определенно он правильно выбрал. Ис Нурак – вот его будущее! Как только станет известно о его помолвке, будет неважно, кем там станет Ив. Всего лишь жемчужина, которую сошлют на глухой север. Вот и все. Далось оно ему!
Неожиданно острая боль пронзила его запястье, и только сейчас он заметил, что ис Нурак стоит прямо напротив него. Его лицо искажено гримасой злобы и ярости, и все это направлено на него! Эдор испуганно покачнулся, непонимающе глядя в серые глаза мужчины.
– Ты точно сделал так, как я сказал? – прошипел мужчина сквозь сжатые зубы.
– К-конечно… – не на шутку испугавшись, пролепетал Эдор.
Ис Нурак лишь смерил его брезгливым взглядом и отпустил, точно до этого момента держал в руках что-то мерзкое и отвратительное.
– Тупой идиот, – прошипел он и тут же смешался с толпой.
Иса Нурака обступила его охрана, отчего Эдору не сразу удалось приблизиться к нему.
Стоило им выйти на аллею, ведущую к выходу с территории храма, где было уже не столь многолюдно, как Эдор поспешил догнать того, в чьих руках была его судьба. Почему он так рассердился на него? В чем дело?
– Постойте, прошу вас! – кричал Эдор, стараясь приблизиться к мужчине, но его просто не подпускали ближе. – Прошу вас! Я не понимаю! Что я сделал не так?!
– Еще бы, – злое шипение стало ему ответом.
Когда он вновь попытался догнать пса Нурака, то его вновь оттолкнул охранник, только уже гораздо сильнее. Так, что он просто упал.
Эдор так и не решился подняться вновь. От унижения и непонимания на глаза наворачивались злые слезы. Чем он такое заслужил? Чем так плох?
Вопросы, которые так и остались без ответа в эту ночь.
* * *
Ис Нурак не просто спешил сейчас. Это была настоящая гонка за жизнь. Он не был дураком и прекрасно понимал, что, раз Эдор отнес жемчужину и та не сработала, это значит лишь одно: Ивлин Игнэ была в состоянии справиться с ней уже сейчас. Как это возможно? Как он проморгал этот момент? Столько сложных вопросов, и лишь злость на собственную самоуверенность! Знают ли они, что за произошедшим стоит он? Вопрос, ответ на который у них вскоре появится, учитывая, что им удалось уйти за Полотно. А стало быть, остались жалкие секунды, когда ему еще есть что предложить, чтобы выторговать свою жизнь подороже. Думать о том, что все кончено, слишком рано! Не для того он так долго шел к своей цели, чтобы так просто сдаться.
Он ворвался под крышу собственной резиденции точно ветер. На пределе сил пробежал ее почти насквозь, прежде чем добрался до дверей, ведущих в кабинет. Его никто не встретил. Согласно традиции все слуги были отпущены на праздничные гулянья, которыми завершится эта ночь. Его дочь, жена, наложницы и младшие дети – все они сейчас находились за пределами резиденции, встречая рассвет в окружении охраны, как простой народ, что встречал новый оборот в день зимнего солнцестояния. Ис Нурак с силой распахнул двери и замер на пороге, не веря собственным глазам.
За его столиком прямо на полу сидел наследник. Совершенно невозмутимый и хладнокровный. Все еще в своем торжественном серебряном одеянии, с ритуально собранными в тугой пучок волосами. Китарэ наполнял небольшие пиалы перед собой горячим чаем, и, казалось, это было единственным, что его сейчас волновало.
– Вы как раз вовремя, – сказал наследник и посмотрел в глаза иса Нурака своими необыкновенными, точно лед, глазами дракона. – Все уже готово. Нельзя оставлять чай ждать, иначе вкус его будет уже совсем другим. – Он чуть улыбнулся, предлагая гостю присесть напротив себя.
– Я могу поздравить вас, – приправив голос достаточным количеством лести и восхищения, попытался взять инициативу в свои руки ис Нурак.
Не успел он сделать и шага, как получил в спину грубый пинок, отчего буквально вбежал в свой кабинет и не упал лишь потому, что некто столь же грубо схватил его за шкирку и, точно гадливого котенка, усадил за стол.
– Можешь. – Женский голос, принадлежавший Ивлин Игнэ, он узнал, лишь обернувшись и посмотрев на нее, возвышающуюся над ним.
Ис Нурак невольно перевел дыхание, впервые увидев истинного эвейя-женщину. Дорэй Игнэ казалась бледной дурнушкой рядом с ней. Тут сошлось все: энергия, от которой, кажется, все искрится, внешность, сила.
Китарэ лишь слегка покачал головой, делая вид, что не одобряет такую ее грубость. От присутствия в комнате огненного эвейя стало жарко настолько, что ис Нурак начал задыхаться; раскаленный воздух удушливой петлей сомкнулся вокруг его шеи.
– Обойдемся без лишних слов, – вновь заговорил Китарэ. В его голосе звенел лед, а на лице не было видно ни единой эмоции. – Сегодня я здесь не потому, что боюсь вас, и не потому, что желаю получить поздравления. Я просто больше не хочу терпеть вас в этом мире ни единого лишнего дня, ожидая очередной вашей выходки. Хватит. – Он прикрыл глаза. – Мое предложение более чем щедрое, учитывая все, что вы сделали. – Китарэ слегка подвинул к нему дымящуюся пиалу. – Просто сон. Один глоток, и не будет ни боли, ни позора, а лишь мир и покой. Ис Нурак уснет в своей постели и не проснется. Он славно постарался, чтобы защитить наследие дома Аурус, но силы его были так истощены, что, разволновавшись и обрадовавшись обретению отражения наследником, он точно выдохнул все свои тревоги в эту ночь, обретя мир и покой за Полотном. Так скажут всем. Не будет ни бесчестия семьи, ни массовой казни детей и жен. Я не стану начинать свое правление с кровопролития.
– Нет, – покачал головой ис Нурак, отказываясь верить в происходящее. – Нет! Что ты такое говоришь? Ты же был мне сыном!
Китарэ лишь устало прикрыл глаза.
– Правда хотите, чтобы я сломал вас перед тем, как сделать то, что уже решено? – Он прямо посмотрел ему в глаза.
Ис Нурак вдруг отчетливо понял, что это конец. Вот только…
– Если ты хочешь дать шанс на перерождение своему отцу, ты отпустишь меня! Дашь мне уйти, – как-то по-звериному прошипел он.
– Боюсь, это не тебе решать, – заговорила Ив, что продолжала стоять за его спиной.
Если в голосе Китарэ был лед, то каждое произнесенное ею слово точно обжигало его спину, принося с собой неистовую боль. Ему даже показалось, что комната наполнилась запахом обожженной плоти. Его плоти.
Не выдержав, ис Нурак застонал и оперся руками о столик перед собой. Взгляд сам собой упал на пиалу, стоявшую перед ним.
– Ты никогда не узнаешь, кто был со мной на одной стороне! Никогда
