Тем не менее, внизу под землей все еще оставались сотни футов, и Везувиус знал, что он должен заставить зверя пробиваться наверх. Когда они прошли приличное расстояние мимо Пламени, Везувиус призвал своих солдат.
«Подтолкните великана!» – крикнул он. – «Пусть копает наверх!»
Солдаты медлили, колеблясь, потому что понимали – это приведет их к смерти. Видя нерешительность, Везувиус понимал, что должен предпринять решительные действия.
«Факелы!» – крикнул он.
Солдаты бросились вперед с факелами, и Везувиус тоже взял один. Издав громкий боевой клич, он повел своих людей вперед в атаку.
Сотни троллей последовали за ним, освещая темный тоннель, пока направлялись к зверю. Везувиус первым добрался до него и прикоснулся факелом к стопе зверя, побуждая его копать наверх.
Великан закричал, развернулся и замахнулся на него. Ожидая этого, Везувиус отскочил в сторону как раз вовремя, и зверь задел нескольких его людей, убив их вместо него, после чего отколол большой кусок камня от стены.
Один за другим его солдаты бросались вперед, поднося факелы к стопам зверя, выполняя приказ Везувиуса, пока, в конце концов, рассвирепев, зверь с горящими стопами не начал прыгать вверх. Он бился головой о камень, кричал и хватался за потолок – делал именно то, на что и надеялся Везувиус.
Везувиус прищурился из-за облаков пыли, с колотящимся сердцем наблюдая за тем, как великан пробивает путь наверх. Этого момента Везувиус ждал и мечтал столько, сколько себя помнил.
Затаив дыхание, Везувиус ждал, всматриваясь в мрак, в то время как раздавался оглушительный треск. В следующую минуту вдруг он оказался залитым светом. Солнечный свет. Восхитительный солнечный свет.
Солнечный свет Эскалона.
В нем кружилась пыль, когда солнечный свет залил тоннель, осветив ее. Зверь снова ударил по камню, расширяя отверстие над землей, повсюду разбрасывая камни, грязь и траву, словно огромный гейзер, поднимающийся из ада.
Везувиус застыл, слишком потрясенный, чтобы пошевелиться, не в силах осознать то, что только что произошло. Последним ударом великан завершил тоннель, открыл проход для вторжения в Эскалон. Теперь Пламя бесполезно.
Везувиус широко улыбнулся, постепенно осознавая, что его план сработал, что он перехитрил их всех.
Пришло время начать великое вторжение.
Эйдан, продолжая стонать от боли, приготовился к худшему, когда фермер опустил сапог ему на лицо. Мальчик понимал, что он собирается раздавить ему череп. Он отдал бы что угодно за то, чтобы рядом с ним сейчас оказались отец, братья и особенно Кира. Эйдан знал, что она защитила бы его. Но он должен встретить свою судьбу в одиночестве. Если бы он только был старше, больше, сильнее.
Когда сапог фермера приблизился и Эйдан поднял руки, съежившись и приготовившись к удару, воздух вдруг наполнило рычание, от которого волосы встали дыбом. Оглянувшись, Эйдан был потрясен, увидев, что вперед бросился Белый. Огромный, дикий пес, который каким-то образом вновь обрел силы, прыгнул фермеру на грудь, вонзив в него свои клыки перед тем, как тот собирался растоптать мальчика.
Мужчина закричал, когда Белый злобно зарычал и начал трясти головой во все стороны, кусая его за руки, ладони, грудь и лицо.
В конце концов, окровавленный фермер откатился в сторону, застонав.
Продолжая рычать, пес, из пасти которого капала кровь, еще не закончил. Он вышел вперед, очевидно, целясь в яремную вену фермера и собираясь убить его раз и навсегда. Но в следующую минуту Белый оступился и упал на бок, и Эйдан осознал, что он все еще слишком обессилен, чтобы покончить с этим человеком.
Не желая упускать свой шанс, фермер не стал ждать. Он быстро поднялся на руки и колени, затем вскочил на ноги и со всей прыти побежал к своей повозке на нетвердых ногах. Он поднялся на повозку, сел, пошатываясь, и хлестнул своих лошадей.
Эйдан с тревогой увидел, что они поскакали галопом. Через несколько минут повозка скрылась в ночи, оставив Эйдана и Белого совершенно одних в темном лесу, в нескольких днях пути от цивилизации.
Эйдан лежал на земле, все еще чувствуя боль, он слишком устал, чтобы подняться, и удивился, ощутив на своем лице язык. Оглянувшись, он увидел, что над ним склонился Белый, который тоже лежал на земле и лицам его лицо.
Эйдан протянул руку и обнял пса, а тот, к его удивлению, опустил голову ему на грудь.
«Я обязан тебе жизнью», – сказал Эйдан.
Белый посмотрел ему в глаза, которые, казалось, говорили: «Ты тоже спас мне жизнь».
Эйдан знал, что делая то, что сделал он, вероятно, только что утратил свой единственный шанс на выживание. Теперь он лежал здесь один, этой холодной ночью, побитый, голодный, раненый вместе с диким псом. У них двоих не было никого, кто мог бы им помочь. Но Эйдану было все равно. Он поступил правильно, и только это имело значение.
Эйдан не мог сдаться. Он не мог просто лежать и умирать, и не мог позволить умереть Белому. Мальчик понимал, что если они не начнут двигаться, то вскоре оба замерзнут до смерти.
Эйдан приложил максимум усилий и поднялся на непослушные ноги, хватаясь за ребра в том месте, где фермер пнул его. Затем он помог подняться Белому. Они оба поднялись, глядя на длинную, открытую дорогу впереди. Эйдан знал, что он, вероятно, умрет на ней, но, что бы ни случилось, он должен спасти этого пса.
Эйдан переставлял ноги, Белый прихрамывал рядом с ним, и они оба отправились в путь – маленький мальчик и раненый пес, одни под звездами в огромном черном лесу, делая первые шаги на невероятно долгом пути в Андрос.
Теос кружил высоко над Эскалоном, над облаками, невидимый для людей. Он парил от одного конца к другому, осматривая вид снизу своим великолепным зрением. Дракон летал на закате, размахивая своими огромными крыльями, пересекая холмы с каждым взмахом, преодолевая большее расстояние, чем эти люди смогут сделать в течение многих дней, как он выяснил. Он не успокоится до тех пор, пока не найдет то, что ищет.
Эта земля Эскалона сильно отличалась от его дома в другом конце мира. Она была намного меньше, лишена лавы и пепла, бесконечных участков черных скал, которые составляли его родину. Кроме того, здесь не было вездесущих криков его друзей-драконов. Здесь было очень тихо, и это нервировало его, напоминая о том, насколько он одинок, как далеко от дома он находится. Но ради своей миссии Теос готов был отправиться на край света.
Теос прищурился и вдали, за облаками, он заметил Киру перед башней. Он наблюдал за ней с любопытством и уважением, желая защитить ее, о чем девушка и не догадывалась. Теос присматривал за ней, когда мог, поскольку роль, которую она должна сыграть в предстоящей войне, очень важна, их связь была очень сильной, а ее жизнь – такой хрупкой. В конце концов, Кира – не дракон.
Теос размахивал крыльями, продолжая лететь мимо Киры, мимо башни, назад через Эскалон, продолжая свои поиски. Он опустил голову, увеличил скорость и через несколько минут смог пересечь половину страны. Теос заметил отца Киры на вершине Коса, который, без сомнений, готовился к великой войне. Дракон повернул и полетел на север, где увидел незащищенный Волис. Он полетел дальше и недалеко от Пламени увидел в земле огромное отверстие – из тоннеля вышли великан и огромная армия троллей, следующая за ним по пятам.
Теос пролетел через Эскалон и в его дальних уголках увидел собирающиеся легионы Пандезии, которые тоже готовились к войне.
Хотя Теоса не интересовали дела людей. Он мог уничтожить их всех за одну секунду, если бы захотел. Все их движения, все их махинации были для него, в конечном итоге, несущественны. Его волновала только Кира – и по очень особенной причине.
И еще кое-что. Единственное, что было для Теоса важнее Киры, единственное, что заставило его остаться, единственное, что заставило его прилететь сюда. Крича от разочарования, он продолжал свои поиски того, что должен найти, того, что делало его уязвимым.
Его ребенок.
Теос снова и снова кричал от разочарования, сотрясая воздух, когда снова полетел на Терновым Лесом, рядом с тем местом, где был ранен. Он прочесывал землю, осматривал лес внизу сквозь деревья, над холмами – везде. Но его нигде не было видно. Казалось, что его ребенок исчез. Яйцо, которое он принес сюда, чтобы защитить, пропало.
Кто мог его взять? И зачем?
Теос снова и снова кричал от отчаяния, паря высоко в небесах, готовый разорвать этот мир на части, обрушить огонь на все человечество, если он вскоре не найдет то, что ищет. Он чувствовал, как внутри него горит ярость и, когда его глаза зажглись желтым светом, дракон понял, что не может больше сдерживать свой гнев. Он должен выместить его на ком-то. И все эти города внизу, наполненные людьми, станут хорошей мишенью.
