Роман в пустоши - Александра Лисицина

Случилось чудо, и мне удалось выспаться.

В этот раз даже не пришлось прибегать к помощи сонных трав. Вчера я совершила подношение в храме Майдру 1, оставив у подножия молитвенного столба цветы и фрукты, и хозяин нагорья сжалился надо мной.

И это как нельзя кстати, потому что именно сегодня мне предстояло знакомство с последней в этом году группой. Они едва-едва успели до окончания сезона: не знаю, на что рассчитывали эти очередные любители острых ощущений, выбивая из Бо договорённость о полноценной экспедиции на пороге осени. Уже сейчас погода походила на летнюю только в середине дня, а ночами ощущался приближающийся зимний холод. Ещё месяц-полтора, и из дома будет носу не высунуть, и это здесь, на юге нагорья. А север укроется пеленой зелёных сумерек на целых полгода.

Поэтому Бо со скрежетом сторговался на трёхнедельный или около того поход. Конечно, на обратном пути зима уже будет дышать нам в спину, но, если ничего не случится, мы должны успеть.

Бо Ванаги был моим старым другом и работал со мной уже много лет, он исправно подбирал, как мне кажется, лучших из возможных путешественников, решившихся покорить нагорье и почувствовать себя настоящими исследователями. «Путешествия за чудесами» – завлекала в наши сети наивных искателей приключений вывеска на его доме.

Я видела напарника всего несколько раз в год: он жил в нижнем Тайссери, у подножия. Я же… тоже в Тайссери, если пользоваться общепринятыми названиями. Для меня загадка, почему у мальвар 2 для всего здешнего многообразия только одно название – и город у подножия, и его высокогорный брат, и само нагорье от исхоженных южных рубежей и до неисследованного севера – всё Тайссери. Даже удивительно, что для Чальон они всё-таки нашли другое название: а ведь эта река протекает через всё нагорье с севера на юг…

Провалявшись сегодня в кровати гораздо дольше обычного, я не спеша завтракала остатками вчерашнего ужина в тишине. В предстоящий месяц, который я проведу в тесной компании неизвестных мне людей, одиночество станет недоступной роскошью.

В глубине души мне не терпелось вскочить и побежать вприпрыжку в пустошь, и сердце моё едва не выскакивало из груди: ведь кроме любимой работы была ещё одна веская причина стремиться в те дикие места. Но я заставила себя не спешить и тянула время изо всех сил. Солнце уже давно переместилось в центральный верхний квадратик окна, как бы крича во весь голос, что одна особа ужасно опаздывает. Тем не менее я продолжала собираться не спеша: натянула местного покроя шерстяные брюки, аккуратно завязала все шнурки стёганого кафтана особым узлом – на удачу. На дворе конец лета, а это значит, что всё ещё можно обойтись без необъятных мохнатых халатов. Этот парадный наряд я надевала столь же часто, как видела Бо – на встречу с будущими подопечными, пытаясь произвести сносное впечатление.

Я повертелась перед узким зеркалом, на котором потёков было больше, чем чистой поверхности, и с грустью развернула отрез некогда красной ткани. Пара выцветших сапог с залихватски закрученным мыском выглядела побитой жизнью и несколько портила впечатление от наряда. Но, с другой стороны, за столько лет они ещё очень неплохо сохранились.

Перед выходом я немного замешкалась, перебирая карточки с изображениями божеств на окне: оставшегося с ночи Майдру я спрятала вниз – не стоит злоупотреблять его расположением; и повернула лицом к солнцу Инли, владелицу добра и покровительницу дружбы. Её помощь сейчас лишней не будет.

Спустившись по извивающейся, как змея, лестнице, я утонула в лабиринте узких щелей между домами. Пара минут – и меня захлестнул яркий поток центральной улицы Нуулакши (а ведь именно так называется этот город, а не «верхний Тайссери»). Здесь с обеих сторон почти вплотную друг к другу стояли одноэтажные домики. Они умудрялись соревноваться одновременно в белизне оштукатуренных стен и яркости пёстрых, до головной боли, вывесок. Когда кучу лет назад матушка впервые привезла меня сюда в попытках познакомить с бабкой и дедом, я была поражена в самое моё детское сердечко. Правда, встречи с родственниками не состоялось, отношения были безвозвратно испорчены, но уже тогда я твёрдо знала, где проведу жизнь. Шумная Нуулакша стала частью моей души.

Так, предаваясь воспоминаниям, я чуть было не проскочила мимо малюсенькой чайной – моей любимой и совершенно незаметной на фоне безумия центральной улицы. В окне маячило знакомое лицо: прямые брови напряжены и сдвинуты к ужасно горбатому носу – кажется, Бо Ванаги до этого дня не представлял, что я могу опоздать. Но вот его лицо расплылось в искренней улыбке и в следующее мгновение я уже болтала в воздухе ногами, крепко сжатая в объятиях напарника.

– Ты долго! Ты ужасно долго! Но как же я рад тебя видеть!

– Я тоже… – сдавленно прохрипела я на приличной высоте над землёй.

Бо, наконец, поставил меня на землю. Теперь я смотрела на него, привычно запрокинув голову: этот невероятный метис был почти вдвое выше меня. Кровь у нас с ним намешана примерно одинаково, но если я ничем не отличаюсь от большинства детей от смешанных браков мальвар с горцами-лаксанами 3, то Бо – полнейшее исключение. Высоченный, как молитвенный столб, с мышиного цвета волнистыми волосами и серыми глазами, он был полной противоположностью мне. Каждый раз, когда я видела его профиль, мне думалось, что его рисовал маленький ребёнок – ну не может же быть у человека такого длинного и горбатого носа!

Закончив с пылким приветствием, мы вошли в крошечную чайную – Бо пришлось согнуться в три погибели, чтобы не снести притолоку. А вот мне высота двери отлично подошла.

Слева от входа за низким столиком у окна сидели трое: двое мужчин и одна женщина – широколицые, крепкие. Песчаные шевелюры мало отличались от цвета их кожи и глаз – типичные мальваре. Они дружно уставились на меня, кажется, потеряв дар речи. Один из мужчин, с волосами, прихваченными плетёным кожаным ремешком, даже привстал и, казалось, пытался разглядеть кого-то у меня за спиной.

– Знакомьтесь! – радостно прервал тишину откуда-то из-под потолка Бо. – Ваш проводник – Нодья Токала. А это господа Дарл Вокан, Никесс Рейн и госпожа Юлья Раури…

– Простите, господин Ванаги, эта хрупкая девушка – наш проводник? – первый из представленных мне мужчин недоверчиво осматривал меня с головы до ног. Он был старше остальных, с усталыми прищуренными глазами и проседью в волосах.

– Именно, господин Вокан. Притом лучший проводник на всём нагорье!