проговорил Анубис.
– Слуш—шаюсь, – прошелестело уже пустое пространство.
Тем временем, тварь как-то неуверенно шагнула к толпе. Горстка людей синхронно попятилась.
– Оно их убьет, Анубис! – божественная проститутка вновь начала истерить, заламывая руки.
Анубис, продолжая смотреть на проекцию, не повел и бровью. Неожиданно, тварь заозиралась, повернулась спиной к толпе, стала пятиться подальше от тумана. Из-за дымчатой стены показались уродливые морды собак, напоминающие жуткую помесь скарабея и пса. Гипертрофированная мускулатура, шипастый панцирь на спине и жуткого вида клыкаста морда с подрагивающими жвалами. Игнорируя толпу, собаки принялись окружать существо, тесня страшилище к черной бездне обрыва. Анубис в последний раз поднял глаза на парочку.
– Уничтожь тварь! – не раздумывая выплюнула Улк—Атан.
Анубис щелкнул пальцами. В ту же секунду гончие кинулись на свою цель, облепили со всех сторон, вырывая шматы мяса. Клубок из тел повалился на землю, чтобы через несколько мгновений кануть в пропасть, сорвавшись с уступа.
***
Когда Шепчущий и Анубис остались наедине, бог песков заговорил:
– Базолг.
Первый гвардеец, что все это время стояла каменным изваяниям у трона, преклонила колено. Не меняя позы, вложила в открытую ладонь господина три черных, порванных куска пергамента. Красная вязь странными червями ползает по листам, образовывая неизвестные символы, формирет слова, знаки, пиктограммы, собирается в картинку жуткой многоножки и двукрылых человечков.
Заметив удивление в красных точках ОʼСолуте, Анубис хмыкнул:
– Оригиналы. Сделать копию, оказывается, невозможо.
Протянув насквозь черные, ветхие листки Шепчущему, Анубис проговорил:
– Двое суток на перевод и душа будет отпущена.
Красные угольки несколько мгновений смотрели на письмена, чей язык давно забыт.
– Обе души, Анубис.
– Перевод уже завтра.
– Договорились, – с этими словами Шепчущий осторожно забрал ветхие листки.
– По поводу вашего долга я решу позже.
Кинув взгляд на замолчавшего Анубиса, О'Солуте медленно поклонилсял, после чего исчез. В воздухе остался парить тлеющий черный пепел.
– Базолг.
– Да, повелитель!
– Приготовь портал в темную материю. Мне надо посоветоваться.
– Слушаюсь, господин!
– Базолг.
– Да, повелитель!
– Вагабонг появлялся?
– Нет…
– Как закончишь с порталом, найди его. Или то, что от него осталось. Выполняй.
***
Не обращая внимания на хозяйку помещения, Анубис, весь какой-то помятый и угрюмый, молча прошел к трону Шимассы. Щелкнув пальцами, создал себе самую обыкновенную каменную табуретку, подхватил её. Вместе с табуреткой отошел к стене, поставил, молча сел. Новый щелчок пальцев и перед молчаливым богом появился замызганного вида кусок неограненого булыжника. Вытянув руку, Анубис что-то прошептал. Во всполохе голубого пламени на когтистой ладони появился странного вида блестящий красный кирпич. Испещренный непонятными символами по бокам, с двух других сторон кирпич отличался изображением белой чашки с дымящимся черным напитком. Шимасса, что всё это время молча следила за объявившимся к ней нахалом, попыталась расшифровать загадочные письмена.
«ЖОКЕЙ»
Хитрым движением Анубис вскрыл кирпич. В тишине зала раздалось «тс—с», кирпич оказался пачкой странного коричневого порошка. Пока Шимасса пыталась сообразить, что же такое притащил Белигус в её тронный зал, бог загробного мира сунул морду в пачку, шумно вдохнул. Постояв так какое-то время, владыка мертвых с прибалдевшей улыбкой выдохнул. Шима, наблюдая за этой немой сценой, откровенно закипала. Но прервать непонятный процесс пока не решалась.
Тем временем, Анубис немигающим взглядом уставился в крошечную вязь непонятных символов на пачке. Не шевелясь, бог песков, казалось, пытается расшифровать каракули.
– Хм—м, – владыка мертвых щелкнул пальцами, на булыжнике появилась амфора с кипящей водой.
Шимасса, уже намереваясь высказать этому придурку все, что о нем думает, поперхнулась: «Кипящая вода? Зачем ему здесь кипящая вода?»
– Белигус, прекращай этот спектакль! Ты меня уже заколе…
Шимасса не успела договорить, ибо левая ладонь бога песков загорелась синим пламенем. Анубис закрыл глаза, поднял свою горящую пламенем руку к собственной голове, коснулся когтистым пальцем виска. Секунду ничего не происходило, но вот бог загробного мира отвел руку, вытянул из своего разума фиолетовое марево плотного дыма. Дым тут же заклубился в шар. Шарик принялся увеличиваться, разрастаясь и формируясь в небольшую, идеально круглую сферу. Анубис медленно открыл глаза, небрежным движением отправил сферу в полет, в сторону богини. Больше ни на что не отвлекаясь, владыка мертвых вернулся к непонятным манипуляциям с черным порошком и кипящей водой. Сфера, прекратив полет, выросла до огромного пузыря, спрятав внутри себя хозяйку помещения. Шимасса, что все это время с каменным выражением лица следила за Анубисом, оглянулась. Внутри пузыря возникли фигуры и образы: Анубис, пустыня мертвых, прозрачная стена и испуганный смертный. Царица ужаса вживую наблюдала воспоминания бога, вытянутые тем из собственной головы.
***
Когда шар наконец-то развеялся, прекратив транслировать воспоминания, помещение погрузилось в абсолютную тишину. Анубис к тому времени безучастно смотрел в пустоту, меланхолично помешивал черное варево в маленькой чашечке. Металлическая ложечка в его когтистой лапе выглядела крайне неуместно. Непонятная красная пачка, наполовину пустая, стояла на углу всё того же неотесанного булыжника.
– Это поедатель, – дрогнувшим голосом нарушила тишину Шима. – Ты выпустил в мир поедателя!
Анубис вздохнул, отпил из чашки:
– Хотел убедиться.
– Я надеюсь, он сдох?
– Девять из десяти, что нет.
Грустно подняв свои желтые глаза на обескураженную Шимассу, Анубис продолжил:
– Уже завтра Шепчущий расшифрует летописи забытых лет. Подозреваю, нас ждет второе пришествие.
Анубис не договорил, продолжил монотонно помешивать черную жижу в посуде. Его светящиеся желтые глаза неотрывно смотрели на царицу ужасов, молчаливо и внимательно. В какой—то миг Шимасса вздрогнула, в алых глазах старухи промелькнуло то, чего он так долго ждал.
– Погоди…, – проскрипело из темноты. – Но… их же целая планета!
«Дошло, наконец-то» – Анубис тяжело опустил голову.
– Если все они придут в мир, – задрожал голос старухи, – да что там! Если ещё хоть один попадет на ту сторону…
– Да всё-всё, не бухти, – рыкнул бог песков. – Второго раза не будет!
Анубис замолчал, уставился в черное варево. Помешивая напиток, да мерно постукивая крошечной ложечкой о стенку чашки, повелитель мертвых пробормотал в пустоту:
– Странно это всё. До сих пор не могу вспонмить, как умудрился выпустить его на ту сторону.
– Ну что, малыш, пообщался с людьми?
– Кто это?
– Твой ангел—хранитель.
– Боюсь, ты хреновый ангел.
– Это почему же?
– Я падаю в пропасть, пожираемый собаками.
– Тебя это волнует?
– Немного, я хочу жить.
– Зачем тебе жить, Максим? У тебя нет цели, нет воспоминаний, нет никого, кто думает о тебе.
– Это инстинкт.
– Хочешь, я расскажу тебе историю?
– Меня едят собаки. Правой руки уже нет, сейчас голову откусит. Засунь свою историю себе куда поглубже!
– Это вряд ли. Тебе придется послушать.
– Меня. Едят. Собаки.
– Глупости какие.
– Это почему же?
