясцо! – Байяз благодушно наблюдал, как мелькает нож, с ослепительной сноровкой нарезая кус мяса тонкими, как бумага, ломтиками. – Рыба – тоже неплохо, но ужин нельзя считать состоявшимся до тех пор, пока тебе не подадут откушать что-нибудь с кровью.
Слуга с ловкостью факира добавил овощи, вслед за чем обратил ухмылку на Кальдера. В нем было что-то до странности, до раздражения знакомое. Имя вот-вот готово соскочить с языка. Не видал ли он его на каком-нибудь визите у отца, в изящном плаще? Или у костра Железноголового, в шлеме карла? Или же у плеча Стука, с размалеванным лицом и осколками кости в ухе?
– Мяса, господин?
– Нет, – прошептал Кальдер.
Из головы не шло мясо в ямах, в нескольких шагах отсюда.
– Нет, право, вам в самом деле не мешает попробовать! – радушничал маг. – Йору, ну-ка дайте ему немножко. И поухаживайте за принцем, вы же видите, у него правая рука повреждена.
Слуга положил на тарелку Кальдеру порцию мяса с кроваво отблескивающей в скупом свете подливкой, и начал нарезать его с пугающей скоростью; Кальдер ежился при каждом взмахе ножа. Через стол от него с довольным видом уплетал ужин маг.
– Должен сознаться, тон нашей прошлой беседы мне не очень понравился. Вы чем-то напомнили мне вашего отца. – Байяз сделал паузу, словно ожидая встречной реплики, но у Кальдера ее не было. – А под этим подразумеваются крайне скудная похвала и крайне большое предостережение. Долгие годы у нас с вашим отцом было… понимание.
– Да уж, много ему с того вышло пользы.
Брови у чародея поползли вверх.
– Коротка же у вашего семейства память! А польза была немалая. Какие он от меня получал подношения, и всяческую помощь, и дельный совет – и о, как он преуспел! Из какого-то там, извините, бродяги, разбойника с большой дороги до короля северян! Выковал нацию, и где? Там, где раньше, помимо крестьян и свиного дерьма, ничего и не было!
Кончик Байязова ножа скрежетнул по тарелке, голос мага посуровел.
– Однако он сделался заносчив, и забыл о долгах, и даже направил ко мне чванливых сыновей с какими-то там требованиями. Нет, вы представляете – требованиями? – прошипел маг, сверкая глазами. – Это ко мне-то?
Байяз откинулся на стуле, у Кальдера перехватило дыхание.
– Бетод повернулся спиной к нашей дружбе и потерял союзников, и все великие достижения пошли прахом, а сам он умер, истекая кровью, и был похоронен в безвестной могиле. В этом есть урок. Если бы ваш отец вернул долги, кто знает, может, он бы все еще был королем Севера. Я от души надеюсь, что вы научитесь на его ошибках и вспомните, что вы должны.
– Я у вас ничего не брал.
– Вот как? Да неужто? – Байяз многозначительно улыбался. – Вам никогда не узнать и не постичь, сколько раз я вас спасал.
– Перечень ох какой длинный, – добавил слуга.
– Вы, наверное, полагаете, все у вас получается исключительно из-за вашего обаяния? Или хитрости? Или невероятного везения?
Честно признаться, Кальдер считал именно так.
– Быть может, это обаяние спасло вас от наемных убийц Ричи на той вербовке, или же это сделали два колоритных северянина, которых я послал за вами приглядывать?
Ответа у Кальдера не было.
– Или это, может, хитрость спасла вас в бою, а не мой приказ Бродду Тенвейзу, чтобы он вас оберегал?
Вот это да. Час от часу не легче.
– Тен-вейз? – почему-то по слогам выговорил Кальдер.
– Друзья и враги подчас неотличимы друг от друга. Я просил его изображать из себя сторонника Черного Доу. Возможно, он заигрался. Я слышал, он погиб.
– Бывает, – проронил Кальдер.
– Но не с вами.
Слова «пока» он не произнес, но Кальдер его услышал.
– Даром, что вы вызвались биться на поединке с Черным Доу до смертельного исхода! И вы думаете, это удача склонила чашу весов в вашу пользу, когда к вашим ногам замертво пал протектор Севера, или же это сделал мой старый друг Стук Врасплох?
Ощущение было такое, будто он, Кальдер, стоит по грудь в зыбучем песке, а до него это только сейчас доходит.
– Так он ваш человек?
Во взгляде Байяза не было ни злорадства, ни ехидства, а одна лишь скука.
– Я знал его еще тогда, когда его звали Прыщиком. Но у больших людей и имена должны быть большими, не так ли, Черный Кальдер?
– Прыщик, – пробормотал он, невольно пытаясь сопоставить великана с этим имечком.
– Я бы не рекомендовал называть его так в лицо.
– До его лица мне не дотянуться.
– Это мало кто может. Он желает привнести в свои болота цивилизацию.
– Желаю ему удачи.
– Оставьте ее лучше себе. Ведь это я ее вам дал.
Кальдер был слишком занят обдумыванием своего положения.
– Но… Стук сражался за Доу. Отчего было не переманить его сражаться за Союз? Вы бы одержали победу уже на второе утро, и избавили себя от…
– Его не устраивало первое мое предложение, – Байяз с кислым видом раздавил вилкой несколько горошин. – Он доказал свою ценность, и я сделал ему предложение получше.
– Все дело в цене?
Маг склонил голову.
– Ну а вы думаете, в чем суть любой войны?
Эта фраза медленно затонула между ними, как корабль со всеми моряками.
– Мне многие должны.
– Хлад?
– Нет, – сказал слуга. – Его вмешательство оказалось счастливой случайностью.
Кальдер сморгнул.
– Без него… Доу порвал бы меня на куски.
– Хорошее планирование не предотвращает случайностей, – сказал Байяз, – оно их учитывает. А это помогает каждой случайности оказаться непременно счастливой. Я не столь беспечный игрок, чтобы делать одну только ставку. Однако Север никогда не славился обилием хорошего материала, и потому я отдаю предпочтение вам. Вы не герой, Кальдер. И мне это нравится. Вы видите людей, чувствуете их. У вас есть хитрость вашего отца, его честолюбие и беспощадность, но нет его гордыни.
– Гордыня всегда казалась мне никчемной тратой сил, – признался Кальдер. – Все так или иначе служат.
– Не забывайте об этом, и вы преуспеете. А забудете, и…
Байяз нанизал на вилку ломтик мяса, сунул в рот и шумно сжевал.
– Мой вам совет: постоянно вспоминайте ту яму с трупами у себя под ногами. Ожидание смерти. Тоскливую беспомощность. Содрогание в предчувствии ножа. Огорчение о так и не свершенном. Страх за тех, кого вы оставляете. Каждое утро начинайте и каждый день заканчивайте на краю той ямы. Помните о ней, ибо забывчивость есть проклятие власти. А потому когда-нибудь вы можете вновь оказаться над своей могилой и заглянуть в нее, но уже с менее благополучным исходом. Для этого вам достаточно лишь бросить вызов мне.
– Последние десять лет я только тем и занимался, что стоял на коленях то перед одним человеком, то перед другим.
Лгать Кальдеру не приходилось. Черный Доу оставил его в живых, но потребовал повиновения, а там и обрушился с угрозами. И вот как все обернулось.
– Мои колени сгибаются очень легко.
Маг зачмокал губами, сглатывая последний кусочек морковки, бросил вилку с ножом на тарелку.
– Это меня радует. Вы не представляете, сколько подобных бесед я проводил с людьми, колени которых сгибаются плохо. У меня не осталось ни малейшего терпения. Но я щедр с теми, кто ведет себя благоразумно. А потому может статься, что когда-нибудь я пошлю к вам кое-кого, кто будет просить вас об… услугах. Когда этот день настанет, я надеюсь, что вы меня не разочаруете.
– И что же это за услуги?
– Те, благодаря которым вас больше никогда не поведут не той дорогой люди с ножами.
Кальдер кашлянул.
– Такие услуги я всегда буду предоставлять охотно.
– Вот и хорошо. А взамен вы получите золото.
– Так вот она какова, щедрость магов? Значит, все-таки золото?
– А вы думали, философский камень? Нет уж, эти сказки оставьте детишкам. Золото – это все, оно едино во всех лицах. Власть, любовь, безопасность. Щит и меч. Нет дара более благодатного. Хотя у меня, если на то пошло, есть и еще один.
Байяз сделал паузу, как шут, готовый выдать козырную шутку.
– Жизнь вашего брата.
У Кальдера дернулась щека. Надежда? Разочарование?
– Скейл мертв.
– Нет. Он потерял на Старом мосту правую руку, но остался жив. Союз собирается отпустить всех пленных. Жест доброй воли в честь исторического перемирия, на которое вы с благодарностью пошли. Так что завтра в полдень можете забрать вашего дурачину.
– Что же мне с ним делать?
– Вот те на. Мне еще объяснять, как вам поступать с подарком? А вообще не бывает такого, чтобы король всходил на трон, не принося определенных жертв. Вы же, насколько я понимаю, хотите быть королем?
– Да.
С начала вечера все до неузнаваемости изменилось, но в этом Кальдер был уверен.
Первый из магов встал, принял посох от слуги, и тот с покорным видом взялся убирать тарелки.
– Тогда старший брат для вас – ужасная обуза.
Кальдер смотрел на мага, озирающего темные поля с такой безмятежностью, словно они полны цветов, а не трупов.
