— Выполняйте, — рявкнул Октавиан и, не закончив говорить, сделал шаг в сторону и взмыл в воздух на рычащем вихре.
В следующее мгновение он вынул меч, и раскаленно-белое яростное пламя вспыхнуло на лезвии.
Фиделиас повернулся, чтобы бежать к центру лагеря.
Уходя, он начал орать приказы, которые разносились даже над ревом чудовищного вихря Октавиана.
Он не обязан заниматься такими вещами в его возрасте, поэтому он попытался сосредоточится на положительном: по крайней мере он бежал не в полной броне.
И, слава великим фуриям, Принцепс не взял его с собой в полет.
Тем не менее, некая часть Феделиаса с весельем отметила, что он, без оружия и брони, не просто следовал за Гаем Октавианом в пасть левиафана.
Он несся во весь опор.
Тави не знал, на скольких заклинателей фурий земли ворды надели ошейники подчинения и поработили, но, учитывая то, как быстро, по словам Алеры, были отремонтированы мощёные дороги, это либо очень много Граждан с небольшими талантами, либо несколько очень могущественных.
В любом случае, Китаи находилась в командной палатке, предотвращая трения между сыновьями Антиллуса и канимами, а также между командным составом Первого Алеранского и Маэстро Магнусом, и не подозревала о том, что враг приближается.
Тави на бреющем полёте подлетел к командной палатке, что было опасным манёвром, но успел снизить скорость и приземлился примерно в двадцати футах от входа, не сломав ногу и не подвернув лодыжку, затем быстро перенаправил воздушный поток, заставив его, подобно огромному коршуну, захватить верх палатки и аккуратно сорвать с креплений и столбов.
Дюжина людей в палатке, командиры и охрана, как алеранцы, так и канимы, едва устояли на ногах.
Шестеро из них, в том числе Китаи, ещё не видя Тави, успели вытащить мечи из ножен.
— К оружию! — заорал Тави громовым голосом, прежде чем охранники или командиры в палатке успели среагировать.
Он подбежал к шатру, меч в его руке рассыпал искры, которые угрожали поджечь его кроваво-красный плащ, и крикнул:
— Вражеские заклинатели земли совсем близко!
— О-о, вороны побери, — с досадой пробормотал маэстро Магнус.
Он подобрал свою длинную тунику, продемонстрировав бледные худые лодыжки, и вскочил на деревянный табурет.
— Что за нелепость.
— Где? — рявкнула Китаи, отойдя на несколько шагов от остальных и озираясь по сторонам.
Тави сосредоточил свои мысли на земле под его ногами.
Он добрался до палатки командования очень быстро и едва ощущал приближающихся к нему заклинателей земли, которые все еще были на расстоянии нескольких ярдов от них.
Вместо ответа он остановился, сделал пару шагов и, призвав фурий земли, вонзил пылающее лезвие в почву прямо под собой.
Удар достиг цели, он мог судить об этом по тому, как дрожал клинок в его руке, так дергается удочка в руках рыбака, когда на крючке крупная рыба.
Он без труда вынул меч из земли и нанес еще один удар, в трех дюймах от предыдущего.
Почва под ним в радиусе десяти футов внезапно провалилась.
Только что он стоял на твердой земле, а уже через мгновение почва ушла из-под ног.
И из нее вырвалась рука, сжатая в кулак.
Тави старался не обращать внимания на то, что рука принадлежала женщине, причем немолодой, загнав мысли о том, что он только что сделал, на задворки разума.
— Алеранец! — воскликнула Китаи. Ее обеспокоенное лицо появилось на краю ямы, в которой Тави внезапно очутился.
— Я в поря… — начал было Тави.
Вражеский заклинатель, следовавший за вожаком, вдруг вырос из земли в пяти шагах от Тави, ошалевший от того, что внезапно оказался на открытом воздухе.
Тави понадобилась доля секунды, чтобы узнать его. Этого здоровенного головореза с прямыми тонкими волосами по имени Ренцо он не видел с момента начала обучения в Академии.
Этот невероятно огромный парень был, наверное, на год старше Тави и весил вдвое больше него.
Будучи прирожденным заклинателем земли, Ренцо был настолько туп, что являлся другом Каларуса Бренсиса младшего, чем, несомненно, и объяснялось присутствие на его необъятной шее ошейника подчинения.
Когда-то Тави поборол его, заставив сдаться с воплями, причем в то время у него еще не было фурий. Это воспоминание колыхнулось в его памяти, вызвав чувство стыда.
Секундное колебание дало Ренцо возможность действовать. Он взмахнул рукой, и земля вздыбилась, погребая Тави под собой.
Тави восстановил равновесие и тут же призвал фурий земли, в первую очередь тех, что пытались его задушить, ослабляя их реакцию на команды Ренцо.
Он с трудом двинулся вперёд, преодолевая ослабевшее действие этих фурий, затем, мгновенно сфокусировав усилие, перерубил сразу и поспешно поднятый Ренцо клинок, и стальной ошейник на толстой шее здоровяка, и саму шею.
Тело Ренцо рухнуло, как заколотая свинья на бойне, всё ещё дёргаясь.
Время замедлилось.
Крови вытекло совсем мало.
Пылающий меч в руке Тави тут же прижёг рассечённые сосуды.
Мощные руки дворового хулигана дернулись и сжались. Его голова упала лицом вниз, и Тави мог видеть, как его губы еще какое-то время двигались, как будто в попытках выплюнуть грязь.
Но продлилось это недолго. Одна-две секунды, и наступила тишина.
Ренцо был всего лишь мелким пакостником из последних дней его детства.
Тави замутило от того, насколько легко его удалось убить.
Его мысли были рассеяны, сосредоточенность была утеряна, поэтому, когда Королева ворда вырвалась из земли позади трупа Ренцо, она едва не убила его в первую же секунду.
Тави призвал фурию ветра, чтобы усилить свое восприятие происходящего, хотя в этой яме сделать это было сложно.
Но даже с помощью фурии времени ему хватило лишь на то, чтобы уловить размытые контуры красивого лица, сверкающие глаза, старое разорванное платье — и тут же темное лезвие молнией метнулось к его сердцу.
Тави успел подумать: «Я не ощутил его появления, значит, оно не из металла».
К счастью, когда он только начинал тренироваться с оружием, он мог полагаться только на свои рефлексы, не подкрепленные фуриями металла, поэтому и сейчас они в дополнительном усилении не нуждались.
Его пылающий клинок столкнулся с темным оружием Королевы ворда, остановив ее атаку, и внезапно провалился в пустоту, потому что оружие врага исчезло.
Темное лезвие изогнулось, подобно змее, и погрузилось в его живот.
Оно пронзило его броню, как будто та была из тонкой ткани, а не стали; и он почувствовал, как его швырнуло на камни, выстилающие яму за его спиной.
