В этот же миг ошеломляющая слабость и какое-то внутреннее опустошение настигли его, и он, почувствовав сильную дрожь в ногах, опустился сначала на колени, а потом и вообще упал лицом вперед, в мягкую высокую траву поляны.
Тяжелое полено с сочным звуком упало в метре от ноги Дока, бесцеремонно вернув его в реальность. Из-за высокой груды колотых дров выглядывало потное, но довольное лицо Кэпа:
— Док, ты не уснул ли, часом? А то скоро обед… Вон наш повар уже супчик сварил, правда, там у него в ведерке еще что-то булькает…
Текс, увидев, что все выжидающе смотрят на него, показал издали кулак и замахал рукой: мол, рано… когда надо, сам позову.
— Может, складывать начнем, а? — спросил Док, кивнув на солидную гору поленьев. Кэп подумал пару секунд:
— Не, потом! Пойду, пожалуй, ополоснусь… пообедаем… отдохнем, а там уж спокойненько и сложим.
Док согласно кивнул головой и стал пристально смотреть на лежащее рядом полено. Полено дрогнуло, один его конец приподнялся, а затем оно само собой покатилось в общую кучу, глухо постукивая по мерзлой земле.
— Эй, эй, — прикрикнул на него Кэп, — колдун хренов, а ну-ка прекрати свои штучки!.. Тебе что дедушка говорил, а? Ишь… разозорничался!
— Все, не буду, не буду, — ответил Док, чувствуя выступившую на лице испарину, и снова откинулся на стенку избушки.
«А ведь впервые мне это удалось без большого напряжения и предварительного настроя. Просто подумал, потом захотел, и полено поползло в сторону, — размышлял Док, — однако сердечко от такого усилия заколотилось, как заячий хвостик, и в пот бросило. Проще было встать и зашвырнуть полено руками — меньше усилий и для здоровья полезнее…»
Так, думая о своих открывшихся способностях, Док снова мысленно вернулся к бурным первым дням жизни в новом мире — Замирье! — горько усмехнулся он. Сколько же раз ему потом виделся тот медленно летящий нож — и во сне, и наяву с открытыми глазами. Рука Дока до сих пор помнила эту шершавую рукоятку, ощущала холодную тяжесть оружия.
Тогда этим броском ножа встреча и закончилась. Переговорщики ретировались каждый в свою сторону: Дока унесли в избушку, а Калган с Капюшоном умчались назад, в Трущобы, оставив убитого лежать на поляне. Кэп с Тексом сначала всполошились, глядя на упавшего Дока, ибо они так и не успели ухватить взглядом и потому не поняли, что же произошло и как вдруг у телохранителя в глазу появился ножик. Потом в избушке Дед оглядел Дока и сказал, что он просто спит, через часок встанет, и в двух словах рассказал ребятам, что же на самом деле произошло.
Док тогда проспал около двух часов — глубоко, без сновидений, и проснулся, лишь когда Кэп принялся его настойчиво будить:
— Вставай, герой, завтрак готов… Док!.. Вставай же!..
— Ага, встанет он, как же, — со смешком встрял Текс, — он ведь, как Илья Муромец, после подвига будет спать тридцать три года и три месяца, силы копить. Слушай, — вдохновенно спросил Текс, — а может, сказки и не врут, а? Может, в древности богатыри тоже противодействовали разной там магии и колдовству, а потом годами лежали, сил набирались… или сами были колдунами и магами, а? Вон, видишь, наш Док всего-то и делов, что малюсенький ножичек поймал на лету и пырнул им… нехорошего человека… Так и то дрыхнет без задних ног уже пару часов… Ну и пусть дрыхнет… нам больше достанется, — с явной подначкой продолжил Текс и провоцирующе загремел крышкой котелка… По комнате разлился запах самой взаправдашней ухи. Док открыл глаза и рывком сел. Все трое уже сидели за столом и, улыбаясь, смотрели на него. Обед — вернее, поздний завтрак — прошел в какой-то спокойной, даже веселой, дружеской обстановке. Впрочем, Кэп, как всегда, больше молчал, лишь изредка вставляя короткие реплики. Дед, против обыкновения, явно был в хорошем настроении и частенько похохатывал шуточкам Текса, который, в свою очередь, чувствуя внимание слушателей, старался вовсю! Он успевал и шутить, не закрывая рот, и не отставать от других едоков. Док, чувствуя зверский голод, уписывал за обе щеки, улыбаясь шуточками и хохмам Текса. Позавтракали. Кэп поерзал на табуретке и осторожно спросил:
— Деда, а в вашем мире курево случайно не водится? А то аж уши пухнут.
— Да почему не водится? Очень даже водится. Вон в Трущобах порой курят такую отраву… Я-то никогда не курил… Ладно, погодь, где-то было, пойду гляну, — и Дед пометелил в свой сарайчик. Пропадал он там минут пятнадцать, пришел пыльный, но довольный и протянул Кэпу пачку.
— Боже мой, дедушка, где ты раздобыл такую древность? — В руках Кэпа оказалась пачка настоящего «Казбека», в плоской картонной коробочке, которую мы все стали с ностальгией разглядывать.
— Точь-в-точь такие же мы начали курить в пятом классе, ну, помнишь, когда девчонки на нас наябедничали, и потом родителей вызывали в школу, — уточнил Док.
— Еще бы не помнить, — довольно щурясь, прошепелявил Кэп, прикуривая папироску, — только вас выпороли, и вы завязали с куревом, так и не начав, а вот я — нет. — Кэп затянулся, глаза его затуманилась. — Красота! Спасибо, деда!
— Так… курить на улку, нечего избу поганить! — прикрикнул тот, и мы высыпали на скамеечку, под теплое, хоть и сентябрьское солнце. Кэп сначала дымил как паровоз, остальные — переваривали завтрак. Потом, накурившись, он аккуратно загасил папироску и сказал, обращаясь к Деду:
— Ну что, отец? Коль мы оказались в твоем мире, где нам, может быть, придется прожить оставшуюся жизнь, поговорим? Рассказывай, знакомь с твоим миром… Замирьем, иначе мы не сможем найти дорогу домой, куда мы все-таки очень хотим вернуться.
— Мы будем пытаться искать эту дорогу — пока живы или пока останется хоть капелька надежды. У нас дома остались близкие, — перебил Кэпа Текс.
— Да, он прав — у нас есть родные, друзья и множество незаконченных дел, поэтому самое главное — мы хотим вернуться, и ты нам поможешь найти дорогу. Спросишь, почему я решил, что ты можешь ее знать? А кто же еще, если не ты? Ведь ты, дедушка, очень необычный человек…
— …колдовство тебе ведомо, — добавил Док.
— Ну, насчет колдовства и потаенных способностей Доку бы помолчать, — сказал Текс. — Надо еще с тобой разбираться, где ты научился этаким штучкам?
— Да и с этим будем разбираться. Возможно, необычные способности Дока и окажутся тем ключом, что отпирает дверку в наш мир, а? Ведь только благодаря Доку мы сидим здесь, а не гнием где-нибудь в ваших Трущобах, и это факт! — Кэп помолчал и, с сожалением глянув на пачку папирос, продолжил:
— Ты, дедушка, наверняка должен знать, есть ли возможность нам вернуться. А такая возможность — я нутром чую! — должна быть, иначе как объяснить, что кто-то начал охоту на нас. Раз начал, значит, этот кто-то прибыл сюда другим путем, причем прибыл заранее…
