корветом.
Впрочем, долго побыть наедине с кораблем ему не удалось. Совсем скоро к нему присоединилась шумная гурьба однокашников, и Колычев вынужденно прекратил ритуал.
– Не ожидал от тебя, – тихо заметил Розанов, но долго сохранять строгий вид не смог и прыснул от смеха в ладошку. – Хорошо все-таки, что я не пошел следующим.
– Ничего, за мной будет должок, – пристально посмотрел на приятеля Черкасов.
– Глупо и пошло! – резюмировал Айсиньгьоро, после чего с презрением отвернулся.
– Господа, а хорошо бы нам всем вместе сфотографироваться на память, – мечтательно заметил кто-то из курсантов. – Жаль, что ни у кого нет фотоаппарата.
– Не вздумай! – неожиданно резко одернул его Март. – Плохая примета!
– О чем ты говоришь? – удивился тот.
– Не то последнюю фотографию поставят на памятник! – пояснил Колычев.
– Ты, верно, опять шутишь? – подозрительно посмотрел на него Федор.
– Хотите верьте, хотите нет, а приметы в авиации – дело серьезное!
– Но почему?
– Не могу сказать. Просто не делайте так и все.
– А еще какие есть? – заинтересовались остальные.
– Никаких новых вещей и одежды – только проверенные, старые, слетанные. Особенно ботинки – они должны «научиться летать».
– Господи, это еще почему?
– А вот в этом есть здравый смысл, – вмешался незаметно подошедший Астафьев. – Новая одежда и тем более обувь в силу своей неразношенности может мешать, жать, натирать и в целом отвлекать. А в небе уже деваться некуда. Магазинов нет. Так что в этой части рекомендую прислушаться к советам курсанта Колычева.
– Главное, не слушать его перед медосмотром, – фыркнул в кулак Розанов, а вслед за ним расхохотались и остальные.
– Отставить смех! – рявкнул на них наставник, явно не понимая причину веселья. – Все собрались?
– Так точно!
– Тогда строиться и занять места по боевому расписанию!
Курсанты тут же успокоились и, организованно поднявшись на борт, прямиком проследовали в ходовую рубку, устроившись на нескольких откидных сиденьях у задней стены, после чего пристегнулись.
Первым, как и следовало ожидать, поставили на выполнение «коробочки» маньчжура. Причина проста – список составлялся по алфавиту. Княжич уселся в пилотское кресло с высокой спинкой и взялся за штурвал, ожидая команды капитана на старт. Он немного переволновался и в ходе выполнения полетного задания допустил ряд незначительных, и от того еще более досадных, просчетов. При отрыве от земли слишком высоко поднялся, не зафиксировался на полутора-двух метрах, чтобы проверить надежность работы систем и центровку.
В дальнейшем, при наборе высоты и выполнении разворотов, действовал не всегда точно и, пожалуй, чуть резковато. В целом ничего страшного для первого раза. На твердую «четверку». Март, который шел вторым, откатал все почти идеально. Чем заслужил череду взглядов от сокурсников. Были тут и зависть, и восхищение, и уважение, и признание. Но сам себе он признался, что, придись ему быть первым, кто знает, как бы все обернулось.
Больше всех умудрился наделать ошибок Федя Розанов. С самого начала он не развернул корабль носом к ветру, потом сразу подскочил в воздух с изрядной перегрузкой, заставив капитана негромко помянуть нечистого. Затем он ухитрился проигнорировать довольно сильный восточный ветер, отчего постоянно мотало на курсе, а после второго разворота по какой-то неведомой причине продолжал тянуть корвет вверх, в то время как, согласно полетному заданию, должен был перевести учебный корабль в горизонтальный полет.
В итоге он промазал после четвертого разворота с точкой выхода на глиссаду [8] и вынужден был зависнуть почти на сорока метрах от ВПП. Наверное, только широкая, пусть и очень растерянная в данный момент улыбка спасла его от неуда. Так что своей тройке он радовался едва ли не больше всех.
Что касается Черкасова, то он оказался крепким середнячком. Хотя опыта и таланта ему явно недоставало, выполнил упражнение он немногим хуже, чем Пужэнь, и уж конечно куда лучше Розанова. Хотя последнее было нетрудно. Впрочем, его отец служил штурманом на «Диане» и, судя по всему, успел кое-чему обучить своего непутевого отпрыска.
Но, если честно, Колычеву в тот момент было не до успехов друзей. Пока корабль Зимина находился в ремонте, он управлял только разведботом, а тот никак не мог сравниться с красавцем «Джигитом». Ощущение от полета, когда могучее тело корвета послушно подчиняется твоим малейшим движениям пальцев, завораживало.
Пожалуй, самая сильная эмоция – это когда он прошел «конвейером» [9] четыре круга и получил приказ уступить место другому. Вставать из пилотского кресла, отрываться от штурвала и рычагов управления двигателями совершенно не хотелось. «Уже все? Почему так быстро? Можно еще?» – так и крутилось в его голове, но ему хватило самодисциплины оставить эти наивные вопросы при себе.
«Ничего, скоро сдам экзамены, получу корочки и пойду стажером на „Буран“, вот тогда и налетаюсь по полной», – утешил он сам себя.
– Ну что, будем сегодня собираться? – отвлек его от размышлений Черкасов.
– Зачем? – затупил Март.
– Как зачем? – изумился вертящийся рядом Федя. – Все-таки первый самостоятельный полет…
– Если после каждого полета устраивать пьянку, никакая печень не выдержит, – решительно возразил Колычев. – Да и, как ты сам сказал, нам пока что негде. Давайте лучше соберемся, когда получим свидетельства пилотов. Тогда и повод для кутежа будет достойный, и мы сами уже станем не мальчиками-курсантами, а взрослыми людьми с весьма престижной специальностью! Ради такого дела не грех будет скинуться и арендовать зал в каком-нибудь заведении.
– Нет, это плохая идея, – мотнул головой Розанов. – Во-первых, по традиции после выпуска будет бал. Согласись, свинтить оттуда будет просто неприлично!
– А во-вторых?
– Ты представляешь, сколько будет стоить зал в «Ласточке»?
– А кто говорит о «Ласточке» и вообще о Порт-Артуре? Мы все-таки еще не офицеры ВВФ. В Дальнем достаточно вполне приличных трактиров с весьма умеренными ценами.
– А ведь в этом что-то есть! – задумался, оценив все выгоды предложения, Федор. – Господа, как вам предложение курсанта Колычева? – обернулся он к остальным и буквально напоролся взглядом на Айсиньгьоро.
– Мне нравится, – невозмутимо пожал тот плечами. – И я не вижу ни одной причины, по которой подобное мероприятие следует отложить. Первый самостоятельный полет – достаточно веский повод для праздника!
– Чудно. Так значит – вы в деле?
– Почему бы и нет. Правда, у меня есть одно условие.
– Я весь внимание.
– Раз уж речь идет о празднике в честь первого полета, я полагаю, среди приглашенных должны быть только пилоты.
– Справедливое требование.
– И зачем откладывать, если можно прямо сейчас отпраздновать, но при том и не устраивать пьянку?
– То есть как это без водки? Может, еще и без девочек? – подал голос кто-то из курсантов, внимательно прислушивавшихся к разговорам одаренных.
– Ну зачем же, – невозмутимо улыбнулся маньчжур. – Я беру на себя
