жизнью. Во всем наблюдалась вековая отлаженность. Приближаясь к пристаням, я различила вдалеке флотилию парусников, движущихся по широким городским каналам. В преддверии комендантского часа все проходы перегораживались цепями, в том числе, и речные. Капитаны вели суда быстро, обгоняя друг друга, стремясь поскорее встать на якорь, кликнуть знакомую команду громких и воодушевившихся грузчиков, и, подбадривая мужиков матерком и звонкой монетой, закончить этот долгий день. Я остановилась чуть поодаль, чтобы, никому не мешая, понаблюдать за процессом.
Быстрее всех к ближайшей пристани подошел парусник с белым парусом и вышитой на нем яркими красными нитками змеей. Проворный капитан уже сошел на берег и яростно торговался с высоченным бригадиром грузчиков. Сговорившись о цене, они дали по рукам и начали раздавать приказы своим командам, перешучиваясь друг с другом.
— Как твои успехи, Джонни? — гудел грузчик, помогая своим парням настраивать подъемный портовый механизм. От каждого рывка металлический кран взмывал все выше и выше.
— Расторговывал с Дюжиной на Баркасе. Чтоб сгинул в соленых водах этот болотный червь! Не желает дать ни одного ломаного у́мда [4: У́мда — базовая металлическая/железная монета, стоит 0,5 медных монеты (мет.)] сверху обговоренного.
— Эээ, брат, видать, с левой ноги встал Дюжина! — присвистнул бригадир, рывком перемещая кран в сторону парусника. — Он тогда становится невыносим, как дневное ведро.
— Или Ко́ззи ему вчера не дала, — гыкнул капитан, гоняя во рту тонкую соломинку. — Вот и бесится.
Матросы зацепили крюком сеть, полную нервной, трепыхающейся, едва живой рыбы, и подали товарищам знак. Стоящие на суше втроем налегли на рычаг и скрипучий кран начал медленное вращение в сторону пристани.
Сквозь гомон и суматоху я вдруг услышала тихий жалобный треск и веревка, удерживавшая крюк и сеть, лопнула. Трое грузчиков были отброшены на пару шагов от рычага, еще двое оказались погребены под огромной ношей свежевыловленной рыбы. Я не успею ничего сделать! Раздался громкий женский визг. Изо рта изумленного капитана парусника выпала соломинка. Высоченный бригадир заметался, схватился за край сети и принялся тянуть ее в другую сторону, стараясь вызволить своих товарищей из-под тяжелой поклажи. Заваленная холодными рыбешками, торчит безжизненная рука. Рядом потихоньку течет тонкий ручеек крови. И остается только молить Митару, чтобы кровь была рыбьей. Люди разбегаются в стороны, подальше от места происшествия, не желая иметь с ним ничего общего, не видеть и не слышать, не то что — помогать. Я хватаю за руку одного дородного грузчика или рыбака, другого, третьего, но все без толку. Бригадир надрывается, пытаясь сдвинуть полную сеть, капитан и пара подскочивших матросов по мере сил помогают.
— Помогите! — кричу, удивляясь силе собственного голоса. — На помощь, человеку плохо!
От бегущих врассыпную толп отделяется пара мужчин. Переглянувшись, они направляются ко мне. Я машу руками, даже привстаю на носочки, чтобы меня лучше было видно, продолжаю кричать.
— Сюда! Пожалуйста, помогите им!
Мужчины подтягивают закатанные рукава повыше, обнажая аляпистые рисунки на коже и волосатые руки, присоединяются к команде спасателей. Обернувшись, я замечаю соседний кран, брошенный испуганными грузчиками, и еще одну надтреснутую веревку. Мгновение, и вторая сеть, наполненная тяжелой свежей рыбой, проламывает вторую лодку. Под удивленные вскрики судно тут же начинает наполняться водой. Рыба, вдохнувшая полными жабрами, рвется из сетей наружу, растягивая в стороны сломанную палубу.
Я действую быстро. Настолько, насколько хватает магического мастерства, ловкости рук запуганного колдуна и скорости реакции. Пара энергетических заклинаний скрепляет деревянный настил, не давая лодке расползаться в стороны. Следующие замораживают и обездвиживают вырывающуюся на свободу рыбу — совсем как ранее с Ариэном и Двестером. На удивление полезное оказалось заклинание. Но этого мало. Моряки мечутся, поскальзываются на хрупкой корочке льда. Кто-то вылетел за борт, кто-то заново повредил ледяные перекрытия… Я тихо зашипела. Силы быстро растрачивались на поддержание лопавшихся заклятий.
— Митэ́ртэ… — выдохнула, собирая волю в кулак. Перед мысленным взором ослепительной вспышкой появилась ледяная скульптура моей богини Клории. Сцепив зубы, закончила второй магической формулой. — Ингу́до!
С рук сорвался могучий магический вихрь. Покружившись немного рядом, разметав в разные стороны мусор, пыль и мелких серых рыбешек, он направился к сломанному паруснику, ведомый одной лишь силой моего приказа. За вихрем волочилась плотная ледяная дорожка. Едва коснувшись воды, он принялся замораживать все вокруг, кружась, захватывая все новые и новые пространства, пока не покрыл слоем льда и инея судно и не выпрыгнувших моряков. А потом еще пару соседних лодок, для верности. И растворился в вечернем воздухе, будто его и не было, как только я перестала подпитывать вихрь магией. Лед скрепил не только палубы и перекрытия, но еще и некоторые веревки, тоже готовившиеся лопнуть. Пораженные моряки, захваченные колючим зимним морозцем, пришли в себя довольно быстро, и с утроенным рвением бросились снимать сети и разгружать парусники.
«А ты неплохо справляешься», — вдруг шепнул довольный холодный голос.
От быстрого израсходования слабых сил, еще недостаточно восстановленных эликсирами Аксельрода, меня вдруг затошнило. Пришлось привалиться у сваленных в кучу пустых деревянных ящиков. Перед глазами плыли кровавые круги, пока я наблюдала за капитаном и бригадиром, успешно вытащившим из-под рыбы своих товарищей. Один из грузчиков отделался лишь легкими ушибами, второму повезло меньше — его рука была раздроблена, одна глазница оказалась пустой. Он тихо скулил, прижимая перебитую конечность к груди. По плечам пробежали мурашки… Если бы я заметила опасность раньше! На ставших мягкими ногах я подошла к, наконец начавшим улыбаться мужчинам, и спросила:
— Гила́м вата́м! С вами все в порядке?
— Это же наша спасительница! — воскликнул один из грузчиков, стоявших ранее возле рычагов. — Она позвала помощь и заморозила воду!
— Девушка, мы вам жизнью обязаны и жизнью наших семей, — обернувшись, серьезно произнес бригадир грузчиков. Команда активно закивала. — У нас ничего нет, чем можно бы было отблагодарить благородную лиджи… Но может вы примете небольшой подарок?
Он пошарил за пазухой и извлек из внутреннего кармана рабочей тужурки маленькую резную игрушку. Козочку с крошечными рожками. Смущенно покрутил перед моим носом и сунул прямо в руку.
— Это свистулька. Я выточил ее из черепа гигантского го́нта [5: Гонт — гигантская хищная речная рыба с массивным черепом. Водится на Великом болоте в Сареттине] для своей дочурки, — бригадир тепло и искренне улыбнулся. — Моя девочка больше обрадуется живому папке дома, чем игрушке.
— Спасибо, — я ответно улыбнулась дородному бригадиру и сунула подарок в карман пальто. Несмотря
