бровь Джон.
– А вдруг они ещё там? У нас есть возможность настигнуть их, пока они спят.
– Мартин, – устало проговорил наёмник. – Во-первых, я устал. Во-вторых, ночью ехать опасно; наши лошади могут поломать себе ноги, понимаешь? В-третьих, их там уже нет, так что стоянка может обождать и до завтра. Тем более днём мы явно найдём больше, чем ночью.
– Мы можем поставить стоянку и там, если там никого нет, а утром всё осмотрим и двинемся по следу, – упорствовал Фламм.
– Если мы его найдём, – подметил наёмник.
– Обязательно найдём, – улыбнулся чародей.
– Боги, Мартин, – протянул Джон, скорчив рожу. – Я ведь знаю, что ты отправишься туда один, если я откажусь, ведь так?
– Да, так, – подтвердил Фламм, не переставая улыбаться.
– Чёрт с тобой, – выругался Фраус. – Но, если мой конь сломает себе ногу, я заберу себе твою лошадь.
– Спасибо, – поблагодарил друга Мартин, и они направились обратно под навес.
– Давай хоть перекусим нормально тогда, – предложил наёмник, остановив чародея на полпути. – Может у тебя задница и железная, и ты воздухом питаешься, но не все такие крутые.
Фламм хохотнул и согласился на предложение друга. Фраус решил выжать из момента по максимуму и уговорил Мартина зайти-таки в трактир и поесть нормально, горячего. Сказано-сделано. Уже через несколько минут они сидели за одним из массивных деревянных столиков в самом центре зала и ждали заказанного грибного супа с хлебом и вином.
– Может не стоит пить перед вылазкой? – с сомнением спросил было чародей.
– Да не дрейфь ты, – отмахнулся Джон. – От одного стакана тебе ничего не станется.
И когда это Фраус начал пить? Хотя, вино за едой трудно назвать пьянством. В своих походах он, наверное, пойло и покрепче знавал. Всё же, как мало он знает о, казалось бы, своём лучшем друге. А всё от того, что они почти не видятся. Не то, что в детстве…
– Мартин? – окликнул его Джон, вырвав с порога воспоминаний.
– Что?
– Ты есть не будешь что ли? – с улыбкой спросил Фраус и только сейчас чародей заметил у друга в руке ложку, а на столе две тарелки с супом.
– Задумался что-то, – отмахнулся Мартин и принялся за еду.
Суп оказался на удивление вкусным, несмотря на свой вид, а вино каким-то кислым и противным. Хотя, Мартин не особо разбирался в винах, может оно такое и должно быть. Джон, вроде, никак о вине не отозвался, значит, и он тоже промолчит.
Расплатившись с трактирщиком и выйдя на улицу, Фламм лениво потянулся, зевнул и протёр глаза. После ужина и стакана вина ему захотелось спать. Ещё и темнота давила; солнце уже давно ушло за горизонт.
– Может всё-таки завтра, – глядя на состояние друга, спросил Фраус.
– Чем быстрее доберёмся до смеющегося холма, тем быстрее ляжем спать, – выпрямившись, уверенно сказал чародей и направился к лошадям.
Джон лишь как-то грустно выдохнул и последовал за Мартином, так ничего и не возразив.
Ориентировавшись по указанному девушкой в красном столбу, они быстро отыскали нужную тропу и двинулись по ней на юг.
– Темно, хоть глаз выколи, – пожаловался Фраус.
– Могу наколдовать шар света, – предложил Мартин.
– Ага, – хихикнув, кивнул наёмник. – Чтобы нас издалека видно было. Отличная идея.
– Тогда чего жалуешься? – насупился Фламм.
– Да ничего, – отмахнулся Джон.
Чародей не винил друга за вредность. Он ведь не хотел ехать. Ради Мартина только и поехал на этот холм, по темноте. Зря всё-таки он Джона не послушал; надо было и вправду утром ехать; да поздно уже назад поворачивать, почти половину пути уж проехали.
Фламм покрутил головой, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, кроме бесчисленного серо-жёлтого моря. Где-то впереди еле виднелся холм. Сколько до него оставалось ехать сказать было трудно, но не долго, час, может два. Деревня уже скрылась с глаз; оборачиваясь они видели лишь качавшуюся на ветру пшеницу.
Сколько-то времени спустя, Мартину сложно было ориентироваться в жёлтом море без ориентиров, они подошли к лесу, о котором упоминала девушка из деревни.
– Она говорила, что тропа ведёт через лес и упирается в холм? – решил уточнить Фламм.
– Ага, – кивнул Джон, глядя вперёд.
– Хорошо.
И они поехали дальше.
Приблизившись к лесу вплотную, путники спешились. Тропа была слишком узкой, а ветви прилегающих к тропе деревьев свисали слишком низко, так что ехать верхом было бы крайне неудобно, а может даже опасно. Фраус ещё побоялся возможных нор и бугров на тропе, так что решение приняли быстро и без споров.
Едва они вошли в лес, как Мартин тут же пожалел, что не послушал друга. И дёрнул его какой-то демон идти ночью… Могли же утром пойти, как нормальные люди, нет же, нужно по-геройски, ночью, чтобы точно с приключениями.
Где-то вдали грустно завыл волк, заставив Фламма невольно содрогнуться.
– Боишься волков? – тихо бросил через плечо Джон, будто заметив реакцию друга на волчий вой.
– А ты нет? – решил перевести стрелки Мартин.
– Волков не особо, – спокойно ответил наёмник. – Тем более со мной чародей, – попытался приободрить Фламма Фраус. Но это не особо помогло. Ведь Мартину в голову тут же пришло продолжение мысли. Если не волков, то кого он боится? Кто ещё может обитать в этом лесу? Медведи? Мракорис? Что-то ещё хуже?
Кроны многочисленных деревьев практически полностью закрывали небо, создавая в лесу непроглядную атмосферу полного мрака. Чем дальше они заходили в эту обитель тьмы, тем явственнее ощущался запах гнили, плесени и мокрой земли. Всюду, возле тропы, приобретая самые причудливые, иногда даже пугающие, формы, из земли тянули к ним свои конечности грязные жуткие корни местных вековечных стражей леса. Казалось, что из каждого овражка или чёрного провала норы на них смотрят чьи-то глаза, что на каждом дереве засело нечто, готовое вот-вот броситься прямо на их головы. Даже сама трава, вдали от тропы, будто почернела и стала недвижимой, игнорируя слабые отзвуки едва долетающего сюда ветра.
Сердце в груди юного чародея отчаянно стучало, будто зовя на помощь. Он озирался по сторонам, вздрагивая от каждого шороха или далёкого крика птицы. Даже Джон, бесстрашный наёмник, как-то притих и осел.
Бедному чародею казалось, что они шли целую вечность. Ему казалось, что они проходят одни и теже места снова и снова, будто сам лес решил сыграть с ними в игру, из которой обычному смертному ни за что не выйти победителем. Он проклинал себя за свою упёртость и недальновидность, но вот наступила развязка их отчаянного путешествия через лес, и они оба, одновременно, громко выдохнули.
Лес закончился.
Перед ними возвышался огромный зелёный холм, в мраке ночи похожий на исполинского мохнатого монстра, уснувшего посреди
