Абертоль кивнул и отошел в сторону.
Гвен изучала длинный желтый меч, которым пользовался ее отец и его отец до него. Было странно держать его в руках. Она помнила, как, будучи маленькой девочкой, стояла внизу и каждый год взволнованно смотрела, надеясь на то, что ее отец правильно разрубит фрукт, и что тот наполнен водой. Как все люди, Гвен ждала хорошего предзнаменования на предстоящий год.
Гвен прицелилась с колотящимся сердцем, не желая промахнуться. Она хотела идеально разрубить фрукт, как всегда делал ее отец. Казалось, королю МакГилу это не стоило никаких усилий, он осыпал всех своих поданных изобилием фруктовой влаги. Гвен хотела, чтобы будущий год был хорошим, особенно после всего того мрака, через который они прошли.
Гвен сделала глубокий вдох, высоко подняла меч и опустила его изо всех сил, целясь в середину.
Идеальный удар. Она разрубила водяной фрукт пополам, и во все стороны брызнула прозрачная жидкость, пролившись на десятки людей в толпе внизу.
Раздались громкие крики радости, после чего повсюду во дворе протрубили в рог, и люди начали веселиться. Музыканты схватили свои инструменты, воздух наполнили звуки труб, цимбал, рог, флейт и барабанов. Люди повсюду пустились в пляс, незнакомцы сцепляли руки и вращались, ликуя.
Летнее Солнцестояние официально началось и люди не стали терять времени. Гвен посмотрела вниз и увидела, что уже отовсюду начали выкатываться столы, а за ними и бочки. Насколько хватало взгляда, на столах растянулись блюда с мясом, сырами и фруктами. Это был пир, не похожий ни на какие другие.
Подняв глаза на теперь уже полый фрукт, висящий перед ней, Гвен внимательно посмотрела на него и ужаснулась: его сердцевина, обычно ярко-желтая, была абсолютно гнилой и черной. Гвен была единственной, кто мог это видеть со своего угла, находясь высоко на площадке, и она быстро отвела взгляд. Девушка не хотела, чтобы кто-нибудь другой это увидел, и попыталась прогнать этот образ из своей головы, притворившись, что она ничего не видела. Но Гвен знала, что это ужасное предзнаменование.
«Гвендолин?»
Обернувшись, она увидела рядом с собой улыбающегося Тора с протянутой рукой. Он поднялся по ступенькам и ждал, чтобы помочь ей спуститься.
Гвен изобразила радостное лицо и заставила себя широко улыбнуться, спускаясь под крики и веселые возгласы бесконечных доброжелателей. Они все обнимали свою королеву, похлопывая ее по спине. Тор взял ее за руку, и Гвен шла как в тумане, полная противоречивых чувств. Ее живот был очень большим, так что Тор вел ее мимо тысяч преданных и любящих подданных.
«Они любят тебя», – сказал Тор. – «Они не просто восхищаются тобой, а на самом деле тебя любят. Большинству правителей неведома такая любовь. Ты для них всех как мать или сестра. Ты можешь увидеть это по их глазам».
Гвендолин оглянулась по сторонам и увидела, что Тор прав. Она чувствовала их любовь, и это было самое потрясающее ощущение в ее жизни. Гвен никогда не думала, что сможет править королевством. Она всегда предполагала, что эта исключительно мужская работа.
«Я тоже их люблю», – ответила девушка.
Тор повел Гвен к длинному праздничному столу посреди двора, за которым сидели все члены ее семьи, члены совета, десятки дворян, лордов и иностранных сановников. Будучи Королевой, Гвендолин прошла вокруг стола, здороваясь с каждым сидящим за ним дворянином, чтобы убедиться в том, что все чувствуют себя как дома.
Гвен заметила Кендрика и Сандару, Риса и Селезе рядом с Эреком и Алистер. Она села рядом с ними. Гвен так сблизилась с сестрой Тора за эти последние шесть лун, что та была ей уже как сестра – сестра, которой у нее никогда не было. Практически так же Гвен сблизилась и с Селезе, своей будущей невесткой. Она и Рис всегда были близки и Гвен знала – всех, кого он любил, она полюбит тоже. И она на самом деле полюбила Селезе больше, чем ожидала – не из сестринского обязательства, а потому что обнаружила, каким удивительным человеком является невеста ее брата, и как она предана Рису.
Когда Гвен узнала, что ей и Селезе повезло получить предложение руки и сердца в один и тот же день, она почувствовала, что это судьба, и настояла на том, чтобы Селезе и Рис разделили ее радость, сыграв двойную свадьбу. Селезе и Рис были счастливы. Теперь шла подготовка к свадьбе всех четверых и, готовясь и планируя, Гвен сблизилась с Селезе так же, как и с Алистер. Словно у нее одновременно появились две сестры.
Гвен обняла своих братьев, Кендрика и Риса, и посмотрела по сторонам.
«Где Годфри?» – спросила она Риса, осознав, что одного брата не хватает.
«Где ему еще быть?» – заметила Иллепра, разочарованно качая головой. – «Он пьет и веселится», – добавила она и указала через двор.
Гвен повернулась и проследила за ее взглядом, увидев в центре двора подмостки, на которых стоял Годфри, облаченный в костюм. Рядом с ним находились Акорт и Фальтон вместе с десятками товарищей по таверне. Протрубили в рог, и вокруг сцены начал собираться простой люд.
«Он неисправим», – сказала Иллепра. – «Я искала его все утро – только для того, чтобы найти его в одной из новых таверн, которые ты приказала построить. Их слишком много. Королевский двор стал пьющим раем!» – она рассмеялась.
«Людям нужна причина, чтобы праздновать, и место, чтобы забыть о своих бедах», – сказала Гвен. – «Так же, как им нужны пища и кров».
Гвен вздохнула.
«Никто не может удержать людей от походов в таверну», – добавила она. – «Если ты не построишь их, они все равно будут пить, утаиваясь. По крайней мере, сейчас они могут прийти вместе и мы можем контролировать их».
«СЛУШАЙТЕ ВСЕ И ПОДХОДИТЕ СЮДА!» – крикнул Годфри, когда подмостки выкатили вперед и в центр.
Музыканты притихли, жонглеры и метатели огня остановились, и толпа начала собираться теснее вокруг подмостков. В воздухе повисло нетерпеливое ожидание, всем хотелось увидеть очередное представление Годфри и его людей.
«И что у вас есть для нас на этот раз?» – крикнул О'Коннор Годфри.
Годфри сделал шаг в сторону, чтобы показать высокого худого актера, облаченного в ярко-красную мантию с капюшоном, который вышел вперед, откинул назад капюшон и бросил на толпу хмурый взгляд.
«Я Рафи! Человек, которого боятся!» – прошипел актер.
Толпа закричала и засвистела.
Годфри оступился вперед, его живот выступал впереди него. Он скривил лицо, исполняя свою лучшую актерскую роль.
«А я – Андроникус!» – сказал Годфри. – «Самый свирепый из всех командиров!»
Толпа засвистела.
«Нет, подождите!» – крикнул Годфри, остановившись с растерянным лицом. – «Я забыл – я мертв! А никто не боится мертвых!»
Годфри вдруг рухнул на подмостки и не шевелился, а толпа разразилась смехом и испытала облегчение.
Актер, играющий Рафи, встал над ним и вытянул свои руки:
«Поднимайся, Андроникус! Я приказываю тебе!»
Годфри вдруг вскочил на ноги и толпа засвистела. Но затем он погнался за Рафи по сцене, поймал и притворился, что душит его на смерть. Они оба начали бороться на подмостках, и толпа выла от смеха.
Наконец, Годфри якобы убил его и победоносно поднялся, а толпа разразилась радостными криками.
Другой актер, тощий и небритый, вышел вперед, нахмурившись.
«А ты кто такой?» – спросил Годфри.
«Я Гарет, бывший король!» – ответил актер.
Толпа засвистела. Когда Гвен услышала это имя, у нее по коже побежали мурашки. Она вспомнила тот день, когда убила Гарета. Она не жалела об этом – это было правосудие за убийство ее отца. Тем не менее, сама мысль о бывшем брате причиняла Гвен боль. Все это было еще слишком свежо в ее памяти.
«А я МакКлауд!» – объявил Акорт, бросившись вперед.
Толпа начала насмехаться, бросая в него помидоры.
«Ты будешь править Западным Королевством, а я – Восточным!» – сказал МакКлауд Гарету.
Они оба потянулись и пожали друг другу руки. Но в эту минуту из толпы вышла женщина с мечом в руке, которая притворилась, что пронзила каждого из них в грудь. Они оба опустились на колени и замертво рухнули на землю.
Женщина обернулась лицом к толпе и высоко подняла свой меч.
«Я Гвендолин, величайшая из всех правителей МакГилов!»
Толпа одобрительно заревела, и Гвендолин почувствовала, что краснеет. Девушку переполняла любовь к ее народу, но вместе с тем она ощущала затянувшуюся печаль из-за всего, что произошло. И хотя прошло уже шесть лун, ей все еще казалось, что все произошло вчера, а эта пьеса каким-то образом вернула воспоминания.
«Прости меня», – сказала Гвен Тору.
Она отвернулась от сцены, больше не в силах смотреть, и пошла обратно к столу. Тор последовал за ней, взяв ее за руку и посмотрев на девушку с тревогой.
«Ты в порядке?» – спросил он.
Гвен кивнула, вытирая слезы и заставляя себя улыбнуться.
