Вот это была гонка, я вам скажу!
Карланон — раненый, весь в крови — скакал из мира в мир, как обалделый кенгуру, слепо боксируя заклинаниями. НЕЧТО давило его сзади, как цунами, подминая волнами ужаса и небытия.
А у Карла — фиг с ним, с телом — в голове что-то было не так. Я это видел — я ж по мыслям-то и прыгал. НЕЧТО ранило его, и брательник потихоньку терял память.
— Гробушки-воробушки! — пьяно и грустно подумал я, — И как с ЭТИМ бороться?
Я решил мотнуться к Карланону. Я бы разделил себя на кучу Рэнди — обожаю это заклинание — и намертво запутал бы это НЕЧТО — вы, кстати, зовете его Зверем. Он бы у меня от бессилия и негодования на части разорвался, пытаясь угнаться за всеми моими версиями сразу.
Да! Это был отличный план.
И для начала надо было телепортнуться к Карлу.
И тогда я допустил ужасную ошибку.
Виски — зло, друзья мои. Не будь мой разум погребен под таким количеством спирта, я бы никогда не ошибся в расчетах при Прыжке…
Ну типа как. Любое перемещение из Лайонассы требует одной дополнительной нейронной связи, если это вам о чем-то говорит. Если ты хочешь Прынгнуть отсюда в другой мир — нужно отдельно «прописать» в намерении преодоление кромена.
А я забыл.
Я просто забыл.
И кромен с распростертыми объятьями, с веселым чмоканьем всосал меня в себя.
Зараза.
Йохан Штраус! Конечно, никакому Карланону я не помог. Я застрял в этом вшивом куполе. И если раньше я смеялся над людьми с клаустрофобией, то тогда почувствовал на себе все ее прелести. Я вообще не мог шевелиться. Я не мог дышать. Я ничего не видел. Наверняка всех вас в школах пугали возможным расщеплением при телепортации, да?
А, вы не проходите телепортацию? Бедняжки!
Ну, я своих учеников в других мирах пугал.
Вот меня и расщепило. Точнее, расщепило бы. Не будь я почти бессмертен.
Чтобы я смог выбраться, надо было нарушить целостность кромена. Разорвать его замкнутую систему. Например, открыть в нем дверь, к чему мы в итоге и пришли.
Колдовать в кромене я не мог. Кромен — это ведь огромный щит. И он отсек меня от энергии бытия — я не мог пользоваться ей. Единственным источником колдовства мог быть я сам. А я из себя многое не выжмешь, если хочешь жить — тем более в условиях отсутствия еды и воды.
Так что мне пришлось ограничиться слабым колдовством в своей специализации. То есть залезать в чужие мысли.
Мой разум начал путешествовать по Лайонассе. Мне нужно было найти кого-то, кто сможет открыть купол. Братья и сестры-хранители не в счет: к ним в головы я насильно влезть не могу. Тем более, сидение внутри кромена очень меня ослабило.
Я довольно быстро нашел в Саусборне чудесного мальчика, Балтимора Кеса. Юноша изучал в университете историю Срединного государства. Я начал энергично подталкивать его к более тщательному изучению… Но мой план нарушился, когда Балтимор неожиданно погиб, пытаясь выкрасть первый из амулетов Хинхо. Я тогда жутко струхнул.
Решил, что это моя вина. И перестал «пасти» своих избранников так активно. Лишь слегка направлял их в нужные моменты.
Так, эстафета перешла от Балтимора к Мелисандру Кесу. Вместе с Мелисандром мы отправились в Шолох. На время дороги я отпустил разум саусберийца и сам утремился в Шолох, посмотреть, что нас ждет.
Какого же было мое удивление, когда там я увидел Карла! С ума сойти! Ему все-таки удалось сбежать от Зверя! Он брел, бедняжка, растерянный и позабывший себя, по лесу, и ему становилось все хуже и хуже.
Надо было что-то предпринять.
Я порыскал в округе — и нашел тебя, Тинави из Дома Страждущих. Ты была в жутком упадке: сидела и ныла, что у тебя нет магии, ужас какой. Но судьба завела моего раненого брата чуть ли ни к тебе во двор — и я решил, что все прекрасно сходится одно к одному. Так, я немножко подтолкнул тебя в нужном направлении, заставив между делом залюбоваться лесом за окном — и всеми творящимися в нем странностями. Дальше ты и твои друзья сделали все сами, взяв под опеку раненого Карла.
Успех-успех.
Я же вернулся к Мелисандру. Весь месяц мы с ним почти не расставались. Эй, Мел, не надо так грозно сверкать на меня глазами! Я был паинькой. На самом деле я даже почти не подглядывал. Только изредка заходил к тебе во сне, напоминая о миссии. И помогал тебе, где надо, иногда подталкивал вперед, если ты вдруг думал дать заднего ходу. В какой-то момент я хотел взять под постоянный контроль и Тинави тоже… Но она стала учиться карловой магии. И преуспела в ней, чертовка! Доступ закрылся. Чихает себе, и никакого профита.
Кровь тут, кстати, не причем. То есть как. Без хранительской крови унни у тебя ничего не получится, конечно. Но и кровь — не панацея. Вы ведь понимаете, друзья, СКОЛЬКО в Лайонассе — и во всех мирах — жителей, чьи предки однажды спутались с хранителями, да? Это отнюдь не диковинка, если что. Но мало кто развивает свои способности. Любое волшебство — это 99 % труда и 1 % предрасположенности. Так что…
А, я отвлекся?
Еще чайку?
В общем, мы с Мелисандром раздобыли все амулеты и вернулись в Шолох за яйцом. Но Тинави сказала, что некрополь был выжжен ее другом Дахху. Что ж! Делать нечего! Я попрощался с Мелисандром и переехал жить в черепушку Смеющегося, вложив и ему страстное намерение открыть кромен.
Дальше проматываем — все было отлично, вас всех захватила эта идея…
Потом появился ублюдочный Теннет — яйцо вылупилось.
«Ну ладно, — подумал я, — подождем. Пусть хоть к драконам прилетят».
Вы прилетели.
Ну и тут мне пришлось напрячь все силы, чтобы заставить Мелисандра и Дахху продолжать хотеть открыть купол. Вопреки их собственным желания. Простите, парни. Пришлось сделать вас немного зомби. Зато теперь как все здорово, да? Стоило вам открыть дверцу — и вуаля!
Я снова с вами! И даже цел. И прекрасен, как всегда. И одарил вас своей прекрасной историей перед тем, как упорхнуть на фронт войны со Зверем…
* * *
Рэндом с шумом отхлебнул своего псевдо-чая.
Где-то под нашим плотом громко квакали лягушки. В кустах на берегу пруда кто-то елозил. Огромные краснобокие карпы стайками вились подле нас.
— Рэндом, — начала я осторожно, памятуя, каким психованным оказался этот божок. — Спасибо за историю. А ты можешь закрыть портал в Лиссае, пожалуйста? И разморозить остальных? А потом — да. Думаю, тебе нужно на фронт.
Джокер раздраженно закатил глаза и вскочил на ноги.
Плот опасно зашатался.
— И это всё?! — негодующе ахнул юнец. — Вся твоя реакция? Все твое спасибо?
Я успокаивающе подняла руки:
— Прости, прости, я не хотела тебя обидеть. Спасибо тебе больше. Спасибо, правда.
— Ты сейчас думаешь: «За что я его благодарю?» — презрительно сморщился Рэндом и сложил руки на груди.
Я прикусила губу.
В диалог вступила Андрис Йоукли:
— Господин Рэндом, йоу. Наверное, мы все слишком ошарашены, чтобы как следует оценить все величие проделанной вами работы…
— Лгунья! — взвизгнул Рэндом и трижды хлопнул в ладоши.
Андрис превратилась в золотого карпа и, беззвучно распахнув рот, скатилась в илистую воду пруда.
Теннет — все еще в кляпе — тихо застонал.
— Да как вы смеете, в конце концов! — побелел Дахху, поднимаясь на ноги.
Грустная попытка… Мгновение спустя белый испуганный зайчик скакал по плоту, шарахаясь от нас. С некоторым усилием я поймала его и крепко сжала подмышкой.
Из дееспособных остались только мы с Мелисандром Кесом.
Рэндом со смехом почесал свой хорошенький нос и, кривляясь, заговорил:
— Эй, хотите, расскажу вам ваши мысли? По ролям. Тинави такая: «О нет, как же с ним бороться?». Мелисандр: «Грек, грек, грек». Тинави: «Как бороться с тем, кто читает мысли?». Мелисандр: «Грекнутый греком грек». Тинави: «Он слишком хорош. Он слишком прекрасен. Я не знаю никого, кто был бы так хорош. Разве что тот охранник в Арсенале Пика Волн — тот тоже был очень красив, и тоже очень умен…». Понятно. Бабы, они и есть бабы. Снова Мелисандр: «Грееееееек». Тинави: «Да, тот охранник был хорош. И Рэндом хорош, также как тот охранник».
