скорее.
Эдди сплюнул.
– А вот с романтиками хуже. Эти идут до последнего… Помирают, но верят в лучшее будущее.
– Разве это плохо? – спросил Чарльз, скорее ради поддержания беседы, чем из желания поспорить.
В молчании особенно остро осознавалась собственная неуместность.
– А чего хорошего?
Эдди, кажется понял, для чего этот разговор.
– На деле-то выходит – или шею человек свернет по дури собственной, или выживет и дурь эту будет другим насаживать. Он как твой этот… Змей.
– Не мой он.
– Неважно. – Эдди задрал голову и прищурился, пытаясь выглядеть что-то там, в высоте. – Главное же, он тоже все затеял за идею. А вышло что?
– Что? – уточнил Чарльз.
– Не пойми что. – Эдди махнул рукой. – Милли, ты как?
– Нормально. – Милисента уселась на камень и вытянула ноги – длинные и стройные, но Чарльз изо всех сил старался на них не пялиться. Как-то оно невежливо, да и понять могут превратно. – Парит сегодня. К грозе.
Чарльз поглядел на небо. Небо было чистым и прозрачным, и даже тени хищных птиц казались размытыми, неявными.
И откуда гроза?
– Пожалуй, – подумав, согласился Эдди. – Но оно и лучше, глядишь, в грозу не погонят.
– А могут?
– Могут. Их земля. Их правила.
Чарльз заскрипел зубами.
Правила! Есть ведь закон. Императорский. Кодекс, что уголовный, что мировой, которому обязаны подчиняться все граждане Свободных Штатов. Да только что-то подсказывало, что горам и людям, в них обитающим, плевать на все официальные кодексы и законы.
– Но в грозу не принято. Или в снегопад. Или если еще чего приключится. – Эдди присел рядом. – Ноги разомни, а то судорогой сведет. Милли! Намажь ему морду.
– Не надо!
– Обгорел весь, – ласково произнес Эдди.
Чарльз осторожно потрогал свое лицо. И ничего не почувствовал, разве что щеки горячие и нос немного чешется.
– На вот. – Милли кинула ему на колени банку. – Мажь погуще, а то облезешь.
Спорить Чарльз не стал.
А хотелось.
Вскочить. Высказаться. Резко высказаться! Потребовать почтения. Уважения. И… и он молча открутил крышку. Бальзам оказался густым и пах травами. И в прикосновении холодил. Прохлада эта проникала сквозь кожу, успокаивая.
В самом деле, чего это он взбеленился.
– Приспособишься, – ободряюще сказал Эдди и по спине хлопнул. От души. Чарльз даже пополам согнулся, но выдержал. А Эдди столь же оптимистично добавил: – Если выживешь, конечно.
– Очень надеюсь, – процедил Чарльз сквозь сцепленные зубы. – Хотелось бы.
Узкая тропа поднималась все выше и выше, и в какой-то момент Чарльзу даже показалось, что еще немного, и они выберутся на самую вершину этих треклятых гор, которые чуть расступались впереди, но ровным счетом для того, чтобы места хватало на одну тропу. И пока ехали, Чарльз не мог отделаться от мысли, что с гор этих станется сдвинуться.
Или сбросить пару-тройку камней, запечатывая проход.
Или еще чего учудить.
Но тропа вдруг резко повернула и пошла под уклон. И главное, спуск был куда более отвесным, чем подъем. Становилось темнее.
Холоднее.
Нервознее. Но вот снова поворот и…
Грохот выстрела оглушил Чарльза. Истошно заржал жеребец, норовя подняться на дыбы, но Чарльз как-то с ним справился.
– Не балуй! – прогрохотал голос Эдди, добавляя ушам боли. Этак Чарльз и оглохнет ненароком.
– Гостей не ждем, – отозвались откуда-то.
Сверху?
Сбоку?
– Откажете путникам в приюте? – Сказано это было с немалою издевкой. И тот, кто скрывался в скалах, повторил:
– Гостей не ждем.
– Ишь, заладил, – произнес Эдди вполголоса. – Не ждут… А где нас ждут? Мы сами приходим. Ну да…
Он откашлялся, а после поднял руки так, чтобы были видны.
– Я с миром! – Голос Эдди, отраженный скалами, заполнил узкое ущелье. – Нам надо увидеть Великого Змея.
Несколько мгновений ничего не происходило. И Чарльзу даже подумалось, что вот сейчас их развернут, сказав, что Змей этот никого видеть не желает и…
– Проезжайте по одному, – отозвались сверху. – Я за тобой слежу.
– Я за тобой тоже. – Эдди шлепнул коня по шее, и мрачного вида жеребец порысил по тропе. Конь Чарльза двинулся за ним, не дожидаясь команды, что явно показывало, сколь высоко он ценит опыт наездника.
Чарльз попытался высмотреть стрелка, но…
Горы слева.
Горы справа.
Камни, которые сливались с камнями. Глубокие тени. И солнце, что, пробиваясь в узкую расщелину, ослепляло до слез в глазах. В общем, оставалось надеяться, что Эдди стрелка видит.
И вообще понимает, что тут происходит.
А дорога стала шире, ровнее. Горы вовсе закончились как-то вдруг, словно кто-то провел черту, за которую им невозможно переступить.
Их ждали.
Трое.
Крепкие с виду парни. При оружии, но… маги. Они и не думали скрывать ауру, напротив, Сила клубилась над ними, словно предупреждая, что револьверы – это так, ерунда.
Эдди остановил жеребца и приложил пальцы к шляпе.
– Доброго дня, господа, – сказал он вежливо и даже поклон изобразил.
– Доброго дня, – ответил усатый тип хмурого вида.
– Как жизнь, Мэтти?
– Благодарю, не жалуюсь, мистер Годдард, – отозвался тип. – Вы к нам в гости или по делу?
– Боюсь, гостям вы не рады.
– Увы. – Мэтти развел руками, словно извиняясь. – Далеко не все гости приходят с добром. Вот и приходится… встречать.
– В целом или случилось что?
– Случилось. – Мэтти помрачнел и покосился на своих спутников, которые стояли молча и неподвижно, так что даже закрались сомнения, люди ли они. – Неспокойно стало. Ходят слухи, что Хромой Пью собирает друзей…
– А у него они есть?
– Стало быть, есть. Желают дельце провернуть. Крупное. А какое, увы, узнать не удалось. Может, сюда пойдут, а может, еще куда.
– Спасибо. – Эдди снял шляпу, и показалось, что благодарит он вполне искренне. – Я передам шерифу. И остальным тоже.
– Не за что. Дети Великого Змея не враги людям. – Мэтти осклабился и добавил: – Нелюдям тоже. А вы, стало быть…
– Побеседовать. – Эдди поднял руки, демонстрируя, что безоружен. В данный момент. – Можно?
– Конечно. Тебе тут рады.
– Я уже понял.
Как-то вот эта радость с выстрелом казалась Чарльзу несколько сомнительной. Но кто его спрашивал.
– А с тобой кто?
– Сестра моя. Или не узнал?
– Увы, виноват. – Мэтти приподнял шляпу. – Простите, мисс…
– Ничего. – Милли дружелюбно улыбнулась. – Могу я спешиться? А то притомилась ехать.
– Если бы ваш брат удосужился предупредить о визите, мы бы отправили коляску. Не дело юной госпоже так долго ехать верхами. – Это было сказано с полной серьезностью. – Буду рад гостям в моем доме! А что до дела, то отец примет вас вечером.
Чарльз открыл было рот.
И закрыл, сообразив, что уж его-то тут слушать никто не станет.
– И скажи приятелю, чтобы вел себя прилично, – счел нужным уточнить Мэтти, убирая руки с револьверов. – У нас тут не
