Помня о том, что раньше такой прием сработал, Дрю гордо задрал подбородок и старался смотреть на вожака дикарей сверху вниз. Вожак оглянулся через плечо на своих товарищей, затем снова перевел взгляд на Дрю. «Если он присмотрится внимательнее, то поймет, что что-то не в порядке», – подумал Дрю. Не теряя времени, он толкнул вожака в плечо, Белый череп недовольно заворчал, отступил на шаг назад и, как и ожидал Дрю, принял боевую стойку, занеся над головой свой топор.
Вервольф старался держаться уверенно, крепко стоял на ногах, сверлил вожака взглядом. Белый череп подступил ближе, облизнул губы, обнажив ряды неровных гнилых зубов. Затем дикарь медленно провел по зубам своим языком, демонстрируя силу и угрожая обидчику. Его товарищи заухали, забренчали оружием.
Дрю выпустил на волю своего Волка – не целиком, а ровно настолько, насколько это было нужно в такой ситуации. Почувствовал, как заломило у него челюсти – это прорастали наружу огромные острые волчьи клыки. Когда Дрю открыл рот, он был испачкан вытекшей из разорванных челюстей кровью, от этого его зубы казались еще страшнее. Таких зубов Лесовику совершенно точно не доводилось видеть еще никогда. Дрю зарычал и сделал шаг вперед.
Вожак был подавлен, он понял, что в поединке с таким противником у него не будет ни малейших шансов. К тому же кто сказал, что этот грозный воин – враг? По виду похож на своего. Вожак подал знак, и его Белые Черепа, опустив оружие, перестроились, образовав нечто вроде почетного эскорта. Вожак ухмыльнулся, жестом указал на Большой Дуб, предлагая сопроводить Дрю и его товарища в главный лагерь Лесовиков. Дрю ухмыльнулся в ответ, не показывая вида, что от страха все кишки у него в животе заплелись узлом. Он прошел мимо вожака Белых Черепов, довольный тем, как разыграл эту сцену, и одновременно встревоженный тем, как складываются дела. Оглянулся на Красного Руфуса, который ответил ему внимательным, понимающим взглядом. «Только бы Мило удалось сделать то, что нужно!» – мысленно взмолился Дрю. Все пути к отступлению были теперь отрезаны.
Подходя вместе с вожаком дикарей и Ястребом в окружении почетного караула к Большому Дубу, Дрю всматривался в очертания огромного дерева, проступающие сквозь снегопад и дым. Моргнул, почувствовав, как что-то попало ему в глаз. Не снежинка, нет, но тоже, судя по ощущениям, что-то мокрое. По испачканному грязью лицу Дрю ударила еще одна капля, затем другая, третья, они падали все чаще и чаще.
Снег прекратился. Начался дождь.
Глава 2
В тени горы Стракенберг
Коричневые плащи телохранителей лорда-кабана развевались, хлопали, грозились сорваться с плеч под порывами шквалистого ветра. Телохранители шли парами, четверо впереди, четверо сзади, посередине между ними – сам барон из Редмайра. Путь этой группе прокладывали трое стурмландских всадников в стальной броне, сидящих верхом на осторожно ступающих по обледенелой дороге лошадях. Позади группы тащились Бо Карвер и Пик – девочка шла молча, прижимаясь к боку лорда воров. Карвер чувствовал себя лишним в этой компании – впрочем, такое с ним случалось не в первый раз, большую часть жизни он провел изгоем, с которым нормальные люди вовсе не желали иметь дела. До поры до времени. Но наступал момент, и лорд воров становился необходим каждому, от принца до последнего нищего. Сейчас холодные глаза Карвера были прикованы к шагавшему в окружении телохранителей барону Гектору. Магистр склонил голову, переходя вместе со всеми из света в гигантские тени, отбрасываемые белыми стенами Айсгартена, заслонявшими солнце.
Городские стены были сложены из гигантских ледяных глыб, удивительным образом смерзшихся друг с другом. Каждый ледяной блок был выше человеческого роста, примерно вдвое длиннее и одному Бренну известно, как далеко уходил в глубину. Как люди выпиливали эти глыбы изо льда, доставляли сюда и складывали из них эту стену, Карвер даже вообразить себе не мог. Высотой стены были около пятнадцати метров, без осадных башенок наверху. Время от времени встречался одинокий стражник, прохаживающийся вдоль верхнего края стены, в опасной близости от ее крутого склона. Массивные металлические городские ворота в стене открылись перед путниками плавно и совершенно беззвучно – лучшие в мире айсгартенские мастера-механики и здесь сумели показать себя во всей красе.
Карвер посмотрел вверх, и его внимание привлек световой блик на промерзших горных склонах – далеко за городом на западе свет закатного солнца отражался от чего-то, что двигалось, но что это было, рассмотреть с такого расстояния было совершенно невозможно. Карвер остановился.
– Что случилось? – спросила Пик, притронувшись к руке Карвера своей замерзшей ладошкой.
– Должно быть, показалось, – солгал Карвер, не желая пугать девочку, но при этом не сводя глаз со светлого пятнышка, ожидая его следующего перемещения. Интересно, кто там может быть?
– Вы идете, милорд-вор?
Это был голос Гектора, задержавшегося в воротах в окружении своей охраны. Сопровождавшие их всадники были уже внутри города, передавали своих лошадей местным конюхам. Все угры смотрели на Карвера совершенно безразлично, Ринглин ухмылялся, а рядом с ним, как всегда, хихикал жирный идиот Айбел. Гектор указал рукой за ворота и напыщенно добавил:
– Айсгартен ожидает нас.
* * *
Гектор рассматривал ладонь своей левой руки. Оставленное стрелой отверстие было идеально круглым – снаряд прошел сквозь мертвую плоть, словно нож сквозь масло. Гектор погрузил в отверстие указательный палец правой руки, просунул, слегка надавив, насквозь, совершенно не чувствуя боли. Совершенно ничего не чувствуя.
– Поразительно, – пробормотал он себе под нос.
Герцог Генрик не солгал, сказав, что от былого Айсгартена остался лишь один скелет. Вступив за ворота, они оказались в пустынном городе, где не видно было даже солдат – если не считать тех, что охраняли стены. Каменные здания тесно лепились друг к другу, напоминая Гектору сбившееся в кучу стадо серых овец. Из окон за проходившими по улицам путешественниками наблюдали местные жители – многие из них явно встревожились, увидев вышагивающих по их родному городу угров. Гофмейстер герцога Генрика встретил путешественников у входа во дворец Белого Медведя. Гофмейстера звали Джанек, это был древний, но удивительно подвижный и легкий на ноги старик. Сам герцогский дворец оказался великолепным громадным сооружением из белого камня, возведенным у склона горы Стракенберг. В центре дворца возвышалась знаменитая Костяная башня, названная так потому, что действительно напоминала по форме вытянутый вверх палец скелета. Вершина башни сейчас терялась в облаках, а в хорошую погоду с нее открывался захватывающий дух вид на всю горную гряду Уайтпикс.
Старый гофмейстер провел прибывших по дворцу Генрика, интерьер которого поражал своей роскошью. Стены были инкрустированы сверкающими драгоценными камнями всех цветов, форм и размеров – самоцветы складывались в узоры, напоминавшие Гектору руническую вязь, которую он видел на легендарной боевой рукавице Белый Кулак. Слухи о том, что Генрик – скряга и бахвал, подтверждались. Герцог собирал богатства, добываемые в шахтах из недр горы Стракенберг, и не боялся выставлять их напоказ.
Великолепными оказались и отведенные Гектору комнаты. С гранитных стен свисали бархатные портьеры, туго связанные возле высоких сводчатых окон, из которых открывался вид на город. Вожак угров по кличке Два Топора стоял сейчас у портьер, прислонившись к серой каменной стене, и смотрел на закатное солнце. Огромная кровать с пологом на четырех столбах была завалена грудой одеял, в камине жадно гудел огонь. На кровати валялись Ринглин и Айбел, они лежали прямо в своих грязных сапогах и бездумно смотрели в расписной потолок. У стены возле кровати стоял фарфоровый умывальник, а рядом с ним туалетный столик с зеркалом, которое удовлетворило бы своими размерами самую тщеславную принцессу. У этого зеркала и рассматривал свою руку Гектор – сейчас он поднял голову и встретился взглядом с собственным отражением.
«Только вообрази себе, братец, – завел свое бес-Винсент, – что эта черная метка распространится на все твое тело. Тогда ты станешь неуязвимым! Ты будешь бессмертным!»
Бес опоздал, эти мысли давно уже приходили Гектору в голову. Черная метка распространилась по его левой руке до локтя и дальше пока что не двигалась. Но кто знает, что будет с этой меткой, если он продолжит изучение черной магии? Почернеет весь его торс? А лицо – тоже почернеет? Гектор покрутил головой, глядя в зеркало. Бледное лицо поблескивало в отсветах каминного пламени, некогда пухлые щеки запали, отчего голова магистра стала напоминать туго обтянутый кожей череп. Некогда пышные каштановые волосы безжизненными прядями прилипли ко лбу, подчеркивая болезненный вид магистра. В зеркале отражался человек, совершенно ничем не напоминавший того юного кабанчика, пухлого здоровячка, который служил когда-то при Ванкаскане.
