грохот сотряс домик от крыши до самого подвала.
– Что за… – Графчик нервно заозирался и револьверы вытащил. Ишь ты, беспокойный какой.
– Гроза, – миролюбиво сказал Эдди. – Бывает.
– Мать твою… извините, мисс Милисента. – Револьверы Чарли убрал и прислушался. Там, за окном, на которое, между прочим, и стекла не пожалели, гремел дождь.
– Ничего, я привыкла.
Он отчего-то не успокоился, а лишь сильнее покраснел. А потом провел ладонью над круглым камушком, что лежал в углу, и тот вспыхнул ровным белым светом.
– Любопытно… – пробормотал Чарли.
И замолк, потому как опять громыхнуло. Домик опять вздрогнул. И графчик вместе с ним, и чего уж тут, я тоже, ибо грохот этот был каким-то… особо грохочущим. До самых печенок достал, а то и глубже.
А грозы тут случаются.
Если бы он спросил, я бы рассказала. И о тех, что приходят с Востока, осторожные да тихие, предупреждающие о своем приближении загодя. От них небо темнеет, а на нем золотыми змейками расползаются молнии. Эти грозы предсказуемы.
Они дают время подготовиться.
Снять с веревок белье, запереть ставни, поднять защиту. Ну, когда было чего поднимать. Но есть и другие.
Порыв ветра ударил в стену, и показалось, что сейчас она не выдержит, хрустнет и разлетится яичной скорлупой.
– Сейчас… – Чарли встал и подошел к этой самой стене, положил на нее ладони и застыл так, а по стене поползли огоньки.
Я едва яблоком не подавилась.
А что? Я, как волнуюсь, всегда ем. Ну, когда еда под рукой имеется. Как вот тут. И яблоки неплохие, крепкие, сочные, и…
Я ткнула Эдди локтем в бок. А он лишь плечами пожал. Видит? Огоньки расползались и уходили в стену, а та… та будто бы менялась, но как – непонятно. Я чувствовала эти перемены.
– Защита. – Чарли обернулся. – Правда, инактивированная, но я поднял, так оно и вправду спокойнее будет. А то какие-то у вас тут и грозы дикие.
Это да.
С Запада грозы приходили иные. Они налетали вдруг. Просто небо темнело и рождало тучи, черные и густые, тяжелые. И те, клубясь, выплевывали молнии одна другой больше. Прошлой осенью такая в дом старика Грейва шибанула, так от того дома и угольков не осталось.
Только старый осел и уцелел.
В смысле, животное.
Не Грейв.
Но теперь и вправду звуки отдалились. Нет, молнии плескались там, снаружи, но как-то… будто в другом месте. Гром грохотал, да только домик больше не вздрагивал.
– Еще барьер поставил, а то мнится мне, высокое искусство нашим хозяевам знакомо и, более того, используют они магию весьма часто. – Чарльз потер руку об руку. – Что опять же…
Он замолчал ненадолго, а потом обошел комнатушку, отдельно останавливаясь у каждой кровати. А кровати и вправду были хороши. Железные. Натертые до блеску. С железными узорчатыми шишечками на штырьках. И не доски тут, а новомодные пружинковые каркасы, про которые матушка читала в журнале. А поверх каркасов тех – соломенные матрасы.
И перины.
Простыни белые, чистые да накрахмаленные.
Я пощупала, убеждаясь, что не ошиблась: так и есть, благородный сатин. Матушка, помнится, все вздыхала, что надо бы на платье прикупить, но дорого. Ей дорого, а тут, стало быть, на простыни изводят. И подушки пуховые. И одеяло…
Не понимаю.
– Не понимаю, – вслух сказал Чарльз, обойдя комнату. – С одной стороны, дом мал и не сказать чтобы удобен…
– Чего?! – искренне удивился Эдди.
Не удобен! Да тут циновки лучше, чем у нас дома простыни, не говоря уже о самих простынях или этих вот покрывалах, бахромою украшенных.
– У вас просто запросы невелики. – Чарльз произнес это словно извиняясь. – Люди иного достатка привыкли и к иному уровню комфорта. Хотя тот, кто обустраивал это место, старался. Скажем, здесь есть заклятье охлаждения, весьма актуальное в жаркую погоду. Или вот…
Он опустился на четвереньки и положил руки на пол.
– Точно, пол теплый. При желании можно активировать, и тогда пол будет нагревать сам дом. Это, надо думать, для зимы. Стены укрепленные. Стекла высокой очистки, но при этом можно поставить полог и фильтровать количество света, проникающего внутрь. Освещение также на Силе основано. Камней всего семь, что немного, но и не так мало. Еще есть…
Чарли поднялся как-то резко, рывком, и даже подпрыгнул на месте, крутанулся, затем уставился взглядом в стену. И мы с Эдди уставились. Братец нахмурился и щеку поскреб.
Пока он не понимал.
Я тоже.
– Комод для одежды…
И преотличный, из тяжелого темного дерева, такой века простоит.
– …и стол для работы. Зачем в гостевом доме письменный стол?
Это он про тот, что возле окна? Мне тоже непонятно. Места занимает изрядно, туда бы еще одну кровать поставить, но они эту громадину втиснули.
– И не просто стол. – Чарльз погладил темное отполированное до блеска дерева. – Он зачарован. Попробуйте открыть.
Эдди покачал головой и заметил:
– Мы в гостях. Негоже лазить по чужим вещам. – И благоразумно добавил: – Пока.
– Именно. Дом гостевой, а запоры хорошие. Заклятье Линдберга. Его еще часто в систему сейфов встраивают. Основано на переменности энергий.
Мы ничего не поняли, но кивнули.
Так, на всякий случай. А Чарли совсем уж разошелся. Он комнатку эту разве что не обнюхал: и в ванну заглянул, и даже в отхожее место – белое, красивое, такое и в гостиной поставить не стыдно, – нос сунул, но там-то ничего, кроме воды, крашеной синим и отчего-то пахнущей лавандой, не оказалось.
– Все это слишком сложно для гостевого дома, – заключил Чарли и уставился на нас.
А мы на него.
– Если только… здесь не встречают каких-то совершенно особых гостей, – добавил он тихо.
Глава 8,
где происходит встреча, но результат ее вовсе не тот, на который рассчитывали
Чарльз поскреб шею.
Чесалась.
И нос зудел. И еще уши, но шея – как-то особенно сильно. Поневоле начинаешь задумываться, не подхватил ли чего-нибудь этакого в гостинице.
Или на привале.
Или…
Зуд откровенно мешал сосредоточиться на важной, очень важной мысли. О доме, Долине, самом этом поселении. Под дорогой укрывается сеть сторожевых заклятий, свернувшаяся змеиным клубком.
Еще одна, охранная, по периметру.
И вдоль ограды дома сигналка, да и сам дом непростой. Слишком уж много тут всего.
В дверь постучали, спугнув мысль. А потом открыли, пусть и заперта она была в том числе собственной печатью Чарльза. Это и заставило потянуться к револьверам. Не только графа.
– Эдди, мальчик мой… – Вошедший сделал вид, будто не замечает общего настроения. – А ты стал еще больше с нашей последней встречи! Когда же ты прекратишь расти?!
– Не знаю, мистер Уилли, – прогудел
