— Скоро… — выдохнул Руф. Он и сам горел нетерпением. Солнечные отражатели не каждый раз увидишь в действии…
— Мне нужен будет транспорт, — неуверенно начала Клэр, — или телепорт в столицу. Голографическая маска, средства… а может, и новые документы.
Руф спокойно кивнул. Просьба не удивила, ее следовало ожидать.
Чёрное пятно тем временем начало налезать на диск солнца, поглощать его, словно громадная тень. Почти что затмение, вот только причина была искусственная — отражатели. Мужчина взглянул на часы и самодовольно усмехнулся. Все шло по плану.
— Думаю, часа через полтора организуем. Возможно, даже телепорт. Признаться, я думал, что первый обращусь к вам за помощью.
Клэр слабо усмехнулась, наблюдая за почерневшим небом. Ни солнца, ни звезд. Чернота. Аллот, расстелившийся невдалеке, мерцал яркими огнями.
— В былые времена это называли превратностями судьбы, Казимир.
— А теперь?
— Глупое стечение обстоятельств… — Клэр тяжело вздохнула. — Человек стал слишком силен и одновременно чрезвычайно слаб перед природой. Кто бы подумал — щит от солнца, прямо над головой…
Префект Руф не нашелся, что на это ответить…
***
Сознание возвращалось к Тарису Лаену медленно, чередуя моменты полного осознания ситуации с беспамятством.
Резкий запах перебивал остальные, щекотал ноздри и заставлял обращать на себя внимание.
Собственное тело было скованным. Почти так же, как тогда, в больнице. На миг даже показалось, что ничего с тех пор не происходило. А он и дальше лежит на мягком белом полу и пытается разогреть наручники… Но мысль была обманчивой и даже опасной.
Он сидел.
Цепь и мощные браслеты кандалов были другими, непривычно тяжёлыми. Они оттягивали запястья, щиколотки, колени. Опутывали шею и грудную клетку, не давая свободно дышать. Словно они готовились не в спешке, с целью обездвижить разбушевавшегося пациента, а делались продуманно, для конкретного человека. Вещи, созданные специально для него, Тариса Лаена.
Взгляд выхватил выбившуюся из-под цепи зелёную ткань сорочки, красные штаны, ноги в новых кроссовках.
Ковёр под ногами был пыльным, покрытым застарелыми чёрными пятнами.
Стук чашки о стол привлек внимание. Тарис приподнял голову и наконец увидел виновника сложившегося положения.
Фердинанд…
Он сидел напротив, в мягком кресле, закинув ногу на ногу, в руках сшивка бумаг. Каждая строчка узнанного им текста ложилась в сознание Тариса, словно читал он сам. Читал и не понимал смысла.
Рядом с Фердинандом стоял низкий столик, на нем парующая чашка, от которой по помещению разносился резкий запах. Возле чашки толстая папка и разбросанные вокруг фотокарточки. Яркие изображения лежали даже на полу. А за спиной Фердинанда, словно изваяние, стояла Нана Вагнер, абсолютно безразличная. Ещё дальше, у дверей, одна из копий Нандина Абэ.
Тарис на миг прикрыл глаза, вспоминая странные метания девушки в том коридоре. Поиск источника электричества. Надо было понять раньше. Маркус ведь предупреждал, и Райго… Даже Айша говорила, что эта вылазка глупость.
— Ты знал, что Вито был запрограммирован стать моей любовницей? — неожиданно заметил Фердинанд, отвлекаясь от бумаг. Папка перекочевала в руки Наны. А после их, Фердинанда и Тариса, взгляды наконец пересеклись. Тяжёлые, полные негодования и решительности.
— Впрочем, откуда тебе знать. Как оказалось, Вито был создан исключительно для того, чтобы обратить моё внимание на Маркуса. За что я крайне благодарен старику Ирраилю… Но, знаешь, я согласен с моим братом, всякому предательству есть конец. — Фердинанд потянулся к столику за своей чашкой и отпил из неё. — Он слишком много каверзничал. Его смерть закономерна, с какой стороны ни посмотри.
Тарис шумно выдохнул, чувствуя, как тело пробирает дрожью от сказанного. Старика Ирраиля хотелось спросить о всяком, и то, что тайны его, Тариса, происхождения, так и останутся тайнами, неприятно кольнуло душу.
Чашка вернулась на стол. Фердинанд положил руки на подлокотники и умолк, наблюдая. Даже его мысли, и те исчезли, словно ушли в другую плоскость.
— Рекомендую оценить свое местонахождение, — наконец вымолвил он, устав играться в гляделки.
Смысл сказанного дошёл не сразу. Подняв тяжёлую голову, Тарис Лаен скользнул взглядом по помещению. Запыленные люстры, сквозь которые сочился приглушённый свет ламп, грязные, замызганные окна со следами мух. Паутина… Перевернутая мебель, обломки вдоль стен… Затхлое, давно покинутое место, словно законсервированное в своём последнем предназначении. Вот и все, что можно было о нем сказать.
Понимание того, что это за помещение, пришло мгновением позже. Словно кто-то включил в голове свет, вынул картинку из личного кошмара, воссоздав каждую деталь.
Здесь и сейчас не хватало демонов, крови, огня… Женщины, лежащей на полу…
То самое место. Такое, каким было тогда. Спустя долгие годы забытия.
— Узнал? — прокомментировал Фердинанд, пристально наблюдая за своим пленником. — Вижу, что узнал. Аж проняло, дрожишь весь. Небось, страшно? Это хорошо, бойся этого места и меня. Хотя, признаться, паршиво осознавать, что тебе не чуждо человеческое. Просто непонятно, как в эту человечность вписалось все остальное.
Тарис молчал, пропуская дурную тираду мимо ушей, осматривал зал, выхватывая все новые и новые детали. Идентифицируя их, формируя в своей голове понятие и образ произошедшего в прошлом. Не хватало много чего для понимания всех причин и последствий произошедшего. Но собственные кошмары, воспоминания Маркуса и Фердинанда каким-то образом делали картину цельной.
Фердинанд снова молчал, щурился, пристально изучая его. Вспоминал давешний разговор с Абэ. Раннее утро, кабинет и обещание: прирезать Тариса Лаена как поросёнка… В картинках…
Страшные фантазии резко перебили собственные мысли. Тарис вздрогнул и перевёл на Фердинанда взгляд.
Фердинанд же прекрасно понимал, что его читают, и продолжал с садистским азартом представлять, как заставит одного из клонов исполнить обещанное Нандином. Даже примерил эту роль на Иссиа — с режиссёрским апломбом.
Лаен продолжал смотреть ему в глаза, считывать муторные фантазии.
— Что, Тарис Лаен, неприятны мои мысли? — усмехнулся Фердинанд. — Или мне по старому обычаю называть тебя Сатоир Первый?
— Райго не настолько глуп, чтобы сунуться в ловушку, — тихо ответил Лаен, даже не пытаясь доказывать, кто он на самом деле. Собственный голос неприятно резал слух и дрожал от эмоций. — И не настолько безволен, чтобы покориться такому желанию. Будь вы трижды из рода императора Фила.
— Какие высокие речи… — хмыкнул Фердинанд и перевёл взгляд на Нану. — Сороковая, поделись с нашим гостем информацией, где сейчас его друг.
— Сельва, правое крыло императорского дворца. Второй этаж. Свободная для посещений зона. Музей оружейного искусства. Передвижению не препятствуем, как вы и велели. Стащил меч из пятой экспозиции. Вывести вектор передвижений?
— Не стоит, — Фердинанд снова перевёл взгляд на Тариса. Голос его был предельно серьёзен, — беда Абэ и его клонов в их исключительной преданности нашей семье, Сатоир. Однако есть нюанс… Он предан только императору и его наследнику. Только им… Потому твой ручной Райго, как бы он тебя ни любил, как бы ни нянчил, послушно сделает все, что я ему велю.
Прикрыв на миг глаза, чтобы успокоиться, Тарис шумно выдохнул. Увы, если увести тему разговора в другое русло, удавалось, то поток мыслей императора оставался прежним и крайне пугающим.
— Райго сильнее этого.
— Райго — клон Нандина Абэ, всего лишь жалкая копия своего брата, — самоуверенно возразил Фердинанд, — ему нечего противопоставить мне. Ты ведь понимаешь, отсюда ты выйдешь только по частям.
Издевка и полное понимание власти над ситуацией. Тарису не сбежать, не в этот раз.
И ничего не доказать, увы. Человек напротив него, император, верил в то, что знал, не искал другой правды, не метался в сомнениях. А ещё он не хотел слушать никого, кроме себя. Он был уверен в своей правоте. Расшатать эту уверенность обычными словами не получится. Тарис знал это, как и то, что Фердинанд хочет исполнить задуманное.
