— Может быть, расплавила кое-где кору, затопила лавой входы-выходы. Но сам Информарий внутри, чуть ли не в самом ядре планеты. Он уцелеет, даже если две трети верхнего слоя планеты пойдут в пепел…
Мрак порылся в памяти, тут же всплыл во всей красе трехмерный снимок этой жемчужины Шара. На самом деле, конечно, информарии в каждой звездной системе, но только этот укрепили, как если бы все шаровое скопление звезд готовилась слизнуть атомная буря.
Крайняя звезда, самая удаленная от основного скопления, а с другой стороны
— пустота, вплоть до первого звездного рукава Галактики. Двенадцать планет у звезды, под Информарий отвели самую дальнюю, покрытую вечным льдом, откуда родное солнце выглядит звездочкой лишь немногим крупнее других. На поверхности расположили несколько силовых установок, все остальное спряталось под толстой корой, а для самого Информария прорыли сверхглубокие туннели, затем в течение трех тысяч лет углубляли и перестраивали планетное ядро, наконец расположили там сам Информарий.
Когда оба вынырнули из нуклонного моря, в кроваво-красном космосе на месте планет неслись черные спекшиеся комочки шлака. Из двенадцати уцелели только три, идут по сместившимся орбитам, остальные либо испарились, либо уже упали на нейтронную звезду.
Поверхность самой дальней, которая и есть Информарий, бурлила, кипела, оранжевая, как раскаленная до плавления железная болванка. Мрак сперва решил, что здесь все так же, как и на его родной Земле. Там тоже вся планета все еще кипит, остыл только самый верхний слой, во много раз более тонкий, чем кожура на яблоке.
Олег пошел на большой скорости вокруг планеты. Мрак понесся следом. Оба тут же увидели с той стороны уцелевший горный хребет, массивный материк, что если и раскалился, то все же не оплавился: первый удар пришелся на ту сторону планеты. Льды растопило, океаны кипели, исторгая тучи пара, блистали молнии длиной в десятки километров и толщиной в здания небоскребов, непрерывно грохотал гром.
Мрак наконец увидел разницу с Землей, что образовалась из холодной пыли и обломков астероидов, а потом уплотнилась так, что разогрелась до высоких температур, а здесь же внутри планеты еще наверняка сохранился космический холод, и еще долго там будет, так как корона сверхновой смахнула с планеты только атмосферу.
— И долго так? — крикнул Мрак.
— Не знаю, — ответил Олег. Мрак несказанно удивился:
— Ты?… И не знаешь?
— Не знаю, — ответил Олег зло.
— Но могу посчитать, если тебе это так необходимо.
Мрак сказал поспешно:
— Не надо. Ты такой… в самом деле шуток не понимаешь. Олег не стал допытываться, где же здесь юмор, круто пошел к поверхности
С высокой орбиты вход отыскать не удалось, несколько раз прошлись над самой поверхностью, сильно сужая поиск, наконец Мрак потерял терпение, заорал:
— А нам что, обязательно через парадные двери?… И чтоб еще швейцар двери перед нами с поклоном?
Олег сказал нервно:
— Мрак, мы не продавимся через всю планету! Мрак удивился:
— Разве?
— Ну… вообще-то можно, — признался Олег, — но это займет месяцы. Ладно, если жать во всю мощь, то — недели.
— Что с ученого взять, — сказал Мрак.
— Сказано, слабаки. Ладно, ты только пальцем показуй, в какую сторону копать.
Он сложил руки, как пловец, прыгающий с высокой вышки. Олег невольно задержал дыхание, Мрак на большой скорости падал в расплавленный океан. И хотя уже понятно, теперь у него шкура даже толще, чем у него, но все равно неспокойно, если сказать мягко…
В сотне шагов перед Мраком образовалась воронка. Шириной вдвое, чем вход в московское метро, края моментально темнели и застывали. Олег уловил блеск крупных кристаллов, а Мрак стремительно влетел в этот туннель и пропал в нем.
Как он это делает, мелькнуло в голове, его уже несло следом в эту странную трубу. От стен шла жаркая подушка раскаленных газов, но странный жар не плавил минералы.
Мрак несся далеко впереди. Олег догнал, пошел плечо в плечо, лицо Мрака злое, сосредоточенное, челюсти стиснуты. Внизу с той же скоростью исчезает порода, потом пошли замерзшие едва ли не до абсолютного ноля породы. Из щелей с жутким свистом вырывались газы, исчезали, распадаясь на мезонный газ.
Спросить бы, мелькнуло в голове завистливое, как он это делает, но опасно отвлечь Мрака от нового, недавно обретенного умения. Если оба со всего размаха шмякнутся о замерзшую землю… словом, паршивое зрелище.
Олегу казалось, что они летят бесконечно долго. Когда Мрак взял инициативу в свои руки, он сразу потерял ощущение времени и пространства. Теперь выбирает Мрак, ведет Мрак, решает Мрак…
Туннель внезапно оборвался. Они вылетели, как Олег в первый миг решил, в огромную пещеру, но рядом громко ахнул Мрак:
— Мать, мать, мать… Плутония! Олег спросил нервно:
— Что за Плутония?
— Говорю, Плутония — страна внутри планеты. Читал как-то, что Земля внутри пустая, а ядро там светит вместо солнца. Вечный день…
Здесь были вечные красноватые сумерки. Мир был действительно бесконечен, ибо горизонт тянулся не просто далеко, гораздо дальше, чем на Земле. Он у края заметно повышался, спасительная дымка не позволяла увидеть, что дальше, но они со своим зрением сразу увидели, что горизонт там заворачивается, как лента в цирковой горке. Только здесь мертвую петлю можно проделать не на скоростном мотоцикле, даже на очень скоростном, а разве что на ракетном истребителе. Мрак, посмотрев сквозь дымку, содрогнулся всем телом, поспешно вернулся к обычному зрению, когда перед глазами ничего лишнего, что может взволновать или испугать человека, вообще-то не любителя летать.
Лабуняне и здесь ухитрились поставить город-сад, сказочно роскошный, изящный, прекрасный. Олег летел вдоль зданий, сканируя сквозь стены, но здесь не живут, город выстроен на всякий случай, а с такими сверхпрочными строительными материалами простоит еще миллион лет, за это время, может, и понадобится. Мрак же, напротив, ворвался в первый же дом, слышно было, как там гремит, грохочет, потом здание начало рушиться. Стена вспучилась, затем середину разнесло, как мощным взрывом.
Мрак вылетел, крикнул виновато:
— Заблудился! Кто так строит, кто так строит?
За его спиной здание рухнуло с привычным шумом, тут же рассыпалось в песок, сровнялось с поверхностью, и — чудо! — тут же, как при ускоренной киносъемке, на его месте проросли яркие диковинные цветы. Очень удобно, подумал Олег с завистью. Сердце защемило, до таких высот технологии не просто века, а тысячелетия или даже миллионы лет… если человек до тех пор не порвет сам себе глотку.
