– Сирррр Р-р-р-р-огозин? – прошипела темнота. – Сейчас я до вас добер-р-р-русь…
Шорох шагов был всё ближе. Сенатор же, придя в себя отчаянно шарил руками по полу, пытаясь нащупать рукоятку револьвера. Сейчас он стал его единственной надеждой на спасение.
– Пшёл прочь! – воскликнул женский голос, и яркий свет ослепил Рогозина. – Сенатор, уходите отсюда!
Повинуясь голосу, он пополз к выходу как можно быстрее. Внезапно ахнул громкий хлопок, стеллаж над ним повалился, ссыпая на пол содержимое полок. На Рогозина упало несколько ящиков, рядом со звоном разлетелось несколько колб. Черви из них мгновенно ожили, мерзко взвизгнув, они поползли по его рукам. Виктор Алексеевич в панике стряхнул нескольких, один остался на спине.
– Живее, что вы медлите! – крикнула девушка позади него, и крепкий удар сзади сбил червя.
– Ракка-та квирт оттакар-ра! – заверещало что-то.
– Сир Рогозин! Куда вы? Вы что-то хотели мне сказать? – голос Куоттермана пронял Рогозина до мурашек, и он что есть ног пустился наутёк.
Очнулся он уже в переходе. Прислонился к стене, чтобы перевести дух.
– Что это была за чертовщина? – спросил он, почувствовав что не один.
– Это ригмеец, – ответила девушка. – Он уже давно обрабатывает аборигенов на этой пленете.
– Ты откуда знаешь?
– Не важно.
Рогозин присмотрелся к ней. Высокая, стройная, лет двадцати пяти, красивые золотые волосы волнами спадают на плечи. Одета в облегающий комбинезон пилота, подчеркивающий красоту её фигуры.
– Ты вообще кто такая? – спросил Виктор Алексеевич.
– Ты можешь называть меня Са-тин, – ответила девушка, и в глазах её блеснул огонёк злости. – Ты видел то, что сделал ригмеец, так что ты теперь для него цель номер один. Он не потерпит свидетелей.
– И что мне теперь делать-то? – растерялся Рогозин.
– Бежать отсюда как можно скорее!
Где-то сверху глухо ухнуло, и по стенам прошлась волна вибрации.
– Оттоки атаковали… – прошептала Са-тин.
– Что? – Рогозин поморщился – такими неправдоподобными показались её слова.
– Через восемь минут они доберутся сюда, – Са-тин внезапно толкнула сенатора к выходу. – Беги быстрее, пока не поздно!
– Ага… – раскрыв рот, кивнул тот и поспешно засеменил вперёд. Новый взрыв, ещё ближе предыдущего, придал ему ускорения.
Через несколько минут он уже был в административном корпусе. В коридорах были видны следы недавнегобоя. Двери кабинетов распахнуты настежь, иные вовсе выбиты. Пол завален бумагами, книгами, папками. В стенах видны пулевые отверстия. Под ногами – красные следы, капли…
За углом его едва не расстреляли пятеро велитов из гарнизона резервации:
– Стой! Кто идёт?
– Человек вроде…
– Я свой! -сенатор живо поднял руки и пригнулся, когда несколько пуль ударились в стену позади него. – Я – Рогозин… сир Рогозин!
Двое велитов выбежали к нему, схватив под локти, повели к своим позициям.
– Эти черти лезут и лезут… – говорил один, испуганно пялясь на сенатора через стекло визора. – Это всё, что осталось от нашего отделения… Мы прикрыли директора Акиру, а затем отступили. У нас много раненых… И откуда у них только огнестрельное оружие…
– Захватили северный склад, оттуда и оружие, – отрезал второй, оглядываясь назад.
Велиты забаррикадировали узкий коридор, завалив его шкафами, столами и стульями из кабинетов. Перетащив сенатора через укрепление, бойцы перепрыгнули вслед за ним.
– Вам здесь нельзя оставаться, сир Рогозин, – лейтенант отдал ему честь. – Оттоки вот-вот должны нагрянуть. Мы не отступим до тех пор, пока не перебьём всех до единого.
Сенатор кивнул:
– Молодцы! Бейте их, пока не образумятся.
– Иванов! – лейтенант толкнул одного из своих велитов. – Проводи гостя до взлётной площадки.
– Нет-нет, – запротестовал Рогозин. – Я помню, как туда добраться. Вам надо оборонять проход…
Лейтенант кивнул и надвинул на глаза визор.
– Спасибо за доверие, – сказал он. – Мы не подведём.
Оставив солдат позади, Рогозин пошёл дальше по коридору. До выхода на взлётную площадку осталось всего несколько метров.
– Берегись: оттоки! – раздался сзади чей-то истошный вопль, и крики наступающих утонули в треске пулемётных очередей.
Первое, что почувствовал Рогозин, раскрыв дверь наружу – запах гари в воздухе. Панорама битвы захватывала дух. Восточное крыло стены было объято пламенем. Пушки из оборонительных башен вели огонь по наступающим аборигенам, засевшим в жилых многоэтажках снайперам; оттоки, взбираясь вверх по стене, перебегая по наружным переходам, лестницам, отвечали залпами из РПГ, очередями винтовок. Совсем рядом, всего в нескольких десятках метров грохнул взрыв, вышвырнув вверх куски бетона, арматуры, мерцающие осколки стекла, и одна из башен провалилась вниз со стены на территорию резервации. Всё заволокло клубами пыли и едкого дыма. Рогозин, закрывшись рукой, побежал вдоль взлётной полосы, закашлялся.
Там, впереди он услышал звук лопастей. На площадке стоял, вращая винтами, готовый к отлёту гексакоптер. В этот момент сенатор заметил другой аппарат, удаляющийся в сторону Дактоны. А из гексакоптера, того, что впереди, знакомая фигурка пилота отчаянно прыгала, махала рукой, призывая поторопиться. Это Ирина.Боже, как ему повезло! Однако радость Рогозина мгновенно испарилась, когда он увидел, как к парящему вдали аппарату откуда-то снизувылетели две ракеты и на скорости врезались в его корпус. Разваливаясь в воздухе, он рухнул в саванну.
– Где Роше? – крикнул Рогозин девушке-пилоту, не увидев того в салоне гексакоптера.
– Он улетел рейсом ранее, – ответила ему Ирина.
– Твою… – выругался сенатор.
– Нам надо стартовать! Вы с нами?
В салоне гексакоптера сидело ещё трое – директор Акира и двое незнакомцев, вероятно служащих.
– Разумеется… – Рогозин влез внутрь и закрыл дверь.
– Где сир Куоттерман? – спросил Акира.
– Погиб, – отрезал Виктор Алексеевич, щёлкнув ремнём безопасности.
Пассажиры надели наушники. Гексакоптер дёрнулся всем корпусом и оторвался от бетона стартовой площадки.
– Прошу вас лететь ниже к поверхности! – обернувшись, крикнул пилоту Рогозин.
– Сама знаю, – ответила та.
Внизу промчались развороченные бетонные надстройки, горящие переходы, несколько пуль ударились в днище фюзеляжа. Ирина направила гексакоптер вниз, к саванне. Зелёное море травы приближалось с невообразимой скоростью, и через мгновение ветки низких деревьев проносились,казалось, в нескольких сантиметрах от корпуса.
– Добро пожаловать на войну, сир сенатор, – улыбнулся один из пассажиров. – Впервые так?
