class="p">–Бесспорно с Вами солидарен! Сам окружён подобными умами.
И, как судьбе я благодарен! За встречу радостную с Вами.
Ну, а где кузен Ваш, леди? Я вас ждал сегодня вместе.
Но док заметил в резком жесте неприязнь к делам наследий.
Дина
– Ах, не спрашивайте, док! За добро мне «благодарность».
Мою птицу не сберёг! Он наказан за бездарность.
Клок вспомнил юношу в лесу и страх его пред этой девой.
Клок
– Надеюсь, леди, колбасу не сплели рукой умелой
С братца Вашего, за птицу?
И, ободряя тем убийцу, рассмеялась Дина звонко,
Вроде б юмор оценила.
Клок
– Я, миледи, очень робко
Умоляю, чтоб простила Ваша милость мой
Поступок. Да и нет в сём теле проку, я довольно-таки хрупок.
Никудышные пельмени местью стали б за сороку.
Упреждаю сразу я. По мясистости колени
С высшим балом у меня.
Гениальная актриса в Дине погибала. Как задорно да игриво,
Безудержно хохотала.
Клок
– Ну а если быть серьёзным. Так бесценна ваша птичка?
И сказала тоном грозным, возгоревшись словно спичка:
«Мне ль она не дорога? Да всё мне дорого моё! Хоть
Алмаз, да хоть рваньё, на счёт этого строга!»
Клок
– Не по средствам, что ль порода?
Дина
– В стране откуда родом я всегда,
Мой друг, такая мода! На гербе ж птица короля!
И не иметь её, любезный, в кругу считалось дурным тоном!
Но есть закон в стране чудесный, своим ответил бы
Он стоном, кто жизнь крылатую загубит!
Клок
– Какие дикости у вас! И что народец? Пытки любит?
Дина
– Не знаю, друг мой, как для масс? Но зрелищ я б желала больше.
Да чтобы рвали его дольше. Люблю смотреть, как он страдает,
Кровь хладеет, то вскипает.
Дина с гнусными речами убедительно смотрелась,
Вся горела, вся зарделась, с Клока ж пот бежал ручьями.
Дина
– А Вам не жарко у камина? Иль может хворь сразила Вас?
От простуды мне малина помогает каждый раз.
Клок
– Но я и правда заболел.
Только хворь моя иная. Ведь и думать-то
Не смел, что найду я, дорогая, ту, которая поймёт суть
Глубинную желанья. Не осудит, но придёт
Разделить со мной страданья.
Дина
– Вы о ком это сейчас?
Обо мне ли, милый док? Не смешите,
Это раз. Во-вторых, мой срок истёк пребыванья
В Вашем замке. Разделить мне чью-то боль? Как надежды
Ваши жалки! Не моя то, доктор, роль. Приключений я желаю, но никак
Не утешать. Цену я свободе знаю! Мне ль себя обременять? Жду,
Любезный, лишь погоды. Манят страны, океаны. Ищу я
Дикие народы, дабы открылись мне их тайны.
Клок встал, прошёлся по гостиной,
Злясь на прямой её отказ. Всё ж понимая, что невинной
Была и речь её сейчас. Но упускать был не намерен всё, что нравилось
Ему. Найдёт он способ, был уверен, вселить её
В прекрасную тюрьму.
Клок
– Ну что же, дивная Диана, выходит встреча не случайна.
И раз Вы жаждете событий? Да будет полон он для Вас
Тайный остров мой открытий! И отличиться дам Вам шанс.
Дина
– Право, доктор, не шутите. Мне ль исследовать там скалы?
Клок
– В глубь скалы, душа, смотрите, лабиринты там и залы.
Дина
– Мне уже, док, интересно посетить подземный замок.
Клок
– И как будет нам полезно, изучая, резать шавок.
И сжав до боли кулаки,
Дина в плоть ногтями впилась. Знать так
Бешенства клыки усмирить она стремилась. Но вскоре
Справившись с собой, отвечала:«Я согласна в путь отправиться
Морской. Всегда ж я там, где не опасно. А сейчас? Дела
Зовут, ещё масса есть хлопот. Но где раненый
Мой шут? Где сорока- кашеглот?»
XII
Клок прислугу подозвал.
И готовить в путь-дорогу птицу он им приказал,
Взяв с камина свою плеть. И угодить стремились доку, и в темпе выполнить Старались. И не смели слуги сметь, чтоб глаза у них поднялись на Улыбчивого дока. Так в корзине, на подушке
Была вручена сорока.
Но, взяв ношу на колени,
Подмигнув своей подружке, изумлялась
Дина черни: «Что-то было здесь не так. Зачем служил
Бы здесь чудак, коль хозяин не хорош? На их месте я и часа не терпела
Этих мук. Ведь трясёт их просто дрожь только лишь от звука гласа.
Но как странен вид у слуг? Низкорослы, коренасты,
Длинноруки да ушасты?»
Дина
– Из мест далёких, как я вижу, привезён был сей народ
В угоду светскому престижу. А Вы большой оригинал!
Клок
– Звезда моя, весь этот скот я лично сам и создавал.
И говорю Вам откровенно, всех здоровых непременно
Малышами обезьянок с джунглей я привёз, Диана.
«У детей отнял ты мамок!
Как саднит души их рана! От очей тупой
Толпы таятся здесь теперь рабы. Рукой безжалостной
И тело, и их души, и их жизни ты изувечил так умело.»– пронеслись
В головке мысли. Но вдруг «графиня» обернулась, изображая удивленье,
Игриво доку улыбнулась. И восхвалила просвещенье, и личный
Вклад его в науке, какой добыт трудом и в муке. И док
Собою возгордился, раз признания добился.
И пред Диной вновь присел.
Клок
– От молвы не скроет крепость,
Лишь мешать её удел. Ну, а раз вредна
Известность, откровенность пусть моя стать должна
Лишь нашей тайной, от всех скрытою Дианой,
На честь надеюсь Вашу я.
Дина
– Не беспокойтесь, тайн своих Вам доверять мне не опасно.
Люблю секреты я ужасно, но и хранить умею их.
Пронзил он взглядом быстро Дину. И тут же спрятал взор- ажину.
Клок
– Ах, какой же я разиня! Забыл спросить у вас, графиня.
А в той стране откуда родом, как называют милых дам?
Мисс, сеньора или чёртом, как обращаться доку к Вам?
Дина
– И здесь, и там я леди, док. Да вот, любезный, почитайте.
В горах мой дивный городок, хоть и отчизны нет на карте.
Малы просторы сей страны, но климат вечной там весны.
И Дина, вынув с рукава,
Подала бумажек свиток. Все несметные
Права на замок, пастбища да свинок. И док бумаги
Просмотрел (ведь того он и хотел). И, хмыкнув удовлетворённо,
На свою в богатстве ровню посмотрел он покорёно,
Изумляясь рода корню.
Клок
– Дайте мне всего три дня.
И причал простится грустно с силуэтом
Корабля. И пусть сплетням будет вкусно без меня и Вас,
Графиня. О, Диана дорогая! Как прелестно Ваше
Имя! Можно вторить напевая.
Булат уж начал волноваться,
Но вдруг открылась настежь дверь. «О нет,
Скакун, глазам не
