– Нам нужно поговорить с тобой, Элеонора, – сказал Боcк и положил руку на плечо Телиме, давая понять, что она тоже может пойти вместе с ним.
Дрожа от страха, я на негнущихся ногах поплелась за ними вслед.
В этот вечер мужчины рано покинули дом Боска. Я рассказала им все, что знаю. Я думала, меня тут же вздернут на дыбу и подвергнут нечеловеческим мучениям.
Когда я закончила говорить, Боcк сказал:
– Иди на кухню. Там у тебя еще много работы.
Я вернулась на кухню. Публиус, удивленный не меньше меня, поручил мне вымыть посуду. В эту ночь он приковал меня к стене двойными цепями.
– Нам не удалось спасти Раска, – сообщил мне Боcк на следующий день.
Я обреченно уронила голову. Я знала, что этим все и закончится. Слезы потекли у меня по щекам.
Мой хозяин, Боcк, взглянул на меня и рассмеялся.
– Нам не удалось его спасти потому, что он убежал сам, – добавил он.
Я посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Эти парни из Трева – настоящие герои, – заметил он.
Я слушала его, не веря своим ушам.
– Ему каким-то образом удалось вырваться на свободу, – продолжал мой хозяин. – Когда мы прибыли на место, он уже убежал.
– А что с остальными? – спросила я дрожащим голосом.
– В помещении, которое ты нам описала, мы обнаружили три тела. Труп мужчины с пустыми ножнами от меча принадлежит, очевидно, Хаакону со Скинджера, второй труп – низкорослому, имени которого никто не знает, а третий – какому-то странному косматому чудовищу.
Я не знала, что мне делать – плакать или смеяться от счастья, а глупые слезы все текли и текли по щекам.
– Тела были разрублены на части, а отделенные от них головы выставлены на шестах на берегу канала, и на каждом шесте был вырезан знак города Трева.
Ноги не держали меня; я сползла на пол.
– Да, эти парни из Трева, – задумчиво протянул Боcк, – настоящие герои.
По его интонации я поняла, что он находится с жителями Трева во враждебных отношениях.
– А что будет со мной? – с дрожью в голосе поинтересовалась я.
– Я сделаю так, что в лагере Теренса, командира отряда наемников из Трева, станет известно о находящейся в моем доме невольнице по имени Эли-нор.
– Я больше не нужна Раску, – пробормотала я. – Он меня продал.
Боcк пожал плечами.
– А Самос, у которого повсюду есть свои люди, сказал мне, что Раск в одиночку пришел в Порт-Кар и здесь его поймали. Как ты думаешь, что он здесь искал?
– Не знаю, – ответила я.
– Поговаривают, что он хотел найти девушку по имени Эли-нор.
– Это невозможно, – возразила я, – потому что, когда меня привезли в Порт-Кар, Раск уже находился в руках у тех людей.
– Да нет, это очень даже возможно, – сказал Боек – Я думаю, в лагере Раска кто-то специально распространил слух о том, что ты находишься в Порт-Каре. А согласно планам некоторых моих врагов, было бы предпочтительнее, чтобы тебя еще не было в нашем городе, когда здесь появится Раск. В противном случае он мог бы отыскать и увезти тебя прежде, чем его поймают. – Он окинул меня внимательным взглядом. – Вспомни, не находилась ли ты все это время в таком месте, где они могли бы следить за тобой без риска быть тобой опознанными, пока не придет нужный момент?
– В течение нескольких месяцев я прислуживала в одной из городских пага-таверн в Аре, – ответила я.
– Они даже могли видеть, как тебя продавали на невольничьих торгах, – размышлял Боcк. – Ведь это происходило на Курулеанском невольничьем рынке, не так ли?
– Да, – прошептала я.
– Это наиболее посещаемое покупателями место. – Он задумчиво посмотрел на меня и с грустью добавил: – Когда-то я наблюдал, как с помоста этого рынка продавали самую красивую в мире женщину…
– Как ее звали? – спросила я.
– Велла, – ответил он. – Ее звали Велла…
Как бы мне хотелось услышать о себе то же самое!
– Я полагаю, – продолжал Боcк, – что только после того, как Раск из Трева оказался у них в руках, тебя забрали из пага-таверны и доставили сюда, чтобы ты могла увидеть его собственными глазами.
– Раск продал меня. Я ему больше не нужна. Боcк пожал плечами.
– Иди на кухню, – сказал он. – Принимайся за работу.
Я отправилась на кухню, в распоряжение Публиуса. Он был настолько поражен тем, что по незнанию, приобретая меня, едва не послужил причиной развала целого торгового дома, что собирался было оставить службу у Боска. Но тот даже слушать об этом не захотел и убедил Публиуса остаться. “Ну подумай сам: где я еще найду такого кухонного мастера, как ты?” – уговаривал его Боcк и в конце концов уговорил. Публиус остался. Но теперь он меня и близко не подпускал к приготовлению пищи. В течение дня он пристально следил за каждым моим шагом, а на ночь непременно заковывал в цепи.
Это, однако, не могло испортить моего настроения, поскольку я знала, что Раск жив. К тому же люди, пытавшиеся использовать меня в своих черных целях, уже уничтожены. Это наполняло мое сердце радостью.
Мне, конечно, было немножко грустно: ведь что ни говори, а Раск продал меня, но я, по крайней мере, успокаивала себя тем, что он жив. Я не особенно поверила в верность рассуждений моего хозяина, Боска, о том, что воин из Трева, тарнсмен, специально пришел в Порт-Кар, чтобы отыскать меня после того, как сам меня продал. Я думаю, информаторы Боска ошибались в своих выводах или были введены в заблуждение.
Я часто пыталась забыть о Раске из Трева, выбросить из головы воспоминания о нем, но у меня ничего не получалось. Иногда девушки по ночам будили меня, потому что я мешала им спать, бормоча во сне его имя. Раск не хотел видеть меня рядом с собой, но я… я хотела его, я жаждала его прикосновения всем своим измученным сердцем.
Ну что ж, по крайней мере – он жив. Без него я не смогу быть счастливой. Я всегда буду чувствовать себя одинокой, покинутой, умирать от желания поцеловать его, слышать его слова, прижаться щекой к его плечу. Но главное – он живой, и это не даст мне умереть от безысходной тоски. Как я могу сходить с ума от отчаяния, когда он все так же продолжает ходить по земле – гордый и свободный, дерзкий до безрассудства и умеющий дарить любовь, суровый, беспощадный воин и щедрый хозяин, неизменно окруженный множеством красивейших рабынь?
– Продайте меня, хозяин, – попросила я как-то Боска, не в силах оставаться в доме, где я едва не совершила тягчайшее преступление. Я хотела уйти отсюда, оказаться в каком-нибудь месте, где меня никто не знает, где я буду обычной рабыней в железном ошейнике – безликой и безымянной, как остальные невольницы.
– Иди на кухню, – ответил мне Боcк. – У тебя есть там чем заняться.
И я вернулась на кухню.
