Бернард кивнул Дороге и обменялся с маратом рукопожатием, затем повернулся к Амаре.
От взрыва, устроенного Инвидией, его челюсть может и не была растерта в порошок, но очевидно, была сломана с полдюжины раз.
Целители смогли срастить кости и восстановить выбитые зубы, но лицо его всё еще было сильно опухшим.
Для полного восстановления его челюсти требовался еще не один сеанс и достаточно времени, а перед лицом надвигающейся битвы целителей и так не хватало.
Так что, когда Бернард говорил сквозь стиснутые зубы, он немного шепелявил.
— Дорога. Моя леди. Они уже начали?
— Понятия не имею, — сказала Амара, — один из псов Валериуса командовал часовыми и преградил путь Дороге. Мы разобрались с этим.
Бернард мрачно глянул на мужчину, лежащего без сознания.
— Моя жена. Дипломат.
— Не начинай, — сказала Амара.
Через минуту из командной палатки вернулся легионер, кивая Амаре.
— Графиня, Принцепс приветствует вас и выражает главе клана свою признательностьза то, что он пришел к нам в трудный час. Он приглашает вас всех присоединиться.
Она взглянула на мужа и закатила глаза.
— Спасибо, легионер. Дорога, прошу вас.
Дорога следом за Бернардом взглянул на мужчину без сознания и задумчиво почесал челюсть.
— Тут откажешься…
Они зашли внутрь, где их ждал Гай Аттис. Он сидел на стуле, на небольшой площадке с видом на стол с песком, который теперь представлял долину Кальдерон.
Его ноги были укутаны плотным одеялом, и он выглядел бледным. Сэр Эрен стоял сбоку и немного позади него, а Плацида Ария стояла в такой же позе напротив Эрена.
Большинство из собравшихся в палатке были самыми высокопоставленными Гражданами Империи: горстка уставших, окровавленных, утомленных дорогой мужчин и женщин с гордой осанкой и мрачными лицами.
Тут был каждый выживший Верховный Лорд, как и большинство Верховных Леди.
Тут были также Капитаны Легионов и представители Сената, которые, Амара была уверена, выполняли в основном церемониальную функцию.
Учитывая обстоятельства, можно сказать, что шатер был переполнен.
Амара заметила леди Верадис, которая стояла возле своего отца, седовласого лорда Цереса.
— Амара! — воскликнула леди Верадис и поспешила к ней с озабоченным выражением лица. — Что случилось?
— А, я ушибла руку о нечто тупое, — ответила Амара.
Верадис взяла ее за левую руку и одновременно подняла руку Амары и свою бровь:
— Да она же сломана.
— Во имя благого дела. Я попрошу кого-нибудь осмотреть ее, когда мы закончим.
Верадис прицокнула языком и сказала:
— Да ты невозможна, просто дай ее мне.
— Нет необходимости…
Верадис подняла свою левую руку и спокойно сомкнула ладонь и большой палец, как бы показывая жестами, чтоб та закрыла рот. Потом нежно обхватила запястье Амары и что-то пробормотала про себя.
В течение следующих нескольких секунд боль уменьшилась, и Амара вздохнула с облегчением.
— Это он, да? — спросил Дорога Бернарда.
— Да.
Дорога покачал головой, изучая Гая Аттиса. А потом сказал:
— Сейчас вернусь.
Широкоплечий варвар спокойно приближался к Принцепсу.
Когда он оказался поблизости, Эрен и Леди Плацида оба, казалось, напряглись.
Леди Плацида сделала полшага вперед, чтоб оказаться между Дорогой и Аттисом.
— Расслабься, женщина, — протянул Дорога, — просто хочу переговорить с этим мужчиной.
— Ваше оружие, сэр, — сухо сказала Ария.
Дорога моргнул, а затем, казалось, вспомнил про свою дубину. Он протянул ее Леди Плациде рукояткой вперед и отпустил, едва та приняла её.
Дубина с громким стуком упала на пол, Леди Плацида хмыкнула.
Без всякой видимой помощи со стороны фурий она вновь подняла оружие и спокойно отложила его в сторону.
Дорога кивнул, затем поднялся на площадку, встал рядом с Аттисом и уставился на него, уперев руки в боки.
— Вы должно быть Дорога, вождь клана маратов? — вежливо поинтересовался Аттис.
— Да, — ответил Дорога. — А ты — тот, чьи люди убедили Ацурака повести тысячи моих людей на верную смерть.
Аттис уставился на Дорогу, затем обвел взглядом комнату.
Наконец он опустил взгляд на свои укутанные одеялом колени и немного горько улыбнулся.
— Это было несложно.
Все разговоры в комнате внезапно стихли. Все не отрываясь смотрели на Аттиса, включая Амару.
О, конечно, все знали, кто стоял за событиями, предшествующими Второму Кальдеронскому сражению, но если они это знали, это еще не значило, что они могли это доказать.
Лорд и Леди Аквитейн вышли тогда сухими из воды, не оставив никаких реальных доказательств своей связи с вторжением маратов.
Никто не говорил об этом открыто — такого рода обвинение, выдвинутое без доказательств, несомненно заставило бы Аквитейнов немедленно вызвать смельчака на дуэль.
Но Аттис только что признал свое участие в заговоре, в присутствии наиболее могущественных Граждан Империи.
Дорога хмыкнул, кивая — он очевидно не заметил, что только что произошло.
— Множество людей погибло. И ваших, и моих.
— Да, — подтвердил Аттис.
— В более подходящее время, — заметил Дорога, — мы бы с тобой потолковали об этом.
— Да, со временем у меня сейчас некоторые трудности, — признал Аттис.
Дорога кивнул:
— Не будем об этом. Разобраться с вордом сейчас важнее. Но ты должен пообещать, что в будущем не станешь затевать ничего подобного.
Аттис выглядел ошеломленным.
— Да. Обещаю.
Дорога кивнул и протянул ему руку. Аттис принял её, и они обменялись рукопожатием, сжав предплечья друг друга.
— Благодарю за то, что помогли нам сегодня, — сказал Аттис. — Вы спасли жизни множеству моих людей.
— Это то, что должны делать хорошие соседи, — ответил Дорога. — Хотя может вас, алеранцев, этому никто и не научил.
— Вполне возможно, — согласился Аттис, на его губах все еще играла легкая улыбка. — Я должен спросить вас, не захотят ли и другие представители вашего народа помочь нам.
Дорога усмехнулся.
— Я кинул клич. Посмотрим, кто на него отзовется. Но я и мой клан здесь. Мы останемся с вами.
Принцепс кивнул:
— Я рад, что вы здесь.
— Был бы глупцом, если бы не радовался, — произнес Дорога, — После того, как все закончится, мы с вами еще поговорим и сведем счеты.
— Буду рад обсудить это, — сказал Аттис.
Дорога хмыкнул, слабое удивление ясно читалось на его лице:
— Да. Хорошо.
— Ну что ж, думаю, можно начать, — сказал Принцепс.
