– Анна, – соврала я, не отводя глаз.
Эльф выпустил мое запястье, но обнял за талию. Он ни разу не моргнул, и я догадалась, что он пытается меня околдовать. Я заставила себя расслабиться, уронила руки, хотя на самом деле мне хотелось выдавить ему глаза и засунуть их ему в рот. По-прежнему глядя мне прямо в глаза, эльф прижался ко мне всем телом.
– Анна? Дурацкое имя. – Он опустил голову. Его дыхание леденило мне щеку. Того и гляди, меня вырвет прямо ему в лицо. – Как раз для такой дурочки, как ты.
Он потянулся ко мне губами, и у меня екнуло сердце. Ни защитные чары, ни четырехлистный клевер не помешают эльфу вытянуть из меня силы. Если он приблизится еще немного, то именно это сделает: к тому все идет. Я лихорадочно соображала, как быть. Этого нельзя допустить. Если он присосется ко мне, то я, как та официантка, опомнюсь лишь через некоторое время – несколько минут или часов спустя, и хорошо, если чары рассеются. А то ведь он может и все соки выпить. Этого я допустить не могла. Но если начну сопротивляться, он догадается, что колдовство не подействовало, и поймет, кто я такая.
Черт.
Я опустила правую руку на бедро. Я не позволю этой сволочи высосать из меня жизнь. И если мне придется драться…
Вдруг раздался пронзительный вой, да такой громкий, что перекрыл музыку. Эльф отпустил меня, отступил на шаг и, поморщившись, уставился на потолок.
– Что за хрень?! – рявкнул он и зажал уши.
Меня отбросило в сторону: один из сидевших на диванчике мужчин вскочил на ноги и врезался в меня. Казалось, будто с клуба сняли крышу и засияло солнце: загорелись все лампы, и помещение залил резкий свет.
Пожарная сигнализация по-прежнему выла, и стоило эльфу отвернуться, как я тут же бросилась наутек. Рванула к лестнице, сбежала по ступенькам, пробираясь между прочими посетителями, которые двигались куда медленнее меня – одни из-за колдовства, другие оттого, что эльфы высосали из них все соки, а третьи просто были пьяны.
У подножия лестницы меня ждал Рен. Не говоря ни слова, он схватил меня за руку, и мы смешались с толпой, осаждавшей двери. Нас швыряло туда-сюда, и если бы мы не держались за руки, наверняка растащило бы в разные стороны. В давке ужасно воняло путом и выпивкой.
Сзади послышались крики, и у меня мурашки побежали по коже: внутри началась паника. Кто-то врезался мне в спину, так что меня бросило вперед. Я поскользнулась на каблуках, но удержалась и не упала. Я покосилась на Рена: тот пробирался вперед, стиснув зубы. Наконец спустя целую вечность мы вывалились на улицу, на ночной воздух. Вдалеке ревели сирены. Выбравшись из толпы тех, кто продолжал толпиться на тротуаре перед клубом или расхаживал туда-сюда, мы быстро свернули налево и ринулись к гаражу.
Когда мы уже оказались довольно далеко, я решила, что нас уже никто не подслушает.
– Твоих рук дело?
– А как еще мне было вытащить тебя оттуда? – ответил Рен, не глядя на меня.
– У меня все было под контролем.
Он фыркнул.
– Мне так не показалось. Было похоже, что еще чуть-чуть, и он бы тебя слопал, как печеньку.
Меня охватило раздражение – в основном потому, что Рен был прав, а еще потому, что я вдруг осознала, что мы по-прежнему держимся за руки. Да что он о себе возомнил? И еще ухмыляется! Я вырвала руку и проговорила, еле удержавшись, чтобы не врезать ему:
– По-моему, они знают, где врата.
Это привлекло его внимание. Он настороженно покосился на меня.
– С чего ты взяла?
Я рассказала ему все, что слышала. Рен глухо выругался.
– Если они знают, где врата, а мы нет, то нам конец.
– Ладно тебе паниковать, – проворчала я, проводив глазами проезжавшую мимо полицейскую машину. – Как-нибудь прорвемся.
Рен покосился на меня.
– Допустим, все члены Ордена, убитые эльфами, были стражами врат. Орден понес потери. Те, кого подберут взамен, не будут достаточно подготовлены, чтобы отразить нападение эльфов. А они нападут, даже не сомневайся. И если они откроют врата…
Мы вошли в тускло освещенный гараж.
– Я все понимаю… может, пойдем к Дэвиду? Доказательств у нас достаточно. Вместе мы сможем его убедить. Он же наш лидер и наверняка знает, где врата.
Рен ответил не сразу.
– А что, если Дэвид как раз и работает на эльфов?
Я ахнула и замерла как вкопанная возле бетонного столба.
– Ты шутишь?
Рен повернулся ко мне. Он был мрачен.
– Мы не знаем, Айви. Это может быть кто угодно.
– Могу быть я.
– В тебя стреляли. Не думаю, что они стали бы стрелять в того, кто им помогает. По крайней мере, сейчас, – сухо пояснил Рен. – Да и ты… слишком сильная для этого.
Я снова уставилась на него, но уже по другой причине.
– И не спрашивай, откуда я знаю, что ты слишком сильная. Я прекрасно разбираюсь в людях, – продолжал Рен, и я вскинула брови. – Это не ты, но всем остальным членам Ордена я не доверяю, кроме, пожалуй, Джерома.
– То есть Джерому можно доверять? И чем же он заслужил такую честь? – Я обиделась за остальных членов Ордена.
– Он такой противный, что с ним ни один эльф не захочет связываться, – пояснил Рен, и я не могла не признать, что в его словах есть своя правда. – Все остальные – под вопросом. И тебе стоит быть осторожнее.
Я скрестила руки на груди.
– Уверена, они тебе тоже не доверяют.
– Можно подумать, меня это волнует. Все это не имеет ни малейшего отношения ни к тому, зачем я здесь, ни к моей задаче. – Рен повернулся и запустил руку в волосы. – Сегодня все прошло не так уж и плохо.
– Точно. И все благодаря мне.
Рен опустил руку и снисходительно посмотрел на меня.
– Да что ты говоришь!
Я расплылась в улыбке.
– А ты думал. Я молодец. Мо-ло-дец. Согласись. Я все разузнала, пока ты чесал языком с тем эльфом за стойкой.
Рен прищурился.
– Теперь нам известно, что эльфы убивают членов Ордена и, скорее всего, знают, где врата. И что им помогает кто-то из Ордена. Вчера мы и того не знали.
Рен повернулся ко мне лицом.
– Знаешь, с чем я готов согласиться?
Я выпятила бедро.
– Ну и с чем же?
– С тем, что у тебя между ног кожа нежная, как шелк.
Ничего себе. Такого я не ожидала. Я вытаращилась на Рена. Меня бросило в жар.
– П-п-понятия не имею, о чем ты.
– Врешь, – рассмеялся он.
– Не вру! – Меня распирало от злости. Правда, в основном на саму себя. – Что, по-твоему, случилось в клубе? Как ты думаешь?
Рен шагнул ко мне и проговорил негромко:
– Случилось то, что через пять секунд ты испытала бы лучший оргазм в жизни.
Ох, нет, неужели он это сказал.
– Ах ты… – прошипела я. И что прикажете на это отвечать? – Я притворялась, – наконец нашлась я. – Играла.
Нас разделяли считаные сантиметры. Мне безумно захотелось ему врезать, когда он рассмеялся в ответ.
– Играла? То есть ты хочешь сказать, что твое тело тоже притворялось?
– Ты что, плохо расслышал?
– Айви, детка… – Рен еле слышно усмехнулся. – Ты совсем не умеешь врать, ты знаешь это?
Я сжала кулаки.
– А я и не вру.
– Ну ладно, допустим. Тогда как ты объяснишь, что у тебя трусики намокли так, что хоть выжимай?
Я вытаращилась на Рена. Меня охватил жгучий стыд. А Рен не унимался:
– Держу пари, что могу попробовать, какая ты на вкус, если оближу пальцы. И ты еще будешь мне рассказывать, что притворялась? Значит, эта нежная штучка меж твоих ног – прекрасная актриса.
Не раздумывая, я набросилась на него. О нет, никаких девчачьих пощечин. Я целила кулаком ему в челюсть. К несчастью, Рен оказался проворнее и схватил меня за запястье.
– Некрасиво с твоей стороны, – заметил он. – Мало того, что врешь, так еще и дерешься.
Я не помнила себя от злости.
– Ах ты нахал! Самовлюбленный кре…
– Ты не притворялась. И ты не играла, – перебил меня Рен, и в голосе его не слышалось ни капли насмешки. – Ты терлась о мою руку, и знаешь что: в этом нет ничего плохого. Плохо то, что ты сейчас делаешь вид, будто между нами ничего не было. Это же бред! Ты вспыхиваешь, как фейерверк, стоит мне к тебе прикоснуться!
– Я…
Я врезалась спиной в бетонный столб. Не успела я опомниться, как Рен прижался ко мне всем телом и проговорил, наклонившись к моему лицу:
– Даже не ври мне, будто притворялась. Мы оба знаем правду. Я тебя хочу. По-моему, я предельно ясно это продемонстрировал.
– Ясно как день, – бросила я. Вся эта ситуация меня взбесила, и у меня была на то тысяча и одна причина.
Губы Рена дрогнули.
– Что с тобой такое? – Он положил мне руку на бедро и нежно сжал его. – Или ты до сих пор его любишь? – Рен качнул головой.
Я застыла: меня словно холодной водой окатили.
– Что?
– Ты все еще любишь того парня, который умер? В этом все дело?
У меня в голове не укладывалось, что он осмелился спросить меня об этом, вспомнить о Шоне, да еще в такой момент. Как он мог? Он плюнул мне в душу! Но я все равно ответила:
– Ну… в каком-то смысле я всегда его буду любить.
– То есть ты в него уже не влюблена.
