— Давно, — ответила она, — что-то случилось?
— Меня задержал Аспард. Похоже, что-то подозревает. Допытывался, не в ссоре ли я с твоим отцом. Дурак, при чём тут твой отец?.. Любимая, сколько я могу сгорать страстью? Я только тебя вижу в мечтах своих...
Она отодвинулась от его объятий, покачала головой.
— Погоди, милый Сигизель... У меня плохая новость. Когда отец узнал, что тцар отпускает меня, он тут же вознамерился выдать меня замуж за Рагнара!
— Рагнара? — воскликнул Сигизель. Мрак отметил, что в голосе юноши прозвучал страх. — Но почему вдруг?
— Отец понимает, что Рагнар уже готов захватить трон... И вот-вот захватит. Потому выдать меня за Рагнара всё равно, что за тцара. Даже лучше, чем за этого... который нас так удивил. А Рагнар добивается меня потому, что я — из рода Тараса, самого первого тцара не только Барбуссии, но и всей Куявии, Артании, Славии... Сам он ведёт род от Тертоглава, который был однажды тцаром в Барбусе, а потом казнён... Он считает, что в нашем ребёнке сольётся кровь двух тцарственных ветвей, что не только упрочит положение трона, но и позволит претендовать на земли Куявии, Артании...
— Что за бред?
— Бред... но не совсем бред, ты же знаешь. Он прошептал:
— Знаю... Чёрт бы побрал нашу тцарскую кровь!.. Я готов родиться простым пастухом, только бы мне с тобой, только бы оградить тебя от всего на свете.
Она сказала печально:
— Это для тебя ничего не значит, что ты сын тцара! Как и для меня, моя принадлежность к древнему роду тцаров, династии которых давно нет. Но вот Рагнар только и говорит о своём кровном родстве с тцарской ветвью династии!.. Сиг, на беду, многие придают этому значение. Так что если Рагнар добьётся моей руки, то у него будет поддержка даже тех, кто пока на него не обращает внимания. Род Кледогостов, например, или даже могучий клан Земейтисов — они всегда готовы поддержать того, кто хоть краешком близок к родне Тертоглава...
Он сказал внезапно:
— А ты можешь объяснить, почему тцар вдруг так переменился к тебе?.. Я до сих пор жду от него какую-то ловушку.
— Не знаю, — сказал она растерянно. — Он меня тогда просто ошеломил... Я была, конечно, дурой, что вот так с ножом... Просто отец довёл меня до крайности. Но тцар... Обезоружил легко, обращался, как с ребёнком. Пообещал помочь и при первом же удобном случае... ну, ты помнишь.
— Как-то странно себя держит. Не находишь?
— А разве не странно, что для него звёздное небо дороже всех женщин, всех завоеваний, всех сокровищ? Все тцары либо воюют, либо пьют да насилуют, а этот... Нет, Сиг, если ты думаешь, что от него можно получить какую-то защиту, то выброси из головы! Этот слизняк помочь ничем не может.
Он вздохнул, с силой потер лоб.
— Конечно, он странен... Вся страна говорит, как он захватил крепость артанцев!.. Но такие вспышки не могут быть долгими. Завтра-послезавтра он снова займётся только звёздами. А нам надо самим... Но что? Фрига, я ничего не могу придумать, кроме...
— Чего?
— Нам нужно бежать. Просто бежать ко мне в Вантит. Я объясню отцу всё, он поймёт и простит. У меня строгий, но справедливый отец. Он тебя полюбит. Если ты решишься...
В его глазах была безумная надежда, лицо побледнело. Фрига протянула к нему руки.
— О, Сиг!.. Я так ждала, что ты предложишь мне это!.. Если ты решишься, я готова хоть сейчас.
Он сказал торопливо, словно бросаясь головой в пропасть, отрезая путь к отступлению:
— Тогда с наступлением ночи. Я подберу коней, ты ведь умеешь верхом?.. В полночь встретимся, я договорюсь со стражами ворот...
— Милый, я не умею...
— Хорошо, я достану повозку.
— Да, но на воротах люди Рагнара! Он сказал успокаивающе:
— Фрига, там дежурит один старший офицер, он мой должник. Там даже два моих должника, один никак не отдаст мне две золотые монеты, а второй проиграл своего коня... Я им прощу долг, а они нас выпустят незаметно.
Мрак отступил и тихонько побежал в сторону выхода на поверхность. Чем-то смешны и близки эти несчастные и в то же время счастливые, ибо хоть против них и весь белый свет, как им кажется, но что им белый свет, когда они двое заодно?
Солнце ещё не опустилось даже за крепостную стену, а закат пылал на полнеба — багровый, налитый горячей кровью, пышущий вечерним жаром. Мрак, пригибаясь, выбрался из подземного хода, задвинул камни и выскользнул незамеченным на тихую улочку. Лёгкий ветерок освежал кожу, он снова будет привлекать внимание могучим обнаженным торсом варвара, и никто не увидит сходства с властелином. Да к тому же волосы растрепал пострашнее, смотрит исподлобья, щас начнут шарахаться...
Ветер доносил из-за высоких заборов шелест молоденьких девчачьих берёзок, смешливых и хитрых, украдкой приподнимающих зелёные ветви с блестящими листочками, чтобы он посмотрел на их белые чистые тела с множеством весёлых темных веснушек. Ветерок принес и далекие голоса иволг, скворцов, галок, что гоняются друг за другом по кругу, то ли дерутся, то ли упражняются в учебном бою под бдящим взором пернатого Щербатого.
Базар уже затихал, народ расходился, и Мрак довольно быстро сторговал довольно крепкого коня. Барышник был счастлив позднему покупателю, конь покорно дал влезть на себя грузному седоку, вздохнул и пошёл неторопливой рысью, Когда миновали городские врата, Мрак заставил перейти на лихой галоп.
Вскоре чуткие уши уловили негромкий мощный рокот далёких волн, но ещё раньше ноздри поймали бодрящий аромат соленой воды. Он знал, что скоро привыкнет к этому аромату и перестанет его замечать, зато бодрящим покажется запах луговых трав или даже прокалённый воздух нагретых солнцем скал, но сейчас с удовольствием ловил ароматы морских водорослей, просмоленного дерева, диковинных пряностей и всего того непривычного, чудесного, что приносят с собой корабли из дальних неведомых стран.
Показался лес мачт, вырос. Открылась бухта, кораблей в ней десятка два, пять из них вплотную к длинному пирсу. Видны крохотные фигурки, что с мешками бегут по мосткам с корабля к длинным сараям и обратно.
В ароматы моря добавились запахи дыма, смолокурен, жареного мяса и рыбы. Дорога резко пошла вниз. Конь осторожничал, Мрак нетерпеливо ткнул каблуками, дома понеслись навстречу вскачь.
Первыми пошли смолокурни и плотницкие, всем кораблям после долгого плавания нужно что-нибудь заново просмолить да отремонтировать, дальше — оружейные, булочные, мясные лавки, таверны, столько нет во всем городе, начали попадаться полураздетые женщины, уже пьяные, что предлагают себя всем встречным. Встретились прокалённые южным солнцем и морским ветром моряки, хорошо одетые купцы, к которым боязно подойти, потому что сразу видно, что это за купцы, здесь же попадались и беглые солдаты, слепой их не отличит от остальной рвани, а также всевозможные контрабандисты, воры, игроки, вся пена и вся грязь, которую Барбус уничтожить не может и даже не пытается, а только держит её вдали от своих чистых, словно вымытых стен.
