обязанность украсить наше торжество присутствием прекрасных женщин. И при том сегодня же. Музыка, танцы и все, что вы только пожелаете.
– Я правильно понимаю, что вы сейчас говорите о том, чтобы отправиться к обитательницам «Павильона для гостей Золотого дома»? – широко распахнул глаза Розанов.
– Именно.
– Я, наверное, сплю! – простонал Федор.
– Так что, господин Колычев, вы согласны? – с непонятным выражением на лице спросил Пужэнь.
Первым побуждением Марта было послать маньчжурского аристократа как можно дальше, но тогда бы получилось, что он спасовал на глазах всей группы.
– Сказать по чести, у меня на этот вечер были иные планы… Но если все за, то и я с вами, – пожал он плечами.
– Вот и славно! – едва не запрыгал от радости Розанов и остальные курсанты. – Тогда решено, сегодня полакомимся «клубничкой»!
Единственным недовольным выглядел Черкасов, судя по всему, твердо намеревавшийся выпить именно сегодня. Но и ему пришлось согласиться с мнением большинства.
– Говорят, умней они, а что услышишь от любого? – сокрушенно процитировал Максим. – Жомини да Жомини, а о водке ни полслова! [10]
С другой стороны, утешил себя курсант, он наконец-то получит то, чего никак не мог добиться на вечеринках – женского внимания, пусть и за деньги.
Впрочем, Март тоже немного досадовал на себя. Встречаться лишний раз с Айсиньгьоро, да еще и быть у того в должниках совсем не хотелось. К тому же надо будет как-то объясниться с Кимом, ибо условие Пужэня, конечно же, касалось прежде всего Витьки. Впрочем, он был практически уверен, что друг и сам бы отказался. Его романтическая натура искала настоящей, а не продажной любви…
Все же совсем без выпивки не обошлось. Курсанты, конечно, любили выставить себя людьми бывалыми и видавшими всякие виды, но знакомство с борделями у абсолютного большинства было чисто теоретическим. Поэтому порог «павильона для гостей» они перешагнули не без робости.
Однако работницы индустрии досуга, предупреждённые молодым господином, встретили гостей своего хозяина более чем радушно. Руководившая «процессом» дама в традиционном наряде, которую Март про себя сразу же окрестил «бандершей», пригласила их устраиваться на стоящих вдоль стен диванчиках, а потом появились молоденькие служанки с подносами, уставленными бокалами с шампанским.
– Какие очаровательные крошки! – восхитился Розанов, глядя на разносящих напитки девушек. – Если тут такая обслуга, то каковы будут девочки…
– Надеюсь, хоть немного старше, – хмыкнул Март, пригубливая содержимое своего бокала.
Шампанское, к слову, оказалось весьма недурным. Не «Вдова Клико» или «Мумм», конечно, но более чем достойный «Лансон» [11]. Впрочем, курсантам теперь было не до букета, поскольку перед ними появились главные действующие лица. В отличие от «бандерши», куртизанки оказались одеты более или менее по-европейски. Впрочем, в данном случае «одеты» звучало изрядным преувеличением. Скорее, это были легкие туники, мало что скрывающие от пытливых взоров будущей элиты воздушного флота.
Но в любом случае девушки показались им воплощением загадочной и таинственной Азии. Стройные, одинаково причесанные и накрашенные, они кружились перед своими потенциальными клиентами под непонятно откуда льющуюся музыку, создавая совершенно непередаваемую атмосферу восточных сказок и роскошных гаремов легендарных правителей Азии.
«Что ж, вот еще одна сторона жизни в дальних странах. Есть возможность ощутить себя на пару часов китайским императором, иранским шахиншахом, а то и Великим Моголом. Будем пользоваться, пока предлагают», – философски рассудил Март, потягивая из хрустального бокала искрящееся мелкими пузырьками шампанское. «И, пожалуй, я выберу вот эту трепетную лань. При такой гибкости в талии она, верно, может делать много интересного».
Виктор еще раз провел расческой по непослушным волосам и удовлетворенно вздохнул, пристально глядя на свое отражение в небольшом мутноватом зеркале. В целом он остался доволен собой. После вчерашних бесед с Зиминым и Мартом, которые так много и так круто поменяли, он и сам решил действовать решительно, не откладывая важные дела «на потом».
Будучи человеком, не лишенным наблюдательности и даже некоторых аналитических способностей, Ким пришел к выводу, что его собственный вкус в одежде, мягко говоря, далек от идеала. В принципе, ничего страшного в этом не было. Друзья на этот счет не загонялись, а мнение остальных его не слишком интересовало. Кроме, разумеется, представительниц прекрасного пола, к несчастью, не упускавших случая позлословить на его счет.
Устав терпеть болезненные уколы своему самолюбию, влюбчивый юноша, не мудрствуя лукаво, решил копировать манеру друга. Благо Вахрамеев, или теперь уже Колычев, пользовался неизменным успехом в любой компании.
Смахнув щелчком невидимые пылинки с плеч светлого пиджака, Виктор еще раз убедился, что рубашка, костюм и легкие туфли безукоризненно отглажены, сия ют чистотой и выглядят при этом, что называется, респектабельно.
Придя к выводу, что наряд для начала новой жизни выглядит более чем подобающе, Ким, прошагав по гулким коридорам и аккуратно постучав в дверь учительской, оказался перед своим преподавателем. На секунду задержал дыхание и решительно обратился к наставнику.
– Ваше благородие, нельзя ли мне сегодня уйти пораньше?
Обычно наставники относились к подобным просьбам крайне отрицательно, но, во-первых, молодой человек был прилежен в науках, а во-вторых, их не часто именовали «благородиями». Как тут было отказать?
– Что, предстоит бой на близкой дистанции? – ухмыльнулся мастер, оценив непривычный внешний вид ученика. – Ладно, ступай.
– Покорнейше благодарю.
– Да иди уже, покуда не передумал! И завтра чтоб без опозданий! А то знаю я вас…
Покинув в приподнятом настроении свое учебное заведение, молодой человек впервые в жизни не стал опустошать чужую клумбу, а купил скромный букет у девушки-цветочницы и поспешил по направлению к женской гимназии, в которой училась Надя Ли.
Ждать пришлось довольно долго, но, как известно, «влюбленные часов не наблюдают», и полный самых радужных предчувствий Виктор готов был провести у заветных ворот всю жизнь.
Наконец старшеклассницы появились на крыльце большого трехэтажного здания Первой женской гимназии. Одетые в очень скромные и сдержанные белые форменные платья с длинными глухими рукавами и темные фартуки, с туго заплетенными в косы длинными волосами, они, щебеча как сказочные птицы, расходились каждая своей дорогой.
Время от времени они, конечно, бросали на странного молодого человека с цветами заинтересованные взгляды, но он в ответ лишь растерянно улыбался, потому что ждал только одну-единственную на всем белом свете, пока не увидел ее.
Девушка шла в окружении подружек и беспечно улыбалась солнечному дню и закончившимся скучным занятиям, когда на ее пути оказался ушибленный Амуром юноша. Сначала в ее глазах промелькнуло недоумение, потом узнавание и легкая растерянность, но потом самообладание вернулось, и она мило улыбнулась ему как старому знакомцу.
– Здравствуйте, Надежда, – выдавил из себя Витька, заметивший только улыбку, и на негнущихся ногах подошел
