— Гхм… Видите ли… — упырь смущенно закашлялся. — В нашей довольно скучной жизни мало развлечений. Если я от скуки помогаю Ночной Страже в ее многотрудной деятельности, то мой брат, дядя или сыновья, с которыми мы вместе живем в Рудне, забавляются в меру своего разумения. Но самая любимая из забав — пугать…
— Кого пугать? — подняла бровь Асгерд.
— Ну… людей.
— Ничего не понимаю, — помотал головой Гвайнард. — Объясни, как, кого и зачем вы пугаете?
— Любая, пусть даже самая страшная легенда нуждается в подтверждении и обосновании, — заявил Рэльгонн. — Вот вы, охотники, и достопочтенный месьор Атрог, отлично знаете, что истории про страшных вампиров, которые спят в гробах, погибают от солнечного света и умирают от кола, коим следует пробить сердце, на девять десятых вымышлены. Однако, вы не подозреваете, что источником легенд о вампирах являемся мы — каттаканы.
— Почему же? — полюбопытствовал тайный управитель.
— Давным-давно, когда я вместе с родственниками навсегда застрял в Сфере, которую вы именуете Хайборийским миром, нам приходилось всерьез опасаться за свою жизнь, — начал объяснять Рэльгонн. — Все, начиная от странной природы и заканчивая кровожадными местными обитателями, было нам враждебно. В моей Сфере нет солнца — по крайней мере, оно очень далеко от нас и очень тусклое, чтобы мы получали ожоги от его лучей. Здесь все наоборот — окажись каттакан под прямыми солнечными лучами, он неминуемо погибнет меньше, чем за квадранс. Мы с огромным трудом приспособились к здешней пище… Мы не имеем права иметь детей, поскольку несколько сотен каттаканов смогут полностью изменить лицо вашего мира. Словом, на первых порах у нас было множество трудностей. И самая главная из них — неприятие человеком чужаков.
— Какое неприятие? — возмутился Конан. — Если бы люди вас ненавидели, то мы бы сейчас тут не стояли и не вели заумные беседы!
— Ты не понял, — терпеливо сказал упырь. — Я не имел в виду вас и месьора Атрога, как людей образованных и давно знакомых с моим племенем. Но представьте, какой вселенский крик поднимется, зайди я в обычную придорожную таверну отобедать? Окажись я внезапно на королевском балу или приеме? Или, допустим, случись мне очутиться с спальне ее светлости герцогини Райдорской? Хотите, отправлюсь туда прямо сейчас и вежливо пожелаю ей спокойной ночи? Утром ее светлость поделится впечатлениями…
— Не надо этого делать! — воскликнул Атрог. — У нас хватает неприятностей и без шуточек подобного рода!
— Бот видите, месьоры, — грустно улыбнулся каттакан. — В прошлом дела обстояли ничуть не лучше — нас пытались убить все и каждый. Именно поэтому я, вкупе со своей семьей, взял в союзники самое сильное чувство человека — страх. Страх перед непознанным! Мы захватили древний полуразрушенный замок альбов, завалили входы в подземелья, ставшие нашим домом, дабы человек туда не пробрался, и стали наводить ужас на всю округу…
— И каким же, интересно образом? — спросил Атрог. — Надеюсь, никакого членовредительства?
— И такое было, — спокойно признал Рэльгонн. — Пример: четыреста восемь лет назад Райдор страдал от деспотизма графа Рика из поместья Антор… Жуткий был человек скажу я вам! Тиранил своих кметов, грабил проезжающих на дорогах, набрав шайку головорезов даже осмелился осаждать замок герцога. Да-да, граф Рик попытался взять этот замок. Сладу с ним не было никакого. А когда он во всеуслышанье пообещался истребить рудненских вампиров — невероятный наглец и честолюбец! — мы решили… э… истребить его самого. Причем показательно. Тем самым мы убивали двух зайцев — избавили Райдор от дикаря и варвара с графской цепью на шее и подтвердили свою репутацию кошмарных упырей, способных на самые черные злодейства.
— А, как же, помню эту легенду, — фыркнул месьор Атрог. — Кажется, вампиры сожрали графа Рика прямиком на пиру, в его замке?
— Именно. Причем мы, как существа не чуждые страсти к прекрасному, обставили покушение на графа со всей надлежащей помпой — сами понимаете, всякие красивые магические эффекты, фонтан крови из шеи его графской милости, хохот и завывания… Это был великолепный спектакль. А поскольку общее представление о вампирах у людей тогда давно сложилось и все полагали, что укушенный упырем человек сам превращается в ночного монстра, графу, уже после смерти, его же приближенные забили в грудь деревянный кол, потом тело сожгли, а пепел смешали с глиной, дождались пока она застынет и выбросили в озеро. Могу привести несколько подобных примеров, один другого краше!
— Короче говоря, лучше быть вашим союзником, а не врагом, — сказал господин управитель. — И я рад, что мы теперь сотрудничаем во имя общей цели. Однако, как связать между собой вашу борьбу за выживание в чужом мире и развлечения, о которых спрашивал месьор Гвайнард?
— Все очень просто, — снисходительно ответил Рэльгонн. — Мы продолжаем поддерживать легенду. Более по привычке, нежели из необходимости. На всякий случай. Пусть уж простецы, да и дворяне, нас боятся — так каттаканы чувствуют себя в гораздо большей безопасности. Так что иногда мы можем устроить какое-нибудь эффектное представление на пирушке в близлежащем баронском замке или смертно перепугать кметов, заночевавших в лесу. Сейчас мы никого не убиваем… Это всего лишь невинные шалости.
— Ничего себе — шалости! — фыркнул Эйнар. — Эдак человека можно до разрыва сердца довести!
— Абсолютно согласен, — кивнул месьор Атрог. — Господин Рэльгонн, умоляю, шалите как можно дальше от Райдорского замка, иначе неприятности будут в первую очередь у меня, как начальника тайной службы.
— И у нас, как охотников на чудовищ, обязанных по требованию обывателей истреблять вампиров, — заключил киммериец. — Впрочем, я уверен, Рэльгонн до подобных пошлостей опускаться не станет — все-таки, Райдор такой же его дом, как и наш. Опасаться следует допплегангера, который запросто устроит местным жителям кучу неприятностей.
— Кажется, эта тварь улетела, — сказал Гвай, снова оглядев небеса. — Печально… Где нам теперь его искать?
— Выследим, — уверенно сказал Рэльгонн. — Постойте-ка, что за шум, а драки нет?
Со стороны закрытых ворот замка пришел звук гонга, установленного рядом со въездом в резиденцию герцога — кто-то настойчиво бил в него деревянным молотом. Да так, что металлический грохот разносился по всей округе.
— Кого нелегкая принесла среди ночи? — задал сам себе вопрос месьор Атрог. — Идемте, взглянем.
Вооружившаяся стража отворила калитку, прорезанную в правой створке ворот, Атрог, вместе с тремя гвардейцами и охотниками вышел на площадку, с которой начиналась короткая дорога вниз, со скалы.
