Василий Горъ - За гранью долга

- Ну что, согрелся? - дождавшись, пока Ромерс заберется на своего коня, ухмыльнулся граф Вэлш. И поднял кобылку в галоп…

…Часовые, стоящие у городских ворот, пребывали в омерзительном настроении - ветер, дующий со стороны Сыромятной слободы, доносил до них удушающую смесь запахов крови, извести, шамши и дубла. Смешиваясь с 'ароматами' городских нечистот, они превращались в такой смрад, что Томас даже посочувствовал часовым, вынужденным дышать им до самой смены караула.

Однако, услышав тон, которым мрачный, как грозовая туча, стражник потребовал с въезжающих в город крестьян въездную пошлину, а потом увидев его алчный взгляд, Ромерс мгновенно забыл про сочувствие и помрачнел.

- Что случилось? - поинтересовался Утерс, увидев, как изменилось выражение его лица. - Что с твоим настроением?

- Не люблю хамство… - буркнул Ромерс: желания объяснять, что он, скитаясь по королевству, не раз сталкивался с таким же, только в свой адрес, никакого желания не было. - А еще терпеть не могу, когда стража грабит тех, кто пытается въехать в город…

Граф Вэлш посмотрел на крестьян, потом на стражника, копающегося в содержимом одного из тюков, нагруженных на телегу, перевел взгляд на Тома и негромко спросил: - Грабит? Что ты имеешь в виду?

- Только что вот этот доблестный воин достал пару лисьих шкурок из вон того распотрошенного тюка и спрятал к себе под плащ. Как вы думаете, эти шкурки входят в стоимость въездной пошлины, или все-таки нет?

- Если хочешь понять человека, поставь себя на его место… - непонятно пробормотал Утерс, и, повернувшись к воину, рявкнул: - Солдат! Марш ко мне!! Бегом!!!

Удивленно повернув голову, стражник набычился, потянулся к рукояти меча… и вдруг заметил фамильный герб Утерсов, вышитый на сюрко Аурона. Мгновенно переменившись в лице, он забыл про крестьян, разворошенную им телегу, и, сорвавшись с места, в три прыжка оказался рядом с графом.

- Д-да, милорд! Чем могу быть полезен?

- Согласно Уложению, человек, уличенный в краже личного имущества в первый раз, наказывается усекновением правой руки. Кроме того, преступление, совершенное во время исполнения служебных обязанностей, является прямым оскорблением Короны и расценивается, как дискредитация королевской власти. Такие преступления не имеют срока давности и… Стоять!!! - зарычал он, заметив, что побледневший стражник старается незаметно избавиться от добычи. - Эй, ты, у ворот! Десятника ко мне! Живо!!!

Солдат тут же бухнулся на колени:

- Простите меня, милорд! Бес попутал, не иначе!!!

- Встань! - в голосе графа зазвенел металл. Второй стражник, подпиравший стену рядом с рычагом, опускающим решетку, выйдя из ступора, сорвался с места, и, придерживая сползающий с головы шлем, унесся внутрь захаба.

- Томас! Факел! - приказал Утерс, и Ромерс, не успев сообразить, что делает, метнулся к городским воротам, рядом с которыми чадило нечто, похожее на факел.

- Что тут происходит?

Услышав возмущенный рев появившегося из захаба десятника, граф Вэлш нахмурился, и, развернув вора лицом к его командиру, негромко произнес:

- Я бы хотел, чтобы вы при мне обыскали вашего подчиненного. У меня есть основания подозревать его в краже.

- Ч-что? - десятник обалдело посмотрел на Утерса и зачем-то сделал шаг назад.

- У вас проблемы со слухом? - негромко спросил граф Вэлш. - Обыщите его! Немедленно!

Десятник, сглотнув подступивший к горлу комок, сделал шаг вперед и остановился:

- Может, не стоит волноваться, милорд? Думаю, что эти крестьяне…

- Сними плащ, солдат… - повернувшись к десятнику спиной, приказал Аурон Утерс.

Глядеть, как воин трясущимися руками стягивает с себя плащ, Томасу было неинтересно: его больше заботило постоянно меняющееся выражение лица десятника. Судя по всему, он как минимум, был в курсе того, что творили его подчиненные!

- Интересные плащи у ваших подчиненных, десятник! Вы когда-нибудь проводите строевые смотры? Проверяете оружие и доспехи своих солдат? Откуда на плаще появились внутренние карманы? Мне кажется, что вы нерадиво относитесь к выполнению своих обязанностей, воин! О, а вот и шкурки… - брезгливо поморщился граф. - Что ж, я уверен, что теперь оспаривать факт кражи этот воин не будет. Поэтому я, Аурон Утерс, граф Вэлш, обвиняю этого стражника в присвоении личного имущества и в оскорблении Короны. Есть здесь лица, которые считают, что мое обвинение несправедливо? Может кто-нибудь озвучить факты, свидетельствующие о невиновности этого человека? Нет? Отлично. Согласно уложению, виновные в преступлении против короны наказываются на месте любым должностным лицом королевства, а так же лицами, приравненными к ним. Господин десятник? Статью о краже помните? Усекновение правой руки. Я жду…

- Я н-не могу… - пробормотал начальник караула. А потом, повернувшись к сгрудившимся рядом с телегой крестьянам, с угрозой в голосе поинтересовался: - Это ведь не ваши шкурки, правда?

- Их. Точно такие же лежат вот в этом тюке… - подал голос Томас. - Я лично видел, как этот солдат вытащил их оттуда…

- Он виноват. И у меня в этом сомнений нет. Вы приведете приговор в исполнение? - юноша сделал небольшую паузу, и, не дождавшись от десятника никакой реакции, выхватил из ножен меч. - Что ж, если вы отказываетесь, придется это сделать мне…

- Нет, милорд!!! - взвыл десятник, но опоздал - свистнувший в воздухе клинок отсек правую руку вора у самого локтя.

- Прижигай… - удерживая культю истошно орущего воина побелевшими от напряжения пальцами, одними губами приказал Тому Утерс. И даже не поморщился, увидев, как Томас ткнул факелом прямо в кровоточащую рану…

- Одес!!! - десятник, оказавшийся рядом с графом, подхватил на руки потерявшего сознание подчиненного, и, аккуратно положив его на землю, с ненавистью прошипел: - Это мой брат!!!

- Значит, часть его вины лежит на вас… - холодно ответил Утерс. - Кстати, я остановлюсь в 'Четырех комнатах'. Передайте капитану городской стражи, что граф Утерс хочет его видеть. И чем скорее - тем лучше… Да, еще: держите пошлину - мы не успели ее заплатить…

…Дождавшись ухода хозяина постоялого двора, Аурон Утерс стянул с себя сюрко, кольчугу, поддоспешник, потом уселся на кровать, и, не глядя на Ромерса, негромко поинтересовался:

- Если я правильно понял, все эти годы ты, мотаясь по Элирее, изображал простолюдина. Скажи, ситуация, подобная этой - редкость или норма?

- Ну… редкостью я бы ее не назвал… - вытаскивая из чересседельной сумки чистое белье, отозвался Томас. - Но и нормой - тоже. Насколько я успел понять, в принципе, красть стражникам особой необходимости нет: достаточно намекнуть, что с въездом в город возможны проблемы, как хозяин товара сделает все, чтобы его задобрить…