«С каждым днем ты все больше становишься похожим на крысу, Гектор!»
– Не нравится то, что видите в зеркале, милорд? – спросил Ринглин, увидев, с каким выражением лица лорд-кабан рассматривает свое отражение.
– Не узнаю самого себя, Ринглин. Что случилось с Гектором, которого ты когда-то впервые увидел, куда делся мальчик, которого, как тебе казалось, легко было запугать?
Ринглин сел, выпрямился, спустил свои ноги с кровати. Шлепнули по полу его промокшие сапоги.
– Тот мальчик мертв. Теперь я вижу перед собой мужчину. Сильного и могучего.
Гектор вновь уставился на отраженное в полированном стекле исхудалое изможденное лицо. Как он дошел до такой жизни? Неужели виной и причиной всему тот мертвый шаман из деревни Лесовиков, с которым они столкнулись давным-давно? Один неосторожный шаг, кольцо бримстоуна оказалось разорвано, и тьма навсегда поглотила его. А что было бы, закончи он сеанс общения с мертвыми правильно, без ошибок? Если бы тот оживший труп не схватил его за руку? Тогда, возможно, он продолжал бы жить счастливо, оставался прежним и лишь иногда вспоминал о своем мимолетном увлечении некромантией. Его жизнь… она могла сложиться совершенно иначе, не будь той первой попытки оживить мертвеца.
«Не сомневайся в себе, братец, – шепнул ему в ухо бес-Винсент, отлично понимавший, о чем сейчас думает Гектор. – Когда-то ты был робким и неуклюжим, но посмотри, каким тебя сделала та, поистине благословенная ошибка! Ты на пороге великих свершений, Гектор, ты можешь стать самым могущественным магом, какого когда-либо знала Лиссия!»
Гектор вновь поднял руку, сжал в кулак свои скрюченные черные пальцы. Скрипнула натянувшаяся высохшая кожа. Магистр мог двигать рукой, полностью контролировал ее, но при этом совершенно ничего не чувствовал. И, несмотря на слова своего мертвого брата, был по-прежнему охвачен сомнениями.
– Неужели моя судьба – быть съеденным, кусочек за кусочком, тьмой?
Ринглин поднялся с кровати, подошел к зеркалу, встал рядом с Гектором.
– Могу я сказать откровенно, милорд?
Гектор посмотрел на человека, которого когда-то боялся, но на которого мог теперь полностью полагаться. Не так много было вещей, которые он не решился бы доверить Ринглину.
– Говори, не бойся.
– Гектор мертв, Черная Рука.
Эта короткая фраза хлестнула Гектора, как кнутом. Двумя словами Ринглин сумел абсолютно точно описать все, о чем так долго размышлял магистр. Глаза Ринглина горели. Гектор чувствовал, что его высокий телохранитель говорит сейчас честно, от всего сердца. «Он действительно настолько верит в меня?» – подумал Гектор.
– Я знаю, вам пришлось долго притворяться перед лордом-медведем и остальными, – продолжал тем временем Ринглин, – но то существование для вас закончилось. И что это была за жизнь? Я помню испуганного сопливого мальчишку в Бивенз Тауэр, готового наложить в штанишки при виде собственной тени. Ваш талант дал вам возможность развиваться в другом направлении. Вы ничего не потеряли, но достигли всего.
– Как ты можешь говорить, будто я ничего не потерял? – огрызнулся Гектор, взмахнув своей почерневшей рукой. – Ты что, никогда не видел мою руку?
– Мне мало что известно о некромантии, Черная Рука, но я хорошо чувствую и распознаю могущество. У вас есть дар, и я не сомневаюсь, что вы могли бы остановить недуг, разрушающий вашу плоть. Только зачем? – он схватил почерневшую руку Гектора. – Эта рука – знак отличия и могущества, она должна вселять страх в сердца ваших врагов. Ваше имя будет известно каждому, и оно станет повергать в трепет всех, включая ваших союзников!
– А как быть с теми, кого я когда-то любил? Что мне делать с герцогом Берганом? Ведь он не такой, как Вега или Манфред, он до сих пор заботится обо мне.
– Старый Медведь будет говорить вам то, что, как ему кажется, вы хотите услышать. Он прекрасно видит, что вы изменились, и не верит вам с тех пор, когда вы предали Совет Волка. Не думаете же вы, что Медведю есть место в вашей нынешней, новой жизни?
– Но я знал его с детства. Он был лучшим другом моего отца, и я называл его дядей. Он всегда опекал меня. Разве ты не почувствовал, как он радовался, когда мы спасли его от Стрелков в том ущелье?
– От Стрелков, которых вы сами и послали туда – незамысловатая уловка с целью вновь завоевать доверие Медведя. Но представьте, что он будет чувствовать и думать, когда узнает о вашем двуличии и той игре, которую вы затеяли? Вы в самом деле считаете, что после всего этого для вас останется местечко в сердце Медведя? А ведь он обо всем узнает, Черная Рука, причем довольно скоро.
– Скоро, – эхом откликнулся от окна Два Топора. Угр-гигант проговорил это, не поворачивая головы, продолжая пристально наблюдать за раскинувшимся перед ним заснеженным миром и садящимся на западе красным солнцем.
Гектор тряхнул головой. Он все еще колебался, даже сейчас, стоя на пороге своего величайшего триумфа.
«Прислушайся к этому парню, братец. Он дело тебе говорит».
– Ваша прежняя жизнь окончена, Черная Рука. Ваши старые друзья теперь для вас мертвы. Проявите решимость, которая в свое время помогла вам завоевать мое сердце и сердце Айбела, сделала вашими друзьями этих угров. Не сворачивайте со своего пути!
Всякий раз, когда Гектор пытался похоронить свои чувства к тем, кого когда-то любил, из глубины его памяти на поверхность вновь и вновь пробивалось одно имя. Вега и Манфред были потеряны для Гектора, как и та девушка, Бетвин, оказавшаяся на стороне тех, кто предал его. И королева Амелия, обманутая Советом Волка, тоже потеряна. Даже бедняге Бергану придется ответить за свою причастность к этой мерзкой группе изменников. С потерей Гретхен и Уитли он уже смирился, воспоминания о них становились все более туманными, голоса подруг детства больше не звенели в голове Гектора. И лишь одно имя продолжало жить в его памяти, время от времени вспыхивало в ней, прожигая, словно раскаленной кочергой, почерневшее мертвое сердце магистра.
– А как быть с Дрю?
– Волк мертв, Черная Рука, – вздохнул Ринглин. – Последний из Серых Волков исчез, об этом можно говорить с такой же уверенностью, как и о том, что день сменяется ночью. В последний раз его видели во время кровавой резни в Хай Стебл, много месяцев назад. Если бы он выжил, то за такое время непременно должен был вернуться или хотя бы дать о себе знать. Если он действительно был таким, каким вы его…
– Он был великим человеком.
– Вот именно, был. Теперь ушел. Ну и дайте ему уйти, отпустите его. Перестаньте думать о том, что он может воскреснуть их мертвых. Отбросьте эти сомнения раз и навсегда. Сосредоточьтесь на том, что вам предстоит сделать. Решающий момент недалек, милорд, ваш звездный час приближается. В такое время сомнения и колебания не пристали барону Редмайра, королю Таскана…
– И будущему лорду Айсгартена, – добавил со своего места Два Топора.
Гектор и Ринглин одновременно повернулись и направились к угру. Даже жирный Айбел соизволил подняться на ноги, скатившись с кровати, и тоже встал рядом.
– Ты видишь их? – дрожащим от нетерпения голосом спросил Гектор.
– Они на месте, как вы приказали. Похоже на то, что они здесь уже давно, может быть, несколько дней. Ожидают вашего прибытия.
– В таком случае они, должно быть, полудохлые, – сказал Ринглин. – Быть столько времени там, в горах – не сахар. От одного только холода погибло, я думаю, немало бастийцев.
– Их плоть слаба, – усмехнулся Два Топора, – у угров сильна. Угры не боятся холода.
Гектор поежился, представив себе, какой должна быть ночь, проведенная на продуваемых всеми ветрами горных склонах. Вместе с отрядом Бергана магистр досыта хлебнул этого лиха, а ведь они пробирались у подножия гор. Айсгартен расположен намного выше, на склоне могучей горы Стракенберг – здесь гораздо холоднее. «Кто может выжить в этом ледяном аду? – подумал Гектор и тут же с улыбкой ответил самому себе: – Никто, кроме воинов из северного Таскана».
– Они знают сигнал? – спросил Ринглин.
– Один звук моего рога, и они придут, – ответил Два Топора и вновь уставился на горы за окном. Несмотря на то что приближалась ночь, заснеженные склоны все еще серебрились, отражая падающий на них лунный свет.
– Оставшиеся гвардейцы Кабана, – приподнятым тоном спросил Гектор, – где они?
– В общей гостиной, внизу, милорд, – ответил Ринглин, возвращаясь к более официальной манере общения со своим господином. – Одно ваше слово – и они займут свои места.
– А Карвер? Он где?
– В соседней комнате, – усмехнулся Ринглин. – Похоже, этот дряхлый гофмейстер Джанек в самом деле принял лорда воров за благородного.
– Доверять Карверу нельзя, разумеется, – сказал Гектор. – Это шпион. Он напросился в Айсгартен вместе с нами с единственной целью – следить за мной. Любой друг Веги – мой враг.
