Гомес же к моменту встречи с Калеброй слышал только, что экспедиция Мареса пропала где-то в Техасе, но теперь, убедившись, что именно индейцы, а не восставшие мексиканцы уничтожили генерала Мареса и его людей, готов был начать систематические поиски.
Он скопировал карту и ждал только удобного случая.
Майк Костиган восхищенно слушал; это была самая захватывающая история, которую он когда-либо слышал, читал или писал.
— Подумать только! Искать и, в конце концов, найти карту, которая около ста лет хранилась у индейцев, почти забывших о ней! Да ни один более или менее сведущий в истории и традициях индейцев человек никогда не взялся бы за такое дело.
— Гомес — крупный антрополог, знает индейские языки и обычаи, он много ездил по резервациям, а также беседовал с индейцами, живущими в городах, отыскивая следы карты от команчей до Кайовы, и в конце концов нашел старого вождя, который видел ее последним.
Он нашел и расспросил моего друга, выяснив, что тот подарил карту мне, и потом обратился ко мне, претендуя на карту, но, зная свои права, я отказалась отдать ее.
Тогда они с Калеброй начали угрожать мне, а в том маленьком городке, на Миссисипи, где я воспитывала свою младшую сестру, у меня не было друзей, к которым можно было обратиться за помощью. Наконец я решила приступить к поискам, а они стали следить за мной.
Они следовали за мной по пятам, покушались на мою жизнь, несколько раз обыскивали мою комнату, но я всегда держала карту при себе. Наконец, они заманили меня в пустующий дом на окраине города, обыскали и отобрали карту. Они добились своей цели, а я была так беспомощна в их руках, что не надеялась выбраться живой, но отчаяние придало мне неожиданные силы: пока Гомес рассматривал карту, я вырвалась из лап Эла Калебры, выхватила у Гомеса карту и выскочила из окна второго этажа. Я сильно расшиблась, но все же справилась с головокружением, прежде чем они сбежали по лестнице, и скрылась в кустарнике. Все, что я вам сейчас рассказала о поисках карты, разболтал мне Гомес, пока я была их пленницей.
Зная, что они и в дальнейшем будут угрожать мне, я отправила сестру к нашей тетушке в Вирджинию, надеясь избавить ее от преследований, а сама отправилась в Техас. Я думала, что опередила Гомеса, ведь после нападения на меня в городе их больше не видели. Поскольку карта ничего нового мне уже дать не могла, я оставила ее на хранение, но они, видимо, считают, что она все еще со мной.
Вчера, когда я увидела встречающего вас Гомеса, я… я подумала, — она слегка запнулась, — что вы один из его сообщников, и испугалась. А теперь считаю, что могу вам довериться, хотя и не встречала вас никогда прежде.
Можно было все рассказать вам еще вчера, но я боялась. Вы должны понять меня; я так много плохого узнала о людях за последние несколько месяцев, что теперь готова подозревать едва ли не каждого.
Вчера вечером я пришла в гостиницу очень поздно, сняла комнату, но была совершенно растеряна, потому что и уезжать не хотела, и оставаться боялась. Ведь я думала, что опередила Гомеса, а он приехал первым; наверное, он все-таки успел прочесть название холма, прежде чем я вырвала у него карту.
Я сильно перепугалась, когда Эл Калебра ночью залез ко мне в комнату, чтобы заставить отдать карту, и, если бы она у меня была, я, конечно, отдала бы ее, но, как уже говорила, карта сейчас в сейфе банка Натчезе.
Он не поверил моим словам, вытащил длинный нож, а когда я вскрикнула, закрыл мне рот своей лапой. Мне удалось схватить его за запястье, но он разрезал мою ночную сорочку в лоскуты и собирался убить меня, но тут подоспели вы.
— Лучше бы мне знать все, — буркнул Майк, нахмурив лоб, кельтская ярость медленно разгоралась в нем. — Ну, он так легко не отделается!
— Вы появились как раз вовремя. А еще они опасаются, что я обращусь в правительство Соединенных Штатов и избавлюсь наконец от них.
— Почему же вы этого не делаете? Мне кажется, что, обратившись к юристам, вы и быстрее, и надежнее решили бы ваши проблемы!
— Я боюсь. На эти деньги претендует мексиканское правительство, и если о них узнают, то просто отберут, как собственность государства.
— Кто вам это сказал?
— Гомес.
Майк размышлял:
— Если богатство так велико, как предполагается, то произойти может все что угодно, и вполне допустимо, что правительство Мексики запросто сумеет конфисковать имущество своих верноподданных за неисполнение устаревших испанских законов.
— Кроме того, есть еще и владельцы земли, — добавила Мерилин.
— Сейчас землей владеет корпорация, для которой миллион долларов значит меньше, чем для меня какая-то сотня. На мой взгляд, деньги и права на них полностью ваши.
Вдруг она тронула его за рукав.
— Вы, может, думаете, что я очень жадная? — спросила она с легкой дрожью в голосе. — Просто я очень нуждаюсь в деньгах и не могу позволить себе связаться с долговременными тяжбами. У моей сестры туберкулез, и малышка может умереть, если я не вывезу ее в Аризону или Нью-Мехико, где сухой климат. Она совсем еще ребенок…
Ее голос прервался, из глаз полились слезы.
— Да вы и сами еще ребенок, — мягко сказал Майк, — вы — бедный ребенок, а вам досталось столько, что сломило бы и десяток мужчин.
— Моя семья старинного кастильского рода, — ответила она, вытирая слезы и возобновляя свое повествование. — Старики говорят, что у Велонов железная натура.
— А что вы собирались делать, если бы добрались вчера до холма? — спросил Майк, пораженный внезапной мыслью.
— Не знаю, — беспомощно ответила она, — последние несколько недель моя голова в каком-то тумане. Моим единственным стремлением было желание добраться до холма и при этом избежать встречи с Гомесом.
— А каким образом вы собирались найти золото и забрать его, не имея никаких инструментов? — мягко пожурил ее Майк. — Нет, вы определенно нуждаетесь в человеке, который мог бы присматривать за вами, и я собираюсь этим заняться.
Она подскочила, как ужаленная:
— Нет, нет! Зачем вам подвергаться такой опасности, я ведь просто описала положение дел, а для собственных нужд у меня достаточно денег.
— Пожалуйста, выслушайте меня, я не хотел вас обидеть; я люблю вас, здесь уж ничего не поделаешь, и хочу вам помочь. Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, но, оказывается, подобное случается. Сожалею, что ночью, видимо, напугал вас своими словами, но не позволяйте ложной гордости становиться на вашем пути. Поверьте, я не хулиган, не дебошир и ни в коем случае не отношусь к тому сорту мужчин, которых стоит опасаться молоденьким девушкам.
