не собираюсь.
* * *
Из поместья сбегаю под покровом ночи, когда все домашние спят крепким сном.
Отцу даже в голову не приходит караулить меня, ведь раньше я никогда не противился его воле. Он уверен — я покорно пойду указанной им дорогой… Страшно представить, как он разочаруется, когда утром обнаружит комнату пустой… Но выбора нет!
Если я о чём и жалею, так только о том, что не удалось попрощаться с мамой. Но уверен — она меня поймёт. Я напишу ей позже, когда поступлю, чтобы не давать отцу лишнюю зацепку о моём маршруте, а то с него станется силой вернуть беглого сына домой…
Я решаю отправиться в Верлион, где учится Изабель.
Выбираю этот город и потому, что среди тех, в которых находятся магические академии, до него ближе всего. Я доберусь туда уже через пару декад, как раз когда начнутся вступительные испытания.
Никаких проблем с побегом не возникает. Я беру лишь самое необходимое — один дополнительный комплект одежды, аптекарскую сумку, меч, кинжал, парочку необходимых в дороге мелочей и тугой кошель, внутри которого позвякиваю золотые армы и серебряные фисты. Ну ещё подарок мамы — небольшую кастиллу. Музыкальный инструмент из полого деревянного корпуса и расположенных в три ряда двадцати тонких металлических “язычков” прекрасно помещается в большой карман, и много места не занимает.
Недостающие для путешествия вещи можно купить по дороге, но в первую очередь мне нужно убраться как можно дальше от побережья Рунного моря, где располагается наше поместье. И проще всего сделать это по великой реке Ранд.
Вместо того, чтобы стирать задницу в седле, останавливаться в забитых клопами постоялых дворах и жариться на солнце, я приезжаю в ближайший речной порт и отыскиваю там капитана идущего в Верлион судна. Поторговавшись с ним, арендую каюту, оставляю украденного из отцовских стойл коня на ближайшем постоялом дворе и отправляюсь в путь.
За полторы декады, которые провожу на борту “Одноглазой сирены”, не проходит ни дня, чтобы я не прислушивался к своим внутренним ощущениям. Периодически перед глазами встаёт бойня, учинённая Келауром, и в душе начинает ворочаться страх. Но никаких проявлений тёмной магии, никаких давящих ощущений, как было перед “выплеском” в прошлый раз — ничего такого не происходит.
Однако беспокойство, поселившееся внутри, никуда не уходит, даже когда я добираюсь до пункта назначения. Страх, что случившееся может повториться, крепко засел внутри. Я стараюсь держать его под контролем, но иногда он прорывается потоком мрачных мыслей, погружая меня в меланхолию...
К счастью, отец точно не успеет перехватить меня, даже если послал весточку друзьям, которых у него везде хватает. Гильдия гонцов быстрая, но обогнать несущееся под парусом судно даже они не смогут.
Тем не менее, чем ближе я оказываюсь к Верлиону, тем сильнее переживаю и сомневаюсь. До этого дня мне ни разу не доводилось уезжать так далеко от дома. Я не путешествовал один, не видел столь больших городов — и потому всё время думаю, получится ли осуществить задуманное?
Но стоит судну причалить к Верлиону, как сомнения уступают место другому чувству — я оказываюсь ошеломлён!
Со всех сторон наваливаются звуки, запахи, ощущения. В речном порту жизнь бьёт ключом. Прилавки с разнообразными товарами тянутся вдоль реки насколько хватает глаз. Чего тут только нет! Свежая рыба, одежда, оружие, выпечка, фрукты и овощи, птицы в клетках, украшения, музыкальные инструменты, лекарства, злаки, инструменты и всё, чего только можно пожелать!
— Све-е-е-жие пирожки с рыбой, с яйцами, со сладкой зеленью!
— Тарийские мулы! Прямиком из земель кочевников!
— Халифатский шёлк! Тонкий как паутина, крепкий как сталь!
— Заточка топоров, кинжалов, ножей, мечей! Острые клинки мастера Гвелта!
Торговцы перекрикивают друг друга, зазывая всех к своим палаткам и лавкам, таверны на первой линии зданий заполнены до отказа, гул людей напоминает жужжание тысяч шмелей.
Я слышу, как покупатель ругается с торговкой из-за несвежей рыбы, купленной вчера. Слышу, как прохожий сетует на подрезанный кошелёк, а стражники неподалёку от него велят уличному воришке остановиться. Слышу, как город дышит, и…
Запах, что он выдыхает, весьма своеобразный. Сладкие духи, цветы, выпечка — все эти ароматы смешиваются с протухшей на солнце рыбной требухой, сушёными водорослями и городскими нечистотами, выливающимися прямо в реку… Местами от неё разносится такой аромат, что хочется зажать нос надушенным платком.
— Эй парень! А ну подойди! Ты с “Одноглазой сирены”?
Меня окликает портовый смотритель, заметивший, что я встал на пристани как вкопанный, и на некоторое время приходится забыть об ощущениях, и сосредоточиться на бюрократии.
Афишировать пребывание в городе не хочется как можно дольше, поэтому я представляюсь вымышленным именем, оплачивая въездной сбор.
— Красавчик, ау! Не хочешь развлечься?
Девица, которая ко мне обращается, стоит у стены ближайшего здания в откровенном наряде, оголяющем плечи, бёдра и даже часть груди. Рядом с ней ещё четверо одетых подобным образом “дам”. Красивыми их при всём желании не назвать — грязные нечёсанные волосы, дряблая кожа с какими-то пятнами, обломанные ногти, гнилые зубы, потрескавшиеся губы… Я прекрасно понимаю, что это “жрицы любви”, как их называют матросы, и делаю вид что не расслышал призыв.
Бр-р! Уже пройдя мимо, я кривлюсь, не стараясь этого скрыть. Нет уж, связываться с такими — себе дороже! Страшно представить, что можно подцепить от этих дамочек!
Какое-то время приходится потратить, чтобы покинуть портовый район и выбраться в жилые кварталы. Осматриваться в городе, пока не улажен вопрос с поступлением, я не собираюсь, так что сразу отправляюсь на поиски академии магов.
Первый же прохожий в грязной кожаной куртке, с залысинами и в драных сапогах, у которого я спрашиваю дорогу, смотрит на меня как на идиота, но всё же отвечает странным, непривычным говором, “проглатывая” часть букв.
— Первй день в горде, чтоль? На цнтральную площдь тебе над, паря. Вона тда, — машет он рукой.
Мужчина хочет добавить что-то ещё, его сальные глазки задерживаются на моём кошеле, но потом сразу перебегают на рукоять меча, торчащую из ножен — и местный житель, шмыгнув носом, торопится по своим делам.
Прикинув, что тут меня могут легко обокрасть, я стараюсь не сворачивать с главных улиц. Хорошо, что у меня хватило ума оставить вычурные одежды дома Слэйтов в родительском поместье и облачиться в простой походный костюм — в нём я не отличаюсь от прочих горожан.
Пробираясь по запруженным народом улицам, я думаю о том, что пока всё идёт гладко. Мне не верится, что путешествие до Верлиона прошло
