Этого сторонники Дейерона потерпеть уже не могли. Лорд Анвин Пек вынудил вечно колебавшегося Хоберта Хайтауэра созвать еще одиннадцать лордов и рыцарей на тайный совет. Собравшись в погребе гостиницы «Водяной орех», они стали думать, как дать укорот двум безродным драконьим наездникам. Избавиться от беспробудно пьяного и плохо владевшего оружием Ульфа было нетрудно, но Молота постоянно сопровождала свита его приверженцев. Мало будет пользы, если Ульф умрет, а Молот останется жив, заметил лорд Пек; Хью надлежит убить первым.
«Убить можно всякого, – возражал сир Хоберт, – но как быть с драконами?» В Королевской Гавани бунт, сказал на это сир Тайлер Норкросс; трон и с одним Тессарионом можно вернуть. С Вермитором и Среброкрылым будет надежнее, полагал лорд Пек. Марк Амброз предлагал сначала взять город, а с Ульфом и Молотом разделаться после. Рикард Родден считал такой путь бесчестным: «Нельзя убивать тех, кто проливал за нас кровь». – «Прикончим ублюдков прямо сейчас, – решил Удалой Джон Рокстон, – а храбрейшие из нас укротят их драконов». Никто из собравшихся в погребе не сомневался, что под «храбрейшими» Рокстон подразумевает себя самого.
Принц Дейерон на тайном сборище не присутствовал, но водяные орехи, как стали называть себя заговорщики, не хотели действовать без его ведома и согласия. Оуэна Фоссовея, лорда Яблочного, послали разбудить принца и привести его в погреб. Когда это было сделано, принц, прежде известный своим добросердечием, не колеблясь утвердил казнь Ульфа Белого и Хью Молота.
Заговорщикам не мешало бы также и помолиться: боги, как известно, смеются над замыслами людей. Две ночи спустя, как раз когда орехи хотели нанести свой удар, Тамблетон пробудился от шума и криков. За стенами города пылали костры, с севера и запада надвигались рыцарские колонны, в небе кружил дракон.
Так началась Вторая Тамблетонская битва. Дракон был Морским Чудом, и управлял им сир Аддам Веларион, решившийся доказать, что не все бастарды предатели. Наилучшим способом сделать это было отвоевать Тамблетон у Двух Предателей, чья измена запятнала его самого. В песнях говорится, что сир Аддам, прилетев из Королевской Гавани к Божьему Оку, остановился на священном Острове Ликов и спросил совета у зеленых людей, но историк может лишь утверждать, что он, перелетая от одного преданного королеве лорда к другому, собрал немалое войско.
На землях Трезубца произошло уже много сражений, и редкий замок или деревня не расплатились за Пляску Драконов кровью, но Аддам был красноречив и настойчив, а о тамблетонских ужасах речные лорды знали и без него. На Тамблетон сир Аддам выступил с четырехтысячной ратью.
Войско Хайтауэра было больше, но долгое его пребывание на одном месте способствовало болезням и ослаблению дисциплины. Лорда Ормунда больше не было, другие лорды не могли договориться между собой и за спорами позабыли о настоящем враге: ночная атака сира Аддама стала для них громом среди ясного неба. Его люди рубили врагов прямо в лагере, пока те вылезали из палаток, седлали коней, надевали доспехи и пристегивали мечи.
Морское Чудо, снижаясь раз за разом над вражеским станом, поджег около ста палаток, среди коих были великолепные шелковые шатры сира Хобарта, лорда Пека и самого принца Дейерона. В самом городе теперь занялось и то, что уцелело при первом пожаре.
Дейерон в это время спал у себя в шатре, Ульф Белый валялся пьяный в городской гостинице «Гулящий барсук», которую занимал целиком, Хью Молот тоже был в Тамблетоне и предавался утехам с вдовой рыцаря, убитого в первой битве. Три их дракона содержались в поле за стенами города.
Ульфа так и не удалось разбудить – он свалился под стол и проспал все сражение, – но полуодетый Хью мигом спустился во двор, требуя коня, доспехи и молот. Морское Чудо тем часом поджег конюшню, а к Хью приблизился Удалой Джон Рокстон. «Соболезную вам, лорд Молот», – сказал он. «С чего это?» – нахмурился Хью. «С того, что вы погибли в бою». С этими словами Рокстон обнажил свой меч Сиротская Доля и распорол предателя от паха до горла.
Тут набежали люди Молота, и Рокстон даже с валирийским мечом не смог один отбиться от десяти. Он убил троих и сам был убит. Говорят, что он поскользнулся на внутренностях Хью Молота, но это было бы уж слишком жестокой насмешкой судьбы.
О гибели принца Дейерона сохранились три противоречивых свидетельства. Большинство полагает, что принцу, выскочившему из шатра в горящей ночной рубашке, размозжил лицо булавой мирийский наемник Черный Тромбо; сам Тромбо по крайней мере рассказывал это всем встречным и поперечным. Другие думают, что принца убили мечом, а не булавой, и сделал это не Тромбо, а безымянный латник, не смекнувший даже, кого он убил. Третьи полагают, что отважный юноша сгорел в своем шатре, не успев выбраться.
Аддам Веларион, следивший сверху за ходом битвы, не мог знать, что двое из трех вражеских драконьих хозяев погибли, но драконов, разумеется, видел. Их держали за городскими стенами без привязи, чтобы они могли вылетать на охоту. Среброкрылый и Вермитор спали, свившись в один клубок, к югу от Тамблетона, Тессарион жил в западном лагере, ярдах в ста от шатра Дейерона.
Все три огненных змея пришли в возбуждение, когда вокруг них закипела битва. Один арбалетчик, говорят, пустил стрелу в Среброкрылого, а конные рыцари, напавшие на полусонного Вермитора с пиками, мечами и топорами, поплатились жизнью за свое неразумие. Тессарион, крича и выдыхая огонь, взлетел первым, и сир Аддам повернул Морское Чудо навстречу ему.
Чешуя дракона, прикрывающая его уязвимую плоть, большей частью огнеупорна. С годами она становится все толще, а пламя все жарче: детеныш разве что солому способен поджечь, в то время как Балерион и Вхагар плавили сталь и камень. Поэтому драконы, сходясь в поединке, пользуются зачастую другим оружием: их когти остры как бритва, челюсти могут сокрушить стальной панцирь, удар хвоста разносит в щепки повозку, ломает спину боевому коню и подкидывает человека на пятьдесят футов в воздух.
Тессарион и Морское Чудо сражались иначе.
Войну между Эейгоном II и его сестрой Рейенирой называют Пляской Драконов, но лишь при Тамблетоне драконы плясали в полном смысле этого слова. Тессарион и Морское Чудо, оба молодые, двигались изящнее, чем их старшие родичи. Они бросались друг на друга и отступали в последний миг, парили как орлы, падали с неба как ястребы, кружили, ревели, изрыгали огонь. Тессарион, скрывшись за облаками, тут же вышел из них и опалил Чуду хвост языком синего пламени. Чудо, выписывая затейливые фигуры, оказывался то ниже, то позади противника. Люди следили с городских крыш, как они поднимаются все выше и выше; очевидцы-то и говорили потом, что их схватка больше напоминала танец, чем битву.
Вермитор, взмывший в небо, положил конец пляске.
Почти столетний бронзовый исполин, величиной с обоих молодых бойцов, вместе взятых, был изранен и разъярен. Без всадника он не отличал своих от чужих и жег всех, кто метал в него копья. Одного рыцаря, пытавшегося ускакать прочь, он выхватил из седла когтями. Лорды Пайпер и Деддингс, некстати поднявшиеся на взлобок, сгорели вместе с оруженосцами, слугами и присяжными рыцарями.
Миг спустя на Вермитора кинулся Морское Чудо, единственный из четырех драконов, которым управлял человек.
Сир Аддам вознамерился доказать свою верность, истребив Двух Предателей с драконами вместе. Один из этих драконов сейчас был как раз под ним и поливал огнем людей королевы; отважный рыцарь не мог не вступиться за них, хотя и понимал, что его Морское Чудо слишком молод для поединка с таким великаном, как Вермитор.
Это был уже не танец, а смертный бой. Чудо упал сверху на Вермитора, летевшего на высоте не более двадцати футов, и оба рухнули наземь. Люди в ужасе разбегались от дерущихся в грязи змеев. Они сцепились так, что вырваться не мог ни один. Бенжикот Блэквуд, сидевший на коне ярдах в пятидесяти от них, говорил после, что старый очень скоро порвал бы молодого на части, не вмешайся в схватку Тессарион.
Кому ведомо сердце дракона? Быть может, он хотел помочь кому-то из двух противников – но кому? Говорят, что связь между драконом и его хозяином так прочна, что любовь и ненависть всадника передаются дракону, но кто в этом случае был врагом, а кто другом, и способен ли бесхозный дракон отличать друзей от врагов?
Никто не ответит нам на эти вопросы. Известно лишь, что Морское Чудо пал первым: Вермитор сомкнул зубы у него на шее и оторвал ему голову. Так и держа в зубах свой трофей, бронзовый дракон попытался взлететь, но изорванные крылья не удержали его; он снова хлопнулся в грязь и умер. Тессарион трижды пытался взлететь и трижды падал. Он сильно мучился, и лорд Блэквуд, видя это, кликнул опытнейшего своего лучника Билли Крепыша. Тот занял позицию в ста ярдах, куда не доставал драконий огонь, и всадил три стрелы в глаз умирающему.
