Собрав положенную порцию аплодисментов, я передал гитару девчонке с глубоким хриплым голосом, которая тут же затянула «Ярмарку в Скарборо».
Когда веселье пошло на спад, мы с Элзи решили прогуляться вдоль кромки прибоя. Она шла босиком, оставляя узкие следы на мокром песке. Немного подумав, я тоже снял кеды, связал шнурки и перекинул их через плечо. Ночной океан приятно холодил ступни. Вдалеке проплыл, мигая огнями, грузовой корабль.
– Все забываю спросить, – вдруг сказала Элзи.
Я с любопытством взглянул на нее.
– Ты ведь слушал «Дикой прибой» в момент превращения?
– Откуда ты знаешь?
– В газетах писали, что в день исчезновения ты заходил на их сайт. Вкладка в браузере осталась открытой. Поэтому копы сперва подумали, что ты сбежал на их концерт.
Я пожал плечами.
– Да нет, просто слушал онлайн демки с нового альбома.
– А ты знаешь, что все они – Зверлинги?
– Да ты гонишь!
– Зуб даю. Я слышала, они даже хотели сменить название на «Зверлингов», но, видимо, вовремя протрезвели.
– Они же сколотили группу задолго до того, как начались превращения.
– Возможно, они превратились, как и я, – когда приехали в Санта-Фелис на гастроли. Или они Зверлинги старой закалки, вроде Кори, и были такими всегда.
– А ты откуда узнала?
– Время от времени мы устраиваем… Что-то вроде вечеринок. Иногда в холмах, иногда на заброшенных складах. Не знаю, кто их собирает. Просто в какой-то момент разносится слух, и все приходят. Пару месяцев назад мы здорово оттянулись с родичами, а потом я вышла на парковку и увидела пьяного в дупель Ла Бамбу.
– Он великий гитарист!
– Ну, в тот вечер он был только великим блеватором. Господи, ты бы видел, как он наклюкался. Я нашла его машину и отвезла домой. По дороге пришлось выслушать всю его жизнь, – и Элзи хихикнула. – Наверное, он до сих пор гадает, как добрался до порога.
Она так запросто рассказала мне про другого Зверлинга. Неужели она вот так же расскажет кому-нибудь и про меня?
– Я думал, Зверлинги не выдают друг друга.
– Только перед людьми. Даже если бы я тебе не сказала, ты бы все равно почуял правду, когда оказался рядом. Подойди поближе, и нос тебе сам донесет. Единственная засада – если ты был знаком со Зверлингом до собственного превращения. Тогда его запах для тебя не изменится. Придется ждать, пока он сам признается. Ну, или его выдаст кто-нибудь другой.
– Я рассказал про тебя Дезмонду и Марине, – нахмурился я. – Прости. Честно говоря, я не думал, что увижу тебя снова.
– Ты им доверяешь?
Я кивнул.
– Тогда все круто.
– Даже так?
Уголки ее губ тронула плутовская улыбка.
– Ну, – произнесла она с нарочитой медлительностью, – если что, я знаю, где ты живешь…
Мы вернулись туда же, откуда выехали – на обочину в паре кварталов от моего дома.
– Интересная выдалась ночка, – сказала Элзи, заглушив двигатель и устало опуская лоб на руль. – Поверить не могу, что Дэнни перешел на темную сторону.
Я положил руку ей на плечо.
– С тобой точно все будет в порядке?
Элзи выпрямилась и улыбнулась почти с обычной беспечностью.
– Дэнни мне нравился. Жаль, что он оказался таким мудаком, но это еще не конец света. В общем-то, если не считать марш-броска на базу, я не прочь все повторить.
– Я тоже.
Мне страшно не хотелось убирать руку.
Элзи смерила меня долгим взглядом.
– Ты пойдешь завтра в школу?
Я кивнул. Где-то на задворках сознания вспыхнула и тут же погасла мысль о так и недописанном сочинении.
– До рассвета осталось всего ничего.
С этими словами Элзи подалась вперед и прильнула к моим губам. Поцелуй вышел долгим и глубоким. Когда мы наконец оторвались друг от друга, я едва мог дышать. Что там Кори говорил об обострившихся чувствах? Сейчас меня можно было запускать в космос.
– Вау, – наконец выдохнул я.
– Хочешь продолжить?
Не успел я придумать подходящий ответ, как она одним движением стянула майку и проскользнула между сиденьями в заднее отделение «Тауруса».
Я принялся лихорадочно соображать. Машина стояла в паре улиц от набережной, где нас мог увидеть любой зевака. С другой стороны, ну какие зеваки в четыре утра? К тому же, если совсем честно, мне было наплевать. Сочинение тоже отправилось глухими канадскими лесами. Я протиснулся между сиденьями вслед за Элзи, и она, обвив мою шею руками, стерла остатки сомнений еще одним долгим поцелуем. Когда воздух в легких закончился, она отпустила меня и усмехнулась, заметив характерную выпуклость чуть пониже пояса.
– Кажется, кое-кто рад меня видеть, – промурлыкала она и потянулась рукой вниз.
С этого момента все стало совсем хорошо.
– Не волнуйся, – сказала она, когда мы лежали рядом в заднем отделении «Тауруса». Прохладные пальцы рассеяно блуждали по моему обнаженному животу. – Это не означает никаких моногамных отношений.
– Почему ты думаешь, что я их не хочу?
– Потому что их не хочу я. Прости, но у меня…
– Нет времени на бойфрендов, – закончил я за нее.
– Точно. Особенно теперь.
– Что будешь делать?
Элзи пожала плечами.
– Не знаю. Затаюсь на какое-то время. Кстати, тебе тоже пора делать ноги. Надо убрать машину с улиц, пока на нее не наткнулась полиция.
– Ты же говорила, что Дэнни не будет возражать?
– Я так говорила, когда думала, что мы его спасаем. Сейчас все иначе.
Меня так и подмывало спросить «Увижу ли я тебя снова?», но я знал, что это прозвучит слишком сентиментально. Так что я просто натянул штаны и подобрал с пола смятую футболку.
– Береги себя.
– А как же, – и Элзи, притянув меня за подбородок, снова прижалась к моим губам. – Если я не хочу постоянных отношений, это не значит, что ты мне не нравишься. Ты же в курсе?
– Теперь в курсе.
Элзи улыбнулась и подтолкнула меня в спину.
– Ну все, проваливай.
Поразительно: мне удалось вздремнуть всего пару часов, но наутро я чувствовал себя совершенно выспавшимся. Мама смерила меня долгим взглядом, когда я спустился из душа, насвистывая мотивчик из «Венчерз».
– У кого-то хорошее настроение?
– У кого-то начинает налаживаться жизнь.
Мама кивнула.
– Полагаю, это напрямую связано с тем, что ты вернулся домой в пять утра?
Упс. Я начал судорожно подыскивать объяснение, но мама меня опередила.
– Джош, я знаю, у тебя выдалась нелегкая неделя. Поэтому не сержусь. Думаю, какая бы причина ни вынудила тебя отлучиться из дома посреди ночи, ты искренне считаешь ее важной. Но это был первый и последний раз. Понял? Еще одна такая выходка – особенно перед занятиями, – и ты будешь сидеть под домашним арестом до тех пор, пока не забудешь, как выглядит улица.
Я медленно перевел дух.
– Так ты не собираешься меня четвертовать?
– Ты делал что-нибудь, за что потом придется краснеть?
– Я не делал ничего, чего не сделала бы ты.
– Тогда просто забудем. Но когда тебе в следующий раз захочется прогуляться под звездами, сначала обсуди это со мной. Договорились?
Я глубоко вздохнул.
– Договорились.
Второй день в школе оказался куда лучше первого. Конечно, нечего было и рассчитывать снова стать невидимкой, но я хотя бы перестал чувствовать себя обезьянкой в вольере. За обедом я рассказал Марине и Дезмонду о своих ночных приключениях – разумеется, опустив сцену на заднем сиденье «Тауруса».
Марина покачала головой.
– Я же говорила, что эта Элзи мутная.
– Почему?
– Алло? Кто вчера чуть не вломился на секретную правительственную базу?
– Но ведь не вломились же.
– Только потому, что вас остановил Кори.
– Если бы агенты сцапали не Дэнни, а меня, мне было бы приятно думать, что где-то готовится операция по моему спасению.
Дезмонд хмыкнул.
– Чувак, да о тебе пора снимать фильм, – и он поправил воображаемые темные очки. – Сондерс. Джош Сондерс.
– Все не так, – запротестовал я.
– Конечно, не так! – возмутилась Марина. – Кино – это одно дело, а то, что вы задумали, реально опасно.
– Я понимаю, – ответил я. – Честно. Я прекрасно знал, на что шел.
Марина покачала головой.
– Сомневаюсь. И надеюсь, что тебе никогда не придется узнать это на практике.
– Слушайте, Кори уже по уши загрузил меня своей паранойей. Можете не стараться, вы его все равно не переплюнете.
– Если бы я полез спасать незнакомого чувака, – вдруг сказал Дезмонд, – а он оказался таким дерьмом, я бы вообще зарекся кому-нибудь помогать.
– Ну не знаю, лично я даже вздохнул с облегчением. Да и ночь была не совсем отстойной. Когда мы вернулись на пляж, то еще здорово посидели с местными серферами. Костер, песни, пиво, все дела.
Марина оживилась.
– Кто-нибудь из наших был?
