— Они здесь! — каркнула ворона.
Север, обернувшись, увидел, что отряд преследователей тоже выехал на равнину, и мгновенно понял: уйти не удастся. Хотя до рощи и осталось не более сотни локтей, пользы от нее никакой. Густые заросли низких деревьев облегчат задачу не им, а неприятелю.
— Скачите! — крикнул он Соне, резко натягивая поводья.— Я задержу их!
Однако девушка и не подумала подчиняться. Она остановилась рядом, а следом за ней и весь отряд. Йезмиты стремительно приближались.
— Ты разве не слышала, что я сказал?! — гаркнул он.— Вон отсюда!
— Вот уж нет! — раздраженно выкрикнула Соня.— Мое место рядом с тобой! Скачите прочь! — крикнула она Гане, но и та не торопилась выполнять ее приказ.— Уходите немедленно! —Гневно нахмурившись, воительница показала рукой на лес.
— Поздно! — остановил ее Север и под яростное гиканье накатывающейся лавины всадников принялся обстреливать врага из лука.
Соня последовала его примеру, но успела выпустить только две стрелы, затем закинула за спину ставший бесполезным лук и выхватила из ножен кривой гирканский меч.
— Прекратите! Одумайтесь! — вскричал Мурзио, но никто и не думал слушать его.
Волки с рычанием бросались на нападавших, сталь звенела о сталь, и даже Гана неуклюже размахивала мечом, стараясь хоть чем-то помочь друзьям, но на нее, как и на жреца, никто не обращал внимания. Каким-то образом отряду еще удавалось сдерживать натиск, и хотя каждый удар Вожака и почти все удары его подруги достигали цели, Соня понимала, что долго им не продержаться. Бородатые всадники уже начали смыкать вокруг них кольцо — несмотря на потери, их все еще оставалось слишком много.
Когда Соня уже почти отчаялась, из рощи вырвался отряд в два десятка туранских всадников. Бородачи, даже не успев развернуться к ним лицом, начали падать с коней, сраженные стрелами. Впрочем, оставшиеся в живых йезмиты быстро сообразили, что произошло, и, прикрывшись щитами, повернулись к новому противнику. Нападавшие замерли в оцепенении, и на миг две шеренги воинов застыли, разделенные узкой полосой свободного пространства, готовые в любой миг броситься друг на друга.
— Что вы делаете, люди?! — вновь вскричал Мурзио, порывисто вскинув руки.
— Бей! — вскричал сотник бородачей, словно опасаясь, что его воины послушаются митрианца.
Бой закипел с новой силой. Йезмиты сильно уступали противнику в выучке, зато почти втрое превышали туранцев числом.
Туранцы падали один за другим, не в силах справиться с дикарями, которых на каждого наваливалось по двое, а на иных и по трое. Тогда Вожак сменил тактику, и метательные ножи начали веером разлетаться во все стороны. И все-таки они проигрывали. Бой был быстротечным и страшным. Север и Соня делали все что могли. Гана и Мурзио округлившимися от ужаса глазами смотрели, как гибнут люди, даже не помышляя о спасении, словно жизнь для них вообще ничего не значила.
Туранцы полегли все, и даже привычный к крови и смерти Север не мог понять причины их стойкости, находя ей лишь одно объяснение — вековечная вражда. Впрочем, йезмиты не уступали им в упорстве. Лишь последний оставшийся в живых бородач бросился наутек, но кинжал Сони, вонзившийся ему между лопатками, остановил его.
Гана и Мурзио устало сползли на землю, словно не Соня с Севером, а они участвовали только что в бешеной драке. Шадизарка усмехнулась: ничего странного, вполне возможно, их спутникам пришлось даже труднее, чем им. Вожак соскочил с коня и помог спуститься своей подруге. Мурзио подошел к ним, сокрушенно качая головой.
— Ну как, жрец? Еще не пожалел, что отправился с нами? — спросила Соня.
Он смущенно улыбнулся и собрался что-то ответить, но тут глаза его округлились от ужаса. Он судорожно дернулся вперед и схватил девушку за плечи. Стрела со свистом пронзила спину митрианца, и он повалился наземь, увлекая за собой рыжеволосую красавицу. Север вскинул лук и внимательно осмотрелся, но никого не увидел. Он понимал, что стрелок мог спрятаться только в роще, но соваться туда сейчас, пересекая голую, как стол, равнину, означало бы верную смерть. Он посмотрел на Мурзио, и сразу понял, что рана смертельна. Север в бешенстве стиснул зубы и наугад послал стрелу, пожелав лишь, чтобы она покарала убийцу.
— Умри! — выкрикнул он, обращаясь неизвестно к кому.
* * *
Соня упала, увлекая за собой незнакомца в черном одеянии. Север и еще одна женщина склонились над ними. Яра вцепилась Юргу в плечо, на миг даже забыв о ненависти. Но только на миг.
— Попал?! — с надеждой спросила колдунья.
Ее пальцы нервно стиснули рукоять кинжала.
— Ну а ты как думаешь? — с усмешкой отозвался воин.
Юрг обернулся к девушке и увидел искаженное яростью лицо и зажатый в руке длинный узкий стилет. Он не успел даже испугаться, когда сталь вонзилась в плоть. Его плоть! Девушка отскочила.
Юрг бездумно зажал рану, затем поднес к лицу залитую кровью ладонь и удивленно посмотрел сперва на нее, а потом на девушку, лицо которой искажали звериная ярость и восторг.
Кровь… Много крови… Кровь и смерть…
Вжавшись спиной в корявый стволик, с брезгливой гримасой Яра наблюдала за тем, как медленно умирает ее враг. До обидного скоро кровавое пятно на его животе перестало увеличиваться, руки бессильно повисли… «Жаль, мало помучился»,— с ненавистью подумала девушка.
— Умри! — выкрикнул кто-то из-за стены деревьев, и она пренебрежительно хмыкнула:
— Уже умер!
Ей стало смешно и захотелось посмотреть на глупую суету вокруг рыжей девки. Колдунья обернулась, но в тот же миг что-то ударило ее, отбросив к дереву, у которого она только что стояла. Она с удивлением посмотрела на короткую палочку, увенчанную красными перьями, которая торчала из ее живота.
«Великая Волчица! Неужели же это все?!» — захотелось крикнуть ей, но сил не хватило. Тогда она сжала древко и попыталась выдернуть стрелу, но дикая боль пронзила ее, заставив медленно опуститься на землю. Она закрыла глаза и некоторое время лежала без движения. Когда боль немного утихла, Яра осмотрелась, и первым, кого увидела, оказался Юрг. И еще она заметила, что его рана находится точно на том же месте, откуда торчит древко пронзившей ее стрелы. Она тут же все поняла: ее поразила стрела, предназначенная ему. Не поторопись она, подожди несколько мгновений, и все могло бы быть совсем иначе…
Чувствуя, как жизнь покидает ее, Яра заплакала от жалости к себе. Ну почему же так случилось? Почему?! Почему Юрг не убил их всех, а только рыжую девку? Ненависть придала ей сил, и девушка, зарычав, как разъяренный зверь, поползла к Юргу.
