почувствовала, как что-то вцепилось ей в руки и шею, пробившись через скафандр, когда силы начали резко испаряться. «Ты связал меня с собой! — изловчившись, она схватила светящейся рукой его клинок, крепко сжав в ладони. Псионическая энергия заискрила, начала источать невидимые глазу волны, разрушающие остатки стен и платформ. — И это твой роковой просчёт». Собрав остатки сил, она поднырнула под него и, разогнавшись в воздухе, рухнула с ним на его же платформу Соланиса. Перекатившись по потрескавшемуся камню, Кадасла вскочила на ноги, не отпуская его.
— Именем Великого Храма Ауколис, а также Нового Храма Аревирской Технократии, — она крепко сжала его запястье. Зелёный клинок медленно исчезал, превращаясь в ладонь. Дейриер с недоверием, ужасом и непониманием попытался отдёрнуть руку, но анимаген держала его крепко. Изумрудные змеи, обвившие её шею и предплечья, продолжали выкачивать из неё энергию, передавая ему, но на сей раз не делали сильнее. Напротив, они словно опустошали его изнутри, заглушая все звуки и образы «истинного» мира, — я, Исток Хора Ауколис, Баастар Кадасла, осуждаю тебя, Соланис Дейриер. Воспеваю и повелеваю Песне Разума замолкнуть. Реквием!
Её голос громом раздался по уцелевшим стенам, эхом отражаясь в сознаниях всех уцелевших Паладинов и «Тёмных». Они замерли, ощущая нарастающую бурю, сосредоточенную на одном человеке. Мелодия Хора утихала плавно, завершая своё существование торжествующими и печальными мотивами. В калейдоскопе красок эмоций, окутавших Кадаслу и Дейриера, чувствовались все образы, когда-либо появившиеся в этих стенах. Надежда на светлое будущее, восторженные мечты, уходящие за горизонт к звёздам, кропотливая работа и удовлетворение от её исполнения. Затем, недоумение и страх от ошибки. Горечь поражения и осознания, что мечтам не суждено сбыться. Растущий гнев и бессилие что-то изменить. Затем наступила самая спокойная и тихая часть. Песнь замолкала, угасала, и приходилось вслушиваться, чтобы уловить её последние мотивы. Наступила тоска смирения с неизбежным, но вместе с ней и высокие робкие нотки новой надежды. Призрачные фигуры воксов Оперетты на секунду появились на своих прежних местах, с умиротворёнными улыбками посмотрев в последний раз на присутствующих.
И наступила тишина. Тишина и пустота.
— Воспользовавшись тем, что ты всё ещё являлась Баастаром, ты прервала Песнь, — Дейриер с презрением посмотрел на её маску, — ибо согласно правилам Хора, только Баастары могут единолично это сделать. Но это ничего не меняет. Символы старой веры отсечены, но новые всё ещё пылают.
— Нет, Дейриер, для тебя всё кончено, — неожиданно спокойно сказала Кадасла, отпуская его руку. Он тут же сделал шаг назад, приготовившись атаковать, но вдруг обнаружил, что больше не чувствует освобождённой конечности. Подняв кисть он вскрикнул, дёрнувшись к стене, — вся власть, которую ты имел, была властью Хора Ауколис. Наивно полагая, что отдав Рерару силы новусов, ты получил их обратно. Но нет. Рерар забрал их себе, а ты лишь одиноко пел в опустевшей Оперетте, обманывая себя, что создал что-то новое, — его рука превращалась в мрамор. Меукон, из которого вытягивали энергию, стремительно твердел, — зашипев от ужаса, Дейриер заметался по платформе, не зная, что предпринять. А Кадасла, с некоторой жалостью глядя на него, продолжила:
— Ария — лишь кучка спятивших псиоников, не идущая ни в какое сравнение с Ауколисом. И теперь, когда нет её Истока, погибла и она. Взгляни, — нот кивнула на соседние платформы. «Тёмные Голоса», те немногие, которые не погибли, стояли на коленях, скованные оковами. Паладины убрали клинки, наблюдая за движениями Дейриера, а гравилёты уже заходили сверху, готовясь принять их вовнутрь, — ты связал их с собою, но сам остался привязан к старой Песне. Следовательно, лишил сил и их.
— Это… пустяк, — с трудом проговорил тот, часто задышав. Окаменение достигло ног, он уже не мог шевелить руками и теперь неподвижно стоял, с ненавистью глядя на неё, — пусть я погибну, но я ещё вернусь. Это наш мир, и мы сами меняем его правила.
— А кто сказал, что ты погибнешь? — Кадасла улыбнулась. — Нет, Дейриер, смерть для тебя была бы самой лёгкой участью, — она подалась вперёд, склонившись над его лицом, — твой разум и душа останутся навсегда в твоём окаменевшем теле. Ты хвалился, что ты бессмертен? Ну что ж, для тебя сейчас это явно не лучшая новость.
— Нет… — он отчаянно замотал головой, пока его шея не превратилась в мрамор. — Нет, ты не можешь так поступить! Кадасла! — она отступила. — Мироздание всегда в движении. И однажды, твой любимый Порядок сменит Хаос. Ничто не вечно, Кадасла!.. — он замолчал. Мрамор полностью покрыл его тело, заставив его застыть на полуслове.
— Значит, я сделаю так, чтобы Порядок устоял, — ответила она ему, поднимая голову на зависшей над ними гравилёт, — и наконец-то я перестану выслушивать твоё пустословие.
***
«Пелес» понемногу начал сходить с траектории. Луч всё ещё бил по планете, однако, её чёрный покров уже не так хорошо просвечивался им. Щупальца из туч обвили точку его падения, взвинчиваясь выше и стремясь загородить землю от света. Норра не рисковала увеличивать мощность — даже точная калибровка и настройка могла не выдержать перегрузки, и корабль мог запросто развалиться на куски от переполняющей энергии.
Рерар всё же нашёл способ противостоять её атаке. Ближе к тропосфере он начал открывать множество маленьких «карманов», ведущих прямо в «нижние» уровни реальности. Там, по данным исследований, не имелось разумной жизни, а материя настолько превалировала над энергией, что всё окружающее пространство казалось сплошным монолитом. Передвигаться там было нельзя, а всякая энергия из других уровней постепенно превращалась в материю. В точках соприкосновения с неба начинали сыпаться каменные глыбы из некой тёмной породы, поглощающей свет. И чем дольше луч Норры бил в них, тем больше камней сыпалось в реальный мир.
— Внимание, замечен пуск ракеты «земля-космос»! — раздался голос дежурного с командного мостика.
Откуда-то из лимнейрийского района показался огненно-рыжий просвет, постепенно наращивающий своё свечение. Пушки «Пелеса» вздрогнули и нацелились на него, введя приближающуюся ракету на прицел.
— Хм, это не похоже на стратегическую боеголовку, — отметила Норра, переведя взгляд туда через псионический визор корабля, — какова её траектория?
— Расчёт указывает на то, что она движется в квадрат «Ли-Семьдесят-семь», — ответил дежурный, — но я бы не доверял ракетам, пущенными хаоситами.
— Я тоже, — Норра нехотя оторвалась от наблюдения за атмосферой Аревира в этой части. Оттуда, пробив истончившийся чёрный покров, показала нос белая ракета, словно птица вырвавшаяся наружу. Сверкая огнями двигателей, она преодолевала последние границы притяжения планеты, набирая скорость, — но мы довольно далеко от места запуска. Держите на прицеле и если она дёрнется хоть на чуть в нашу сторону, уничтожьте её.
Однако, чувство сомнения не давало ей покоя. В этой
