как это сделали креллы, напавшие на моего отца. Но нет. Я была звездой, огромной, как океан, и я научилась не давать им отпор и не поддаваться их влиянию…
Но поглощать все, что они мне присылали. Необученный цитонический разум был точкой уязвимости. Но я больше не была необученной.
Огонь деструкторов превратился в бурю. Неповрежденные истребители пытались столкнуться со мной. Белые вспышки почвы и камня – они отбрасывали чрезмерно резкие тени, которые, казалось, тянулись на целые мили, – разлетались и рушились вокруг меня. Но в этот миг ничто не могло коснуться меня.
Я петляла меж их выстрелов, словно шла по неподвижному лабиринту, всегда обгоняя их на долю секунды. Я не моргала. Я почти не шевелилась и не думала. Я просто летела.
– Она это сделала, – негромко сказал Чет. – Она одолела их.
– Ты летишь как закат, Спенса, – прошептал Хешо. – Как живое мерцание света, уходящего за горизонт в последнее мгновение сумерек.
Я едва осознала их слова. Я сосредоточилась на нашей цели. Потому что посреди моих надмирных способностей я сумела прорваться гораздо ближе к световспышке. Я расстреливала вражеские корабли и уворачивалась сама со сверхъестественной быстротой.
Мы подлетели ближе.
И еще ближе.
Преследуемые пятью десятками кораблей и шквалом выстрелов. Я все контролировала. Я видела их всех. Я могла…
Выхода не было.
Разряд ударил по нашему кораблю, ослабив щит. Я моргнула, осознавая, что в этом нет моей вины. Способа уклониться просто не было. Даже если я могла предвидеть абсолютно все их действия, видеть каждый выстрел, это не значило, что я вечно буду в безопасности. Потому что, как в игре, целью которой было не оставить вашему противнику возможности ходить, делверы способны были выпустить столько разрядов деструктора, что возможности увернуться не оставалось.
Мы получили еще один удар, и панель управления запищала, предупреждая, что щит почти разряжен.
– Она не может уклониться от всех выстрелов, – сказал Чет. – Даже с ее способностями. Пора и мне что-то сделать.
– Погоди! – удивился М-Бот. – Что сделать? Мы уже испробовали обе части плана.
– Я придумал другой план, – сказал Чет. – У меня есть воспоминания, которых они боятся. Так что есть шанс, хоть и небольшой, что я сумею их заразить. Когда они… они попытаются заставить меня превратиться в одного из них и могут при этом открыться мне.
Что-то в нем начало изменяться.
«Чет! – мысленно позвала я. Я была слишком занята управлением, чтобы шевелить губами. Наш корабль нырял из стороны в сторону, едва-едва уклоняясь от новых попаданий. – Я чувствую твой страх! Не надо!»
– Извини, – сказал он. – Я понимаю, что это внезапно. Я надеялся, что мне не придется этого делать. Боюсь, шанс на успех очень мал. Но я могу попытаться.
«Чет, пожалуйста!..»
– Я так рад, что ты пришла, когда я позвал, – сказал Чет. Он снова заговорил так, как в тот момент, когда впервые выехал на место действия на динозавре. Твердо. Бодро. – Я счастлив! Счастлив, что ты обрела знания, в которых нуждалась! Счастлив, что сумел помочь, и изменился, и сумел в конце концов принять свою потерю. Это было честью для меня – заниматься исследованиями вместе с вами, мисс Найтшейд.
Я видела его боль и страх. Страх, что делверы захватят его, и боль… боль от потери того, кого он любил. Да, эта рана все еще болела. Для него человек, которого он любил как ИИ, умер всего месяц назад. Я вспомнила, каково это было – потерять отца. Месяц спустя я была далеко не в порядке.
Боль и страх. Но в центре всего было мужество. Мужество, которое дала ему я.
Свет внутри его расширился, поглотив его тело. Мерцающий свет изошел из нашего корабля.
– А!.. – сказал М-Бот. – Так вот как они это делают. Как существуют без микросхем или тела…
Не менее половины кораблей, преследовавших меня, погнались теперь за этим мерцающим светом. Они тоже превратились в подобный свет и налетели на него. В эти мгновения я чувствовала, что происходит. Их ярость. Его мужество.
Он пытался показать им. И они поглотили его. Они отвергли воспоминания и закружили вокруг, разрывая его. Снова запирая его под замок.
– Работает, клянусь Лавлейсом! – воскликнул М-Бот. – Рабо… Нет! О нет!
Наверное, он лишь сейчас услышал цитонический крик Чета. Это было мучительно. Я ощутила тот момент, когда они вынудили его запереть всю свою индивидуальность за бесконечной петлей программы.
Мгновение спустя они переформировались, и среди них теперь летел еще один корабль, ничем не отличающийся от других, полный решимости уничтожить меня. К счастью, отсрочка, которую дал мне Чет, – когда по мне стреляло меньше кораблей – позволила мне подобраться ближе. Так близко… Световспышка заполнила все небо.
Осталось меньше минуты…
Световспышка снова вскипела.
Я должна была знать. Должна была предвидеть. Но в этот миг я ощущала лишь чудовищное разочарование. Мы находились всего в нескольких секундах от свободы – и тут из световспышки возникло десять тысяч новых кораблей. Потом они с хрустом сомкнулись, как фрагменты, создав переплетенную стальную стену.
Я чуть не врезалась в нее. Я подумала даже – может, я сумею протаранить ее? Но я чувствовала, что световспышка снова всколыхнулась, и возник еще один ряд кораблей, подпирающий стену сзади.
Пробиться не получится. Перед моим мысленным взором предстала картина – что случилось бы тогда. Наш корабль, превращающийся в огненный шар. Все мы, умершие прежде, чем коснулись световспышки.
Я резко свернула за миг до столкновения.
– Скад! – выругалась я, ведя корабль параллельно стальной стене. – Нам нужен новый план. Предложения?
Тишина. Ни Хешо, ни М-Бот не отозвались.
И тут из моего кармана раздалась негромкая трель.
«Приземлись».
– Что? – переспросила я.
Погибель снова издала трель. Нерешительную.
«Ближе к световспышке. Приземлись».
Не будет ли это самоубийством? Однако же я попросила совета, и мне самой ничего не приходило в голову. Теперь, когда так много кораблей стреляло по нам – и еще больше должно было начать стрелять из стены, – мы умрем через считаные секунды. Так что я в бессильной ярости оттого, что до свободы осталось меньше сотни метров, повела корабль вниз.
– Всем держаться! – скомандовала я. – Посадка будет жесткой!
Рассчитывая на то, что остатки щита помогут нам уцелеть, я ударилась о землю под наименьшим углом, на который удалось вырулить. Вокруг нас взметнулось облако мелово-белой пыли – волна белой дымки и странных теней, – когда мы чуть не разбились после долгого тормозного пути.
Когда мы наконец остановились, я почувствовала пульсирующее вокруг странное ощущение. Цитоническое, но непохожее на ненависть или даже связь, которую я
