Василий Горъ - За гранью долга

'Барон Гирдон Бейль!' - подумав пару минут, сам себе ответил я. И гордо посмотрел на оруженосца.

Причины изменения моего настроения Том не понял, но на всякий случай улыбнулся.

- Там, прямо за тобой, сидит барон Бейль со свитой… - шепнул я. - Если я, конечно же, ничего не напутал…

- Не напутали, милорд… - кивнул Ромерс. - Он самый… Я видел его герб на карете…

- И что, ты сразу понял, кто это такой? - удивился я. - Темно же было!

- Лет до десяти меня учили исключительно письму и геральдике… - сокрушенно вздохнул Том. - Учили не за страх, а за совесть, поэтому теперь мне достаточно одного взгляда - кто есть кто, я давно зазубрил…

- Здорово… - восхитился я. - А мне приходится думать…

Тем временем мужчина в бригантине, заметивший мой интерес к своему сюзерену, слегка нахмурился. Потом скользнул взглядом по моему сюрко и что-то негромко произнес. Дикая помесь отваги с осторожностью мгновенно замолчал, тяжело поднялся на ноги и принялся сосредоточенно вертеть головой.

Мда. Барон был огромен. Будучи ростом с меня, он весил минимум вчетверо больше. Его бедро, выглядывающее из-под котарди, было шире, чем моя талия. А талия… там, где должна была быть талия, располагалось нечто, очень похожее на камень для требушета с противовесом. С такой фигурой проявлять отвагу можно было исключительно за столом. Бросаясь в атаку на какой-нибудь особо крупный кусок окорока. Или на фаршированную утятиной тушу оленя…

Пока я оценивал его стать, барон, наконец, сообразил, где находится тот, кто заинтересовал его вассала, и, повернувшись ко мне корпусом, рявкнул на весь зал:

- Друзья мои! Нас почтил своим присутствием старший сын Логирда Утерса Неустрашимого, его единственный наследник Аурон Утерс, граф Вэлш! Я, барон Бейль, хочу выпить эту чашу вина за всех мужчин этого рода, когда-либо бравших в руки меч! Яростные и неудержимые на войне, честные и справедливые в мирной жизни, они уже четырнадцать поколений являются становым хребтом нашего королевства. Да, об этом юноше, который взял в руки оружие чуть ли не раньше, чем научился ходить, еще никто из нас не слышал. Но я уверен, что не пройдет и года, как народ Элиреи облегченно вздохнет, узнав, что у него появился новый защитник. Такой же истовый, как и его отец, мой старый боевой товарищ и близкий друг. Знаете, господа, я преклоняюсь перед этим родом…

…Слушая, тост, я постепенно проникался уважением к ораторским способностям барона: несмотря на то, что в каждом отдельном предложении говорилось обо мне или о нашем роде, причем каждый раз в превосходной степени, в итоге создавалось ощущение, что без помощи могущественных друзей вроде самого барона нашу семью непременно ждало бы забвение. Ну, и периодически в речи де Бейля проскальзывала мысль-совет правильно искать себе покровителей. Забавно, но барону отчего-то не приходило в голову, что я, единственный сын своего отца, прекрасно знаю всех его ближайших друзей. И, как настоящий Утерс, никогда не буду ни перед кем прогибаться. Тем более перед дворянином рангом ниже. Поэтому, дождавшись, когда иссякнет запас его красноречия, я поднял со стола кубок с водой и тоже толкнул тост. Заметно менее короткий, чем у барона, но гораздо более емкий и информативный:

- Благодарю за теплые слова в адрес моих предков. Рад, что имел честь познакомиться с вами, барон, еще до приезда в столицу. Хочу выразить искреннюю надежду, что когда-нибудь буду иметь честь плечом к плечу с вами выйти на поле боя. Ибо, как говорит мой отец, ничто так не укрепляет мужскую дружбу, как сцепленные краями щиты и вражеская конница, идущая в атаку… Ваше здоровье, барон…

- Отлично сказано, граф! - заревел Гирдон, и, гордо вскинув бороду, жизнерадостно расхохотался. - Кстати, почему бы вам, мой юный друг, не пересесть за наш стол? Видит Бог, застолье в хорошей компании еще никому не повредило! Вина графу!! И кубок побольше!!!

- Благодарю вас, барон… - вздохнул я. - Вы, как старый друг нашей семьи, должны знать, что до достижения двадцати восьми лет мужчины рода Утерсов вообще не употребляют спиртного. И проводят свободное время в тренировках и здоровом сне. Поэтому я, как младший мужчина в роду, обязан поддерживать эту традицию…

- Боже мой, ну, конечно же, это так! Помнится, в день, когда ваш отец в первый раз переступил порог большого королевского зала для приемов, графиня де Варси долго удивлялась, как это мужчина такого роста - и никогда не пьет… А я ей говорю - ваша светлость, Утерсы сильны в другом… - барон сально ухмыльнулся, и, взмахнув кубком, рухнул на жалобно заскрипевшую лавку. И, почему-то вздохнув, добавил: - Значит, пить придется нам. Ибо вино - враг, а сдаваться врагу - не в наших привычках…

Первое, что я услышал, еще не успев открыть глаза, был голос Тома:

- Мда… Как мы и предполагали, на улице дождь… Какие планы на день, милорд?

- Дорога… - вскочив с кровати, буркнул я. - Пока я разомнусь, сходи и узнай, готово ли твое сюрко. А на обратном пути распорядись насчет завтрака…

- Сюрко я уже забрал… - слегка покраснев, буркнул оруженосец. - Только надевать его я пока не стал - жалко его мочить. Да и под плащом ваш герб все равно не разглядишь. А завтрак принесут по первому требованию. Так что тренируйтесь. А я пока пойду проверю, как оседлали лошадей…

'Хороший оруженосец значительно облегчает жизнь…' - мелькнуло в голове. Задумчиво посмотрев на почтительно замершего у дверей Ромерса, я утвердительно кивнул, и, дождавшись, пока он выйдет из комнаты, принялся разминать шею…

…Вернувшись с конюшни, Томас повесил на стену мокрый плащ, и, по стеночке добравшись до своего ложа, превратился в статую. За все время, пока я крутил 'Эхо в теснине', он ни разу не пошевелился, и, кажется, старался даже почти не дышать. Зато когда я убрал мечи в ножны, и, подхватив с кровати полотенце, направился к двери, он, поняв, что тренировка закончилась, робко поинтересовался:

- Простите, милорд! Можно вопрос?

Я утвердительно кивнул.

- Сколько лет надо отрабатывать этот комплекс для того, чтобы так двигаться? С ума сойти - в ваших перемещениях и ударах столько мощи, что… мне бы не хотелось оказаться тем, кто подвернется под ваши мечи…

- Эх… Видел бы ты, как его делает мой отец… - вздохнул я. - У него аж воздух звенит… А насчет сроков - трудно сказать. Я отрабатываю 'Эхо' сравнительно недавно. Но почти все движения и переходы из него начал осваивать еще в глубоком детстве. И потом, самое сложное тут - не движения, а боковые смещения, скручивания бедер и корпуса. По сути, тут зашифрована техника боя в тесном помещении. То есть там, где нет возможности для маневра. Поэтому, если ты заметил, я почти не блокирую - смещение-атака, смещение-атака… Так, дискуссию о технике исполнения комплекса отложим на потом - пора ехать. А ведь мне еще надо умыться и поесть…