— Может быть, маг?
— Может быть, и маг… Но расскажи, как ты. Вижу, к тебе быстро вернулось зрение.
— Не так уж и быстро, целый ир…
— Что? — удивился Аму. — Какой ир? Сколько же я тогда…
— Ты был в Магре больше трех иров.
— О Боги… — пробормотал Аму. — Что же с Утураном?
— Все по-прежнему… А ир тому назад люди Урумана искали проводника и вновь ходили в Торех. Это и был, видимо, тот отряд… с этим… Как ты его назвал? Хругом.
— Они не знали, что ты был со мной?
— Нет. Никто не вернулся. Для всех — ты убит… А твои деньги по-прежнему у нас. Лисанна сохранила… Надо поднять флаг, флаг к возращению.
Но поднимать его не было необходимости. Унриты заметили бегство чудовищ и сами, без сигнала вернулись в город. Улицы давно не были так многолюдны и веселы. И, естественно, в молодом, но седобородом человеке никто, кроме Джафа и Старика, не признал Утуроме.
— Джаф, — сказал Аму, уже сидя за столом в «Радости унрита», — мне нужна сиасса, ходкая и маленькая, такая, чтоб я мог управиться с ней один. Думаю, что за безделки, принесенные мной, можно достать подходящий кораблик…
— Товару хватит на десять, — ответил Джаф.
— Хорошо, но мне хотелось бы сегодня…
— Не спеши… Ты просто обязан погостить у нас с Лисанной до завтрашнего утра.
«Что ответить Наани Суанисси? Неужели он не понимает, что даже через десять иров я буду ждать Аму…» Тиана закрыла глаза и представила лицо возлюбленного. В этот раз он был сосредоточен, словно готовился к смертельной схватке. Последнее время она часто представляла Аму именно таким.
«Улыбнись», — попросила Тиана. Но видение лишь кивнуло в ответ, оставаясь по-прежнему сосредоточенным. Она заснула лишь под утро.
Но вскоре ее разбудила служанка.
— Госпожа, вас зовет мальчик.
Тиана побежала в детскую.
— Мама, мамочка!
— Что, сынок?
— Я боюсь…
— Не надо бояться, я рядом…
— Там… Человек… Темный, большой… Мне страшно…
Тиана потрогала рукой лоб малыша. «Ох уж этот Каисси. Опять на ночь страшные истории рассказывал…» — рассердилась она на брата. Но вдруг сама почувствовала, как сердце потянула вниз невидимая тяжесть. Она присела на край деревянной кровати. И закрыла глаза. Аму улыбался…
Аму улыбался. Головная боль за последние дни усилилась, но пока он еще справлялся с ней, и маленькое суденышко на всех парусах летело по направлению к зловещему острову. Встречный хефен поднял вымпел, но Аму даже не мог ответить. Сиасса словно приросла к его телу.
Наконец на предрассветном горизонте появился Урх. Утуроме закрепил руль, перебрался на нос, направил жезл в сторону черной точки и нажал на красный выступ.
Внешне ничего не произошло, но маг неожиданно почувствовал, что шлем и пояс уже не передают его волю. «Что случилось!» Уруман надевал и снимал шлем, переставлял шнур с рога на рог… Ничего не помогало. Теперь это были обычные мертвые вещи Древних.
— Неужели ты исчезла, моя великая сила… — бормотал колдун, — я лелеял тебя… Я верен тебе… Почему… Почему ты оставила меня?!
Наконец Уруман отложил шлем и сосредоточился. Ощущения не обманывали: давний враг приближался к острову.
— Червяк! — Шипение мага тысячей змей расползлось по залу. — Ты убил ее. Ты нашел жезл, о котором донес глупец Эрар. Червяк! Ты получишь по заслугам…
Он выбежал на смотровую площадку и там, наверху, очертив вокруг себя линию, принялся заклинать Демонов Ветра. Но и они не пришли к нему. Обычно его зов был так силен, что теперь они просто не слышали. Хотя нет, заклинания действовали; но не так, как следовало: слабый сквозняк прошел по залам Башни Тишины, заставив трепетать пламя светильников.
«Владыка Огня! Вот оружие против тебя, червяк!» Чувствуя всем телом приближение воина, Уруман спустился в одну из комнат, примыкающих к главному залу, половину которой занимал теутхор. Колдун часто сидел в этой комнате перед мигающими, полными Великой Силы огоньками.
— Алфа омига… Владыка Огня… — Пальцы Урумана забегали по светящейся поверхности стола.
И этот теутхор, и заклинания Владыки Огня оставил ему Великий Унгтор. «Оставляю тебе Владыку Огня на острове Урх, оставляю тебе замок и Дом Древних, оставляю тебе силу для продолжения нашего делания. И помни, лучший, единственный мой ученик, помни, что Владыка Огня не щадит никого, даже великая магия Истари не смогла его усмирить. Берегись. Трижды, четырежды берегись».
Владыка Огня находился в гигантском коническом сосуде под башней. И теутхор в заветной комнате мог беседовать с ним: каждый раз, когда теутхор менял расположение огоньков, внутри сосуда раздавался тихий писк или потрескивание.
«Четырежды берегись…» Предполагая, что наступит время и придется вызвать эту страшную силу, Уруман принял меры предосторожности. Все помещение, где находился сосуд, было обито стальными листами и для того, чтобы Владыка мог выйти из замка, соединялось с площадкой на вершине башни металлической трубой диаметром в несколько минов.
А перед тем как совершить последнее заклинание, маг нацепил тяжелый освинцованный балдахин с темными очками и стал похож на унрита. В этом тяжелом одеянии он вновь поднялся на вершину башни. Еще не рассвело, корабля врага видно не было, но Уруман чувствовал: он неумолимо приближается. «У него жезл?! Мой жезл! Жезл, повелевающий Силой. Жезл Силы, способный остановить и лишить силы любого! И даже меня. Владыка Огня — единственное оружие, способное меня защитить! И как посмел этот ничтожный человечишко, сын фрокка и хриссы, червяк, поднять руку на Великого Мага… Руку с жезлом, который принадлежит мне…» Страх, охвативший колдуна, превратился в волну ярости, сметающую все, но только не сиассу с маленьким человеком на борту.
Поток злобы снова понес Урумана в заветную комнату, к мигающему огнями теутхору.
— Владыка Огня, приди ко мне… — Колдун нажал на красный выступ с изображением двух полукругов, соединенных друг с другом, двух чаш, двух скорлупок разломанного ореха.
Сначала над Урхом вырос огненный столб. Его зарево видели даже в Атуане. Затем столб сократился, превратился в светящийся шар: белое пламя плясало в его центре. Этот гигантский шар начал всасывать в себя все: и башню, и замок, и сам остров.
Даже сквозь плотную ткань паруса Аму видел свечение. Затем последовал грохот, разрывающий, придавливающий, и огонь, охвативший парус и мачту, и ветер, который, отшвырнув лодку вместе с Аму, выбил воина из сиденья… Огромная волна поглотила корабль…
