– Может, лучше цепь? – предложил я.
– Цепь, конечно, лучше, но я собираюсь использовать магию в качестве временной меры, – пропыхтел он. Коза начинала брыкаться. – Скорей!
Вечер выдался на редкость хлопотный.
Мы с Тоби вбили колышек посреди лужайки – что оказалось не так-то просто. Тоби заехал киянкой мне по ноге, я отобрал у него киянку, но почва была такая твердая, что я все никак не мог забить туда колышек. Хотя, возможно, дело в том, что я все время промахивался по нему киянкой. Когда я кое-как его вколотил, Максвелл Хайд подтащил козу поближе и мы привязали ее к колышку так, чтобы она не могла добраться до георгинов.
Это пришлось повторить трижды, потому что каждый раз, как Максвелл Хайд отходил в сторону, коза устремлялась следом за ним и колышек вылетал из земли. В конце концов Тоби заставил ее остаться на месте, притащив кусок черствого преттибреда, а Максвелл Хайд вколотил колышек лично.
Едва мы управились с этим делом, как к парадной двери подкатила телега с мотором, загруженная под завязку козьим кормом. И мы с Тоби принялись таскать через дом тюки с сеном и мешки с комбикормом. Один из мешков порвался. Мы выволокли его на лужайку, и Максвелл Хайд высыпал под ноги козе гору орешков козьей еды. Коза вгрызлась в комбикорм с такой жадностью, словно это не она только что сожрала полклумбы георгинов и почти целый преттибред.
– Ну вот! Что я говорил? – сказал Максвелл Хайд. – Она просто голодная.
Я подумал, что она, похоже, пребывает в этом состоянии непрерывно, но вслух ничего говорить не стал.
Потрясение от встречи с козой, похоже, заставило Дору приблизиться к реальности больше обычного. Она, совсем как нормальный человек, высказалась категорически против того, чтобы прихожая и коридор были завалены клочьями сена и катающимися орешками комбикорма. Она заставила нас с Тоби прибраться. Пока мы прибирались, позвонил телефон. Ну, не совсем телефон. На Островах Блаженных эти штуки называются дальноговорителями, и работают они в целом так же, как телефоны, только поначалу они звенят, как старый механический будильник. Каждый раз вздрагиваешь. А если не подойти сразу, они начинают издавать жуткий придушенный, свиристящий звук, который еще хуже звона.
Дора взвизгнула и бросилась к дальноговорителю, пока он не принялся свиристеть.
Но едва она сняла трубку, как тут же взвизгнула снова и отпихнула этот квазителефон, как будто он был заразный.
– Тоби! Это твой отец! Иди поговори с ним!
Тут начались сложности. Оказалось, что отец Тоби настаивает на своих родительских правах. Он требовал, чтобы Тоби приехал к нему пожить. А Дора наотрез отказывалась пускать Тоби к нему. Пришлось Максвеллу Хайду оторваться от созерцания жрущей козы и поговорить с отцом Тоби самому. Пока он с ним разговаривал, Дора сидела на старом диване, что стоял в прихожей, и твердила:
– Если ты отпустишь Тоби к этому человеку, я с ума сойду! Папа, я в самом деле сойду с ума!
А в промежутках говорила:
– Не забывай, сегодня вечером у меня собрание магического кружка. Я не хочу являться туда с дурными чувствами.
Я подумал, что ужина мы сегодня не дождемся. Поэтому вместо этого пошел и принял ванну.
Когда я снова спустился вниз, в прихожей было полно парящих прозрачных созданий – тоненьких и волнистых, которых, по всей видимости, тянет на эмоции, – и все, похоже, устаканилось. Максвелл Хайд собирался отвезти Тоби к отцу на денек в пятницу. Он сказал, что мне стоит по ехать с ними, чтобы посмотреть страну. Дора, похоже, решила, что вдвоем мы сумеем спасти Тоби от его папаши, так что все было улажено.
Меня отправили за какими-то пирожными, чтобы отметить это дело, и мы наконец-то поужинали, к моему большому облегчению. После ужина Дора облачилась в свои черные одеяния, а мы, остальные, мирно занялись собственными делами.
У Тоби с дедушкой по вечерам был разработан целый ритуал. Все делалось по порядку. Для начала они включали новостной экран и садились на специальные кресла, чтобы его смотреть. Новостной экран – совсем как телевизор, только он больше похож на раму от картины, висящую на стене, и по нему ничего не показывают, кроме новостей и герлинговых матчей. Если хочешь какой-нибудь сериал, берешь и читаешь книгу. Если хочешь послушать музыку, идешь на концерт или включаешь плеер. Я садился читать книгу, потому что новости смертельно скучные, а в герлинге я не разбирался.
Сперва показывали герлинг. Пока читал, я краем уха слышал, что «вокс-вампы» продули третий матч подряд и теперь увольняют своего менеджера. «Как все знакомо!» – подумал я и продолжил читать. Книжка была довольно хорошая, мне ее Максвелл Хайд посоветовал. Я был глубоко погружен в книгу, как вдруг услышал: «Сегодня в Норфолке король лично встретился с фламандскими торговыми представителями, в попытке разрешить возникшие разногласия относительно курсов валют…» и рассеянно поднял голову, надеясь, что они наконец покажут своего короля.
И в самом деле, как раз когда я начал смотреть, показали короля. Он выглядел высоким и царственным, с аккуратной бородкой, и рядом с ним был молодой парень – старший из принцев. Они шли по какой-то ровной лужайке, где светило солнце, но было видно, что очень ветрено. Ветер трепал их пиджаки, как и пиджаки бизнесменов, которые шли им навстречу. В какой-то момент, глядя на все эти серые костюмы, я подумал было, что я снова дома, на Земле. Но тут ветер распахнул несколько пиджаков, и я увидел, что подкладки у них другие, яркие, – совсем не такие, как у земных бизнесменов.
Я уже собирался вернуться к чтению, как вдруг камера – или что у них там, на Островах Блаженных, вместо камеры – стала показывать ряды нарядно одетых людей на заднем плане. И я принялся смотреть снова, потому что думал, что вдруг покажут Родди. Но там, похоже, были одни взрослые. Диктор продолжал: «Сегодня переговоры дважды прерывались по причине споров, возникавших среди придворных волшебников…»
– Эй, а это что еще такое? – проговорил Максвелл Хайд.
– Споры были улажены только тогда, когда король согласился последовать за волшебниками в неизвестное место где-то в Англии, – сказали с экрана.
И снова начался герлинговый матч.
– Что еще за неизвестное место? В чем дело? Что они затеяли?!
Максвелл Хайд вскочил с кресла и бросился к дальноговорителю.
Его не было около получаса. Вернулся он недовольный и изрядно озадаченный, говоря:
– Ничего не понимаю. Дэниел, похоже, на совещании по этому поводу. Связаться с ним не могут. Пришлось переключиться на канцелярию гофмейстера. Какая-то дура-чиновница, которая по большому счету ничего не знает. Она, похоже, думает, что никаких споров не было, просто какое-то идиотское предложение этой глупой коровы, Сибиллы. Оба эпитета – мое личное дополнение, разумеется. Юная леди разговаривала со мной самым официальным тоном и почти ничего толком не сказала, даже если она что-то знала, в чем я сомневаюсь. Все, что она действительно знала, это то, что король к этому никакого отношения не имеет, что бы это ни было. Судя по всему, буря в стакане воды. Доставай настольную игру, Тоби.
И они перешли к следующему пункту ежевечерней программы: настольной игре, в которую они играли вдвоем. Игра была увлекательная. Они садились друг против друга за маленький столик, расставив на нем доску и фигуры, напряженные до крайности – даже если этого не было бы заметно по лицам, это можно было бы определить по количеству прозрачных созданий, которые тут же принимались виться над ними. Оба готовы были убить, лишь бы выиграть.
Они предлагали и меня научить этой игре, но я не понимал правил, так же как не понимал герлинга. Я немного следил за ними из вежливости, но это только заставляло меня тосковать по своим компьютерным играм. На Островах Блаженных мой компьютер все равно бы работать не смог. У них тут все совершенно другое. Так что я снова взялся за книгу.
Я успел прочесть около главы, а Максвелл Хайд успел перейти от глухих стонов, означающих, что Тоби выигрывает, к традиционным жульническим попыткам убедить Тоби сжалиться над своим бедным старым, выжившим из ума дедом. И тут вернулась Дора.
Дора вплыла в гостиную с широко раскрытыми глазами и придурочной улыбкой на губах. Но при этом от нее исходил такой порыв ужаса и боли, что мы, все трое, мгновенно обернулись в ее сторону. Она несла за хвост какое-то создание.
Все, что я успел увидеть, это легкий туман и размытое пятно, потому что Максвелл Хайд рванулся к ней и вышиб создание из ее руки. Столик с треском опрокинулся, и создание шмыгнуло под большой буфет.
– Дора!!! – воскликнул Максвелл Хайд.
Она ошеломленно взглянула на него.
– Это была всего лишь саламандра, папочка!
– Кто бы это ни был, она живая! – гневно сказал ей Максвелл Хайд. – И ты не имеешь права таскать ее за хвост!
– Но нам в кружке всем дали по саламандре! – возразила Дора. – Они должны усиливать нашу магию.
